Бросив на него последний тяжёлый взгляд, полицейский развернулся и пошёл прочь.
Луис провожал его глазами, до тех пор, пока он не скрылся за деревьями, после чего протяжно вздохнул и, поднявшись со скамейки, направился домой.
Настроение было окончательно испорчено, и наслаждаться прогулкой больше не хотелось. Сегодня он избавился от навязчивого преследователя и обзавёлся новым врагом. Луис был уверен, что Даллас больше ничего не будет предпринимать на его счёт, но само наличие осведомлённого о его действиях человека, угнетало.
Зима вступила в свои права, но это отразилось в основном на календаре, нежели на погоде. Снег выпадал всего пару раз и почти сразу таял. Холоднее пяти градусов и вовсе не было. Для их широт это была обычная погода, никого это не удивляло, но все мечтали о снеге, который украсит город к приближающемуся Рождеству.
Все готовились к празднику, магазины устраивали рождественские распродажи, и с утра до ночи были забиты жаждущими прикупить подарки покупателями. На улицах появились светящиеся гирлянды, а на главной городской площади – большая ёлка.
Не обошёл этот предпраздничный ажиотаж и Луиса. Едва дождавшись снятия гипса, он отправился по магазинам и чуть ли не боем отбил у другого покупателя чрезвычайно редкую подборку комиксов.
С подарком для Трейси было сложнее, но Луис вовремя вспомнил, что как-то в разговоре она обмолвилась, что ей очень нравятся вазы в японском стиле.
В итоге вопрос с подарками решился и довольный Луис, как шпион, боясь попасться на глаза соседям с будущими дарами, завалился домой. Потом он вспомнил, что помимо него к Трейси приглашён доктор Браун, с которым у неё, похоже, всё было вполне серьёзно. Чертыхнувшись, Луис пообещал себе, что завтра прикупит что-нибудь и ему.
Чак, так, оказалось, зовут Брауна, оказался неплохим парнем, и где-то с месяц он уже наведывался домой к Трейси, постепенно став там своим.
К удивлению Трейси, Деннис принял его, не стал грубить и даже периодически интересовался, зайдёт ли сегодня Чак.
Неизвестно, как бы обстояло дело в другом случае, но Чаку повезло в том, что Луис решил поговорить с Деннисом относительно ухажёра матери. Прекрасно понимая, что мальчик не хочет делить её любовь с каким-то чужим ему человеком, Луис долго ломал голову, как лучше объяснить ему ситуацию, пока его не посетила гениальная идея. Уж насколько ему было неприятно говорить о коте, но тот стал наилучшим примером.
Луис привёл мальчику доводы, основываясь на его любви к Лами, сказав, что как он любит и кота и маму, так и она любит и Денниса и Чака. Это разная любовь, и как Деннису будет плохо без кота, так и Трейси без Чака.
В качестве последнего примера Луис спросил, кого бы Дени выбрал – Трейси или Лами. Получив горячий ответ, что конечно маму, Луис пояснил, что и Трейси всегда выберет его, Денниса, несмотря на свою любовь к доктору Брауну.
Сравнивать Чака с котом было, конечно, странновато, и Луис надеялся, что тот никогда об этом не узнает, но зато весьма эффективно. Представив, как бы ему было плохо без Лами, Деннис проникся, и пообещал фотографу не устраивать истерик и скандалов, как раньше.
Так, стараниями Луиса, в доме соседей поселился мир и покой, чего нельзя было сказать о самом Луисе.
Ведьма так и не появилась, сколько он не ходил в парк, не коченел там на ветру, она не снизошла до визита.
Дар тоже не возвратился. Единственной надеждой оставалось снятие гипса. Но после этого, так ожидаемого события, прошло уже три дня, а вызовы не спешили посетить его голову.
Луис терялся в догадках относительно происходящего, и единственным его утешением было полное отсутствие в его жизни детектива Далласа. После их последнего разговора, Луис о нём и думать забыл. Больше не было никаких визитов, допросов и подозрений. Хотя бы в этой стороне его жизни наступил покой и какая никакая определенность.
Пребывая в печали относительно происходящего и даже скорее, не происходящего, Луис начал предаваться унынию. Он не мог поверить, что его, вот так просто выбросили из столь важного дела.
Ничего не сказав, не объяснив.
Даже обещанного наказания за спасение Дени не последовало. По этому поводу он, конечно, не слишком огорчался, но всё это было чрезвычайно странно. Может он расплатился потерей Дара?
Спас, потерял возможность выполнять свою работу, и свободен?
Если и так, то это очень неприятное наказание. Знать к чему ты был причастен, делать работу такого масштаба, и всё потерять.
Вернуться в обычную, ничем не примечательную, серую жизнь и влачить жалкое существование, зная, что рядом с тобой, вокруг тебя, есть нечто интересное и необъяснимое, куда отныне путь тебе заказан.
Всё время нахождения в гипсе, Луис отгонял от себя эти мысли, надеясь на то, что всё изменится после его снятия. И вот теперь, его чаяния не оправдались. Забытый и ненужный фотоаппарат пылился на столе, и Луис даже смотреть на него не мог. Это было настолько больно и обидно, получить и тут же потерять смысл жизни, что временами ему хотелось взять и разбить камеру, служившую живым напоминанием.
С самого утра у него было отвратительное настроение, и единственное, что радовало, то что Трейси и Деннис ещё вчера уехали к её родителям на все выходные, и можно было не бояться сорвать на них свою злость.
Луис весь день провалялся на диване, стараясь отвлечься чтением журналов, которые натаскала ему Трейси. Ближе к середине дня Луис заскучал, пожалев, что соседи уехали. Он бросил журнал на пол и потянулся, раздумывая, чем бы заняться.
В голове что-то мелькнуло. Луис замер, боясь спугнуть это ощущение. Боясь ошибиться.
— Ну же… давай… Да! – это был вызов, столь желанный и долго ожидаемый.
Тут же куда-то потянуло, необходимость быть где-то звала и манила за собой. Такое приятное и уже начавшее забываться чувство.
Луис вскочил и забегал по комнате, собираясь. Настроение стремительно улучшалось.
Его не выбросили! Ему вернули Дар и дали возможность снова делать то, что у него получается лучше всего. Где-то на задворках подсознания мелькнула мысль об обещанном наказании, но ослепленный радостью Луис, выкинул её из головы. Он был взбудоражен и донельзя счастлив, хватая камеру и выбегая из дома.
И только усевшись в такси, он попытался чуть-чуть согнать эту эйфорию, всё-таки не на праздник едет. С трудом сосредоточившись, Луис начал представлять, что же ему предстоит сейчас снимать.
Перед мысленным взглядом появилась лишь пустота. Он ничего не увидел, но это было не удивительно, такое случалось частенько, когда Луис ехал фотографировать, не имея ни малейшего понятия о предстоящем.
Расплатившись с таксистом, он осмотрелся и единственное, что понял, ему надо идти к витрине магазина одежды напротив. Остановившись возле нужного места, он принялся крутить головой, стараясь что-нибудь почувствовать.
Вокруг сновали люди, оскальзывались на подмёрзшем асфальте, куда-то торопились, но понять, что и с кем вот-вот произойдёт, Луис не мог. Ледяной порыв ветра заставил его поёжиться, сегодня зима показала себя во всей красе, сильно похолодало, стоявшие ещё недавно лужи, сковало прочным льдом, а на небе наметились снеговые тучки. Дорожная ситуация тоже ухудшилась, из-за наледи в городе то и дело случались аварии, а уж счёт нерасторопных пешеходов, почувствовавших твердость льда под ногами, другими частями тела, уже наверняка перевалил за сотню.
Луис принялся гадать, что же произойдёт уже через несколько минут. Авария? Падение на скользкой дороге? Или что-то не имеющее отношения к сменившейся погоде?
Он оглянулся на витрину и изнутри пришло знание, что надо встать спиной к улице, ибо то, чего он ждёт к ней отношения не имеет.
Значит магазин. Луис всмотрелся в стекло, которое отражало не хуже зеркала и начал вычислять будущую жертву уже там. Что может случится в магазине одежды? Ударит током? Обвалится потолок? Неудачное падение? Вооруженное ограбление?
Вопросы роились в голове, но внутри магазина ничего не менялось. В правой части, возле примерочных, никого не было. Около кассы стояли несколько женщин, ожидающих своей очереди оплатить покупки. Продавщица растерянно тыкала по кнопкам кассового аппарата, потом стукнула по его боку рукой. С ним явно было что-то не так, и Луис вооружился камерой, приготовившись снимать.
Из дальней двери вышла женщина, судя по всему администратор, и направилась к кассовой зоне. Луис поднёс фотоаппарат к лицу, внимательно вглядываясь в объектив. Удобнее было бы снимать внутри магазина, но он никогда так не рисковал. Последнее чего бы ему хотелось, это привлечь к себе внимание.
Он почувствовал, что истекает последняя минута и посильнее сжал камеру, напрягшись до предела. Он никогда не сможет привыкнуть к виду человеческой смерти. Видеть её, пропускать через себя, но не с равнодушием смотреть, как угасает в очередной раз чья-то жизнь. Возможно, он слишком человечен для этой работы, выдержит ли он и не сорвётся, как тогда с Деннисом? Ответа на этот вопрос Луис не знал, но пообещал себе попытаться, раз ему дали второй шанс, он не должен запороть его. В него верят и он должен оправдать ожидания.
