— А мать? — спрашиваю я.
— А мать ее — тирнская ведьма не из последних. И говоря, в отличие от большинства тирнов, она принимала в жизни дочки большое участие. Поэтому у Сирены с самого детства была возможность упражняться в магии. Еще говорят, что ей устроили поездку в Тир-На-Ног и там усилили ее естественную способность манипулировать мужчинами. Специально, чтобы она была готова к турниру. С первого дня, как только турнир был объявлен и появился список претендентов, она начала методически уничтожать их, благо это были по большей части парни.
— А откуда она узнавала адреса и прочее? Неужто это все тоже публикуют?
— Я же говорю, отец у нее непростой. Наверняка подключил свои связи среди здешних. Да и сама она не промах. При помощи ее гипноза, да и другой магии можно много чего добиться. Серьезно, это машина убийств. Я не представляю, как ты от нее спасся.
— Меня спасла вот она, — говорю я, показывая на ладони слезу.
— Да я слышал, — кивает Мерлин. — Мощная штука. Говорят, когда-то их было очень много. У каждого уважающего себя тирна было по одной. Но потом становилось все меньше и меньше.
— Почему?
— Есть у них слабость, иногда сильно привязываются к хозяину. И могут пойти на необдуманные поступки ради него.
— В смысле? Какие у камня могут быть поступки?
Мерлин пожимает плечами.
— Так говорят, — произносит он.
— Я одного не могу понять, — говорю я. — Зачем нас убивать? Почему тирнам это нужно, раз они так организовали турнир?
— Может быть, это нужно не тирнам? — пожимает плечами Мерлин.
— В смысле?
— А ты думаешь, все это просто так? — спрашивает Мерлин, развалившись в кресле и закинув свои длинные ноги в забрызганных грязью джинсах на библиотечный стол.
— Что именно?
— Ну, вот почему мы все чувствуем себя чужими в этом мире, — поясняет он. — Я же помню, ты мне рассказывал у тебя было то же самое. А Аня, думаешь, отчего под поезд прыгнула… а, извини, ты, наверное, еще не в курсе…
— Да в курсе уже, — вздыхаю я. — И почему же?
— Элементарно, — оживляется Мерлин. — Нас мир тоже отторгает. Точно так же, как он отторгает осколки. Только вокруг нас он почему-то не может создать кокон из иного пространства. Поэтому он создает вокруг нас кокон из людской холодности и отчуждения. Это миру мы не нужны, и мир хочет нас убить или выдавить отсюда в Тир-На-Ног. А тирны ему просто помогают.
— Сам придумал? — интересуюсь я.
— В общем, да. Считай это заявкой на Нобелевскую премию. Жаль, там нет номинации «Безысходность».
Я киваю и смотрю на часы в телефоне.
— Слушай, я пофилософствовал бы еще с тобой, но мне бежать пора, — говорю я, поднимаясь с кресла. Мерлин только поводит в воздухе рукой, давая понять, что ему и одному здесь найдется чем заняться.
У меня же сегодня есть еще одно важное дело, при одной мысли котором немного холодеет в груди
Глава 14
Дата: 02 ноября 2020 года.
Статус: турнир активен.
Количество участников: 14.
Приглашаем лиц, осуществляющих работу с осколками, пройти обучающий семинар под руководством артефактора с мировым именем Дариуса.
Обращаем внимание на то, что заявки принимаются только от нездешних, имеющих лицензию Фирмы.
Когда я покидаю Камелот, на меня обрушивается хмурый, неуютный, залитый дождевой водой внешний мир. Шедший, похоже, весь день дождь уже закончился, но над городом продолжают висеть тяжелые тучи. Вышел я из Камелота в такую погоду потому, что вчера наконец-то решился написать Тайре, и она даже согласилась со мной встретиться. Я сказал, что у меня есть важное предложение для нее от Артура. Формально это и правда так, но на самом деле мне просто хочется ее увидеть. Со времени нашей прошлой встречи в схроне я много думал о ней. Мне хочется понять, что же ей движет, и не лучше ли мне будет двигаться в ту же сторону.
Парк Победы, где мы договорились встретиться, в такую погоду пуст и похож на бескрайнюю бетонную степь. По дороге из Камелота, я, поколебавшись, купил в палатке несколько темно-красных роз, и на фоне этого пейзажа выгляжу с ними, должно быть, слегка комично, а чувствую себя глупо. Все-таки, это не свидание. Можно было и обойтись. Но почему-то мне, все-таки захотелось их купить.
Тайру я замечаю издалека. Она идет вдоль проспекта в яркой куртке лимонного цвета, сжимая в руках закрытый синий зонтик.
— Зачем это? — недоуменно спрашивает она, когда я протягиваю ей цветы.
— Ну, просто я подумал… Ты, все-таки, девушка и все такое, — мне становится ужасно стыдно.
— Ну, девушка, и что?
— Просто хотел сделать тебе приятное.
— Эм… Спасибо, конечно… — мне кажется, что ей все-таки приятно. Во всяком случае, ее щеки немного покраснели. — Но вообще, не стоило. Мы соперники — не забывай. Если ты позвал меня серьезно поговорить — то давай поговорим серьезно.
— Хорошо, — отвечаю я. — Если ты так хочешь, тогда — к делу. Я пришел предложить тебе присоединиться к нам.
— К нам — это к кому? — она удивленно приподнимает бровь.
— К Артуру, ко мне и к остальным. Если не победим мы — победит Сирена.
— Но ведь ты сам еще не сдался? — спрашивает она. — Как же тебя туда приняли?
— Ну… У меня немного особый случай… — мне не хочется пересказывать Тайре историю с Джинджер. Не лучшая выйдет реклама Камелота. — В любом случае, я думаю ближе к делу стать вассалом Артура.
Тайра пожимает плечами.
— Извини, но мне это не подходит, — отвечает она, откинув непослушную прядь со лба. — При других обстоятельствах — может быть. Но сейчас — нет. Мне нужна только победа.
— Это из-за твоего отца, да? — спрашиваю я напрямик.
Тайра глядит на меня слегка удивленно.
— Все это сложнее, чем ты думаешь, — говорит она неохотно, отвернувшись от меня, словно с интересом рассматривая Нику на вершине огромного обелиска. Начинает накрапывать дождь, и она раскрывает зонт, под которым мы, наверное, окончательно начинаем выглядеть, как парочка.
— Тебе важно найти его, да? — спрашиваю я. — Но ведь для этого необязательно становиться тирнской леди. Я могу уговорить Артура. Он вполне адекватный и все хорошо понимает. Он отпустит тебя, даст тебе снаряжение.
Тайра качает головой.
— Ты ничего не понимаешь. Твой Артур никогда не позволит мне отправиться туда, куда мне нужно. А даже если бы и позволил… нет, я не могу так рисковать. Такой шанс выпадает один раз в жизни. Если я стану тирной, то смогу хотя бы попробовать его найти. Если не стану — так никогда и не узнаю даже, жив ли он. Ты не понимаешь, что это такое. Моя мать плачет почти каждую ночь, я же слышу. Если бы она могла, она сама бы бросилась хоть черту в зубы. Но она не может, она обычный человек. А я могу, и она это знает. Она не простит меня, если я откажусь от этого шанса. Я и сама себя не прошу.
— Твой отец, он… что-то искал? В другом мире?
На этот раз Тайра смотрит на меня оценивающе. Словно решая, стоит ли со мной дальше разговаривать.
— Да, искал, — отвечает она. — Он искал что-то очень древнее. И важное не только для него, но и для тирнов.
— Что это могло быть?
— Какая разница! Пойми, он хотел помогать людям! Он всегда к этому стремился, это было его идеей фикс. Работа на сюзерена была ему нужна только постольку, поскольку он мог кому-то помогать. Сюзерен давал ему осколки, и этими осколками он лечил людей. Он очень много жизней спас, действительно много!
— И… что случилось? — спрашиваю я. Я чувствую, что вопрос вышел бестактным, но мне нужно понимать. Вокруг меня все только и делают, что говорят загадками, и это невыносимо.
— Я не знаю, — тихо отвечает Тайра. — В тот день он пришел домой, не находя себе места от волнения. Ходил из угла в угол по комнате, что-то бормотал под нос. Потом сказал маме, что скоро мы, наконец-то, заживем, как люди. А мне — что я смогу учиться в Тир-На-Ног. Это была наша с ним мечта. Мама стала его, конечно, расспрашивать, что случилось. Но он уклонялся от ответов, говорил, что боится сглазить. Потом ушел — обещал вернуться к ужину. Больше мы его не видели.
