Пискнув от неожиданности, Тамара, прижав к груди гимнастерку, уставилась на майора.
— Ой, да я никак, пока оно меня имеет! — бодро отозвалась женщина.
— Ну добре! — откликнулся майор. — Там у вас, дражайшая тетя Роза, я видел, есть запасы трофейной ткани. Так вот и успокойте свою душеньку — сшейте девочке скромное платьице для разведки. Такое, знаете, темненькое, с заплатами, — с улыбкой глядя на онемевшую от подобной наглости с его стороны запасливую, словно хомяк, женщину, покрутил руками Федотов. — Ну и чтобы ваше эстетическое чувство прекрасного не пострадало — там же, в обозе, лежит отрез изумительной голубой ткани. Думаю, Царице стоит все-таки иметь и парадный выходной наряд. На всякий случай.
— А вы, товарищ майор, думаете, шо вы не опоздали? — прищурилась на него тетя Роза. — Ну так я вам скажу, шо таки да.
— Я таки думаю, шо не, — серьезно глядя на хомяка в виде женщины, сложил на груди руки майор. — Тот голубенький отрез и сейчас торчит из телеги. Ну шо вы стоите, мое золото?
— А шо мене, тут лежать? — поджала губы «золото». — А шо вам в обозе с утра снадобилось? — невинным голосом поинтересовалась она. — Заскучали?
— А то ж! — согласился майор.
— Ну так я сделаю скандал, и вам станет нескучно, — мило улыбнулась тетя Роза.
— Как вариант — немцам. Им сейчас очень грустно, — ответил майор и, развернувшись, вышел.
Пока тетя Роза приходила в себя и мысленно прощалась с частью своих запасов, Тамара на цыпочках выскользнула из палатки.
Через пару дней, сразу после обеда, Федотов вызвал к себе ребят и Степаныча.
— Значит так, — начал майор, нервно расхаживая по блиндажу. — Есть тут недалеко, километрах в двадцати от нас, маленькая деревенька. И имеются у меня сведения, что там расположился цвет немецкого командования. А еще есть у меня сильное желание накрыть ее артиллерией. Но только в том случае, если в ней не осталось мирных жителей. По некоторым разведданным, их там не осталось, или почти не осталось. Вот это надо выяснить, — майор остановился, взял чайник, плеснул себе в кружку остывшего кипятка, жадно выпил.
— Живет там одна тетка, — продолжил он, посмотрев на три пары глаз, в ожидании смотревших на него. — Зовут ее Матрена. Была она старостой при немцах — ее попросили о том партизаны. От нее и сведения получали. Но вот уже три дня тетка молчит, что на нее не похоже, — майор остановился и серьезно посмотрел на ребят. — Тамара, тебе проще пробраться в деревню. Легенду продумайте со Степанычем. Платьице тебе тетя Роза уже справила, оденешь его. Твоя задача выяснить, остались ли в деревне жители, и если остались, вывести их в безопасное место. Куда угодно: лес, овраг, посадки… Главное — подальше от деревни. Там смотри сама по обстановке, — майор, сверливший взглядом девочку, перевел его на Мишку. — Миша, твоя задача отыскать эту Матрену. Где она живет, объяснит Степаныч. Заберешься в дом, получишь последнюю информацию, в идеале выведешь ее в безопасное место. Не получится — предупредишь об артобстреле. Возможно, даже скорее всего, уйти с тобой она не согласится, но хотя бы укроется в погребе или еще где. Ну да ей виднее. Силой не заставляй, понял? — майор, получив от подростка кивок, снова заложил руки за спину, и, бродя из стороны в сторону, словно маятник, продолжил:
— С вами пойдут радисты. Двое. Тамара, твой позывной «Царица», Миша, твой — «Заяц». Как только получите сведения, сообщите их радистам, и выполняйте задание дальше. Радисты будут ждать вас в условленных местах до рассвета, потом уйдут. На рассвете, если мы не получим от вас сведений, начнется артобстрел. Поэтому любыми путями до рассвета вы должны исчезнуть из Сосенок. Понятно? — майор, остановившись, тревожно переводил взгляд с одного серьезного лица на другое.
Ребята снова кивнули. Подойдя к столу и отхлебнув из кружки, Федотов снова посмотрел на ребят.
— Ребята, вернитесь, прошу вас. Даже если что-то не получится — вернитесь сами. Возвращайтесь по одному, так безопаснее. Секреты предупреждены, вас будут ждать. О радистах не беспокойтесь — ребята опытные, выберутся. Ждать вас они будут максимум до рассвета, потом уйдут, — напомнил майор. И, пожевав губами, все же не выдержал: — Миш, присмотри все-таки за Тамарой. Она девочка, и еще маленькая. Осмотрись сперва сам, и если ей в деревню входить неразумно, пусть лучше останется с радистами. Тогда иди один, — майор тревожно заглянул Мишке в глаза. — Побереги девочку…
— Я справлюсь, — вскинула глаза Тамара. — Мне не нужна нянька!
— Степаныч считает, что вы оба еще не готовы, — голос майора стал отдавать железом. — Миша имеет чуть больше опыта, чем ты, и он старше. Поэтому в вашей команде он будет старшим, и ты будешь слушаться его беспрекословно, поняла? В противном случае отправишься в тыл с первой же машиной. Вы мне нужны живыми, это понятно? — майор явно нервничал.
— Понятно… Простите, товарищ майор, — опустила голову Тамара.
— Товарищ майор, а у нас немецкая форма есть? — Мишка, задумчиво глядевший в пол, вскинул темные глаза на Федотова.
— Полно. Не боишься? Ты ведь языка не знаешь. Или знаешь? — прищурился на него майор.
— Не знаю, — покачал головой Мишка. — Но я и беседовать с ними не собираюсь. В любом случае, если что — пусть лучше за своего примут.
— Смотри сам, Миша. Но это опасно… — задумчиво покачал головой Федотов.
— В моей одежде еще опаснее. Томка сойдет за сироту, за племяшку… А я уже вряд ли. Я уже слишком большой, — задумчиво разглядывая свои руки, проговорил Мишка. — А можно карту посмотреть?
План разработали очень подробно. Подойти к Сосенкам было проще всего со стороны реки. За рекой в сторону деревни начиналась возвышенность, переходившая в удобное плато. Вот на нем и расположилась деревенька. С противоположной стороны за ней тянулось большое поле, заканчивавшееся лесом. Поля простирались и перед ней, прорезаемые небольшими овражками, речушкой, посадками терна и куртинками небольших рощиц. Эти поля тянулись до самой линии фронта. А с противоположной стороны деревню ограничивал большой и глубокий овраг, сплошь заросший кустарниками и деревьями.
Тамара с Мишкой должны были пробраться к деревне со стороны реки, обойти ее до оврага. Один радист оставался в овраге, второй пробирался к лесу и организовывал себе лежку в лесу. Обходя деревню, ребята должны были понять, стоит ли Тамаре входить в нее. Если нет, девочка немедленно возвращалась той же дорогой в расположение батальона, Мишка оставался и пытался найти Матрену. Получив от нее сведения, он пробирался к лесу и обходными путями, передав сведения радисту, вместе с ним возвращался назад.
Если Тамара входила в деревню, он должен был проследить и убедиться в том, что девочка добралась нормально и паника не поднялась, и только потом отправляться на поиски Матрены. Если же Тамару обнаруживали, и она попадала в беду, первоочередной Мишкиной задачей становилось спасение Тамары.
Спустя три часа два радиста, молодой немецкий солдат и девочка лет десяти-одиннадцати с котомкой через плечо выдвинулись в сторону Сосенок.
Добравшись до деревни, они вчетвером внимательно оглядывали освещаемые последними лучами закатного солнца дворы. Они не были тихими. По деревне бродили немцы, то и дело подъезжали и отъезжали машины и мотоциклы. Ветер иногда доносил до разведчиков отрывистые звуки чужой речи. Было видно, что немцы чувствуют себя здесь спокойно и уверенно. Ни одного человека в обычной одежде не наблюдалось.
Чтобы убедиться в том, что Тамаре в Сосенках делать нечего, ребята все-таки пробрались к оврагу. Мишка, пользуясь спустившейся на деревню темнотой, пробрался к задам. В тишине периодически раздавались звуки чужой речи. Переползая от дома к дому, он прислушивался к затихающей деревеньке. Убедившись, что ни в одном сарае нет большого скопления людей, что ниоткуда не раздается детский плач и крики, и так и не услышав ни одного русского слова, он сделал вывод, что жителей в деревне попросту не осталось. Куда они делись — расстреляли всех или куда-то вывезли — оставалось непонятным.
