Он справил малую нужду, но не стал смывать, решив, что это спровоцирует лишний шум. С чувством выполненного долга мальчик вышел из кабинки и, вдруг, услышал приближающиеся шаги. Тим замер. Сердце бешено забилось в груди. По вискам побежал пот. Шаги из коридора раздались уже совсем близко. Тим вернулся в кабинку, закрыл дверь и уставился в щель.
Неизвестный гость приближался. Эхо его шагов разносилось по всему этажу. У мальчика не возникло сомнений, что он идет именно сюда.
Через маленькие окна туалета луна отчетливо освещала кафельный пол и белые стены. Под окнами, вдоль стен, стояли чистые сверкающие умывальники. Но под ними, в местах плинтусов, чернели дыры, откуда вытекала грязь, торчали деревянные перекрытия, и вырывался чудовищные запах.
Прошло еще несколько секунд, перед тем как Тим перевел взгляд с умывальников на входную дверь. Шаги прекратились. Кто-то остановился возле туалета. Мальчик прислушался, но застывшую тишину прерывали только капли воды, падающие в раковину из незакрученного крана. Тим хорошо видел дверь, перед которой притаилась тень. Кто-то стоял в коридоре, не решаясь войти.
Мальчик отошел вглубь темной кабинки, когда из дыры под вторым умывальником вылезла огромная серая крыса. Даже на картинках в книжке про Буратино Тим не встречал ничего подобного. По своим размерам крыса превышала годовалого щенка, и он искренне верил, что при желании, она могла бы откусить два пальца на ноге спящей Линды. Настолько она была огромна.
Крыса выползла на середину туалета и замерла. В это мгновенье в полутемном помещении она настолько слилась с полом, что Тим подумал, может это вовсе не крыса, а чей-то ботинок. Но его сомнения вскоре рассеялись. Из противоположного угла раздался писк. В ответ крыса дернула ухом. Писк повторился, и тут в туалет ввалился мужчина. По форменной одежде, Тим узнал человека, который если и появлялся в здании детского лагеря, то именно здесь, в туалете. Однажды Тим был свидетелем, как пара ребят из соседней комнаты сунули в унитаз тряпку, и около суток весь этаж ходил в туалет в другой корпус. А разбираться с проблемой пришел человек в зеленом комбинезоне. Никто не знал его имя, но кто-то прозвал его Пип. С тех пор Пип появлялся темными вечерами с одной задачей в голове — вычистить очередной забившийся унитаз.
Пип осторожно закрыл дверь туалета и, шатаясь, двинулся к умывальнику.
Тим почувствовал, как в его голову лезут плохие мысли. Он боялся пьяниц, и его страх был далеко не детским. Все самое ужасное, что могло произойти при встрече с пьяными, он знал от родителей. «Бежать, сломя голову, — говорил Тиму отец и стучал кулаком по столу. — Если дьявол есть на земле, то он сидит в них».
Сейчас, в темноте, когда кроме их двоих, в туалете никого не было, страх пропитывался двойной силой. Мальчик забыл о крысе, луне и прочих тонкостях ночи и смотрел на Пипа, моля Бога о том, чтобы тот его не заметил.
Пип увлекся своей нуждой и не видел ничего, кроме поблескивающего в лунном свете умывальника. Он открыл воду и умылся.
Крыса по-прежнему не двигалась с места. Она заворожено смотрела на стенку, и шевелила усами, принюхиваясь к незнакомцу. Раздался третий писк из-за угла, и крыса развернулась.
Пип не замечал ее. Он повис над раковиной, и, как казалось, должен был вызволить из себя все, что недавно ел и пил. Видно в этот раз, водка совсем не пошла ему на пользу. Почувствовав первые позывы рвоты, он выгнулся и вытянул шею. Раздалась громкая отрыжка. От ее звука мальчик зажмурился. Пип попробовал еще раз вызвать рвоту тем же способом, но и эта попытка оказалась тщетной. И, тогда, в надежде избавиться от своих мучений, он сунул в рот два пальца, надавил на язык и, вдруг, в зеркале туалета увидел отражение крысы. Изможденное лицо поприветствовало находку улыбкой. Зубы у Пипа были точь-в-точь, как и его работа — черные и гнилые. Он еще раз умылся, чтобы проверить, не мерещится ли ему это.
Крыса оставалась на месте.
— Тварь, — сквозь зубы процедил он.
Крыса шевельнула усами.
Тим не знал, видит ли она его или нет. Ее глаза смотрели вперед, в щель кабинки, где сидел маленький мальчик. Пип был ей абсолютно не интересен. Видимо, пахло от него по-другому, и настроен он был не так дружелюбно. Тим видел, как Пип обернулся, как он прикрыл кран, как сделал шаг в сторону и начал искать дыру, в которую крыса могла бы сбежать. Он отлично знал грызунов. Норы, вылазки, повадки, способ передвижения, он все просчитывал наперед и не раз ловил тварей без мышеловок, растаптывая их ботинками.
На этот раз он отошел чуть левее своего умывальника, и отрезал жертве путь к спасению. Пип оставался при своем мнении. Он был уверен, что это единственный выход, куда тварь могла ускользнуть.
Когда нора оказалась за его спиной, Пип остановился, обдумывая дальнейший план.
— Теперь ты от меня не спрячешься, — пробормотал сантехник, качая головой — надо же, как тебя здесь раздуло. Целый дирижабль, по сравнению с остальными.
Со стороны казалось, будто на мушке у Пипа застыл длинношерстый кабан. Настолько кровожадно смотрелись его глаза при попытке приблизиться к крысе. На этот раз его ботинки двигались медленно и бесшумно. Они скользили по сырому полу, продвигаясь все ближе и ближе к цели.
— Мерзкое животное, — шептал он. — Грязные сортиры — твое единственное место обитания. Но сегодня я сделаю для тебя исключение. Все будет тихо и быстро. Как в сказке.
Ехидная улыбка не стиралась с его лица. Он настолько увлекся работой, что Тим подумал, если бы сейчас он вышел из кабинки, вымыл руки и удалился из туалета — у него был бы огромный шанс остаться незамеченным.
— Скоро твоя душа будет на небесах, а тело вечно гнить в дерьме! — предположил Пип, не сводя глаз с цели. — Я даже сделаю для тебя великое одолжение. Я могу похоронить твое тело в сливном бочке. Давно хотел позабавить славных детишек!
Последнюю фразу он произнес с такой искренностью, будто давал матери клятвенное обещание, что больше не будет пить.
Он сократил расстояние до метра и, видя, что крыса не двигается, поднял ботинок. Тим поймал себя на мысли, что так же поднимают молоток перед тем, как опустить на гвоздь. С радостным криком Пип перенес центр тяжести на другую ногу, но успел наступить лишь крысе на хвост. Грохот, словно взрыв, лег на этаж. Крыса с писком сорвалась с места, а кончик ее хвоста так и остался под ботинком Пипа. Окровавленный остаток описал на белом кафеле змейку.
Крыса бросилась к норе.
— Ах ты тварь! — Закричал Пип и кинулся за ней.
Он за секунду пересек туалет и нагнал убегающую жертву, но, пытаясь раздавить ее, поскользнулся и упал.
Крыса юркнула в нору, откуда послышался сопутствующий писк. От отчаяния Пип вскочил и с разгону ударил в рушившийся низ стены. Деревянная конструкция провалилась, и нога вошла внутрь, ломая перегородки. На мгновение на лице сантехника мелькнуло восхищение. Оказывается, нора не представляла из себя непроходимую крепость. Ее перемычки были столь мягкими, что Пип без проблем пробивал их ногой. Но внутри было множество ходов. Может два, может три, может сто. Никто не знал, сколько крыс обитало под зданием. На пьяную голову Пип этого не понимал. Увидев злополучную цель, большая часть его мозга отключалась. Из его рта капала слюна. Глаза горели огнем.
Пип лег на бок и лихорадочными движениями стал долбить стену, пока дыра не углубилась, а нога не пролезла полностью, по самую ягодицу.
— Ну где же ты?! Иди ко мне! Мы ведь еще не закончили! — Кричал он, запихивая ботинок в дыру.
Вдруг, он остановился.
— Эй! Что за черт! — Пип попытался высунуть ногу, но у него ничего не получилось. — Чертовы крысы!
Он с кряхтением задергался. Однажды он обернулся к кабинкам, и Тим подумал, что он заметит его. Но вместо этого Пип охнул. Его рот скривился в болезненном оскале и он почувствовал такую боль, какую еще не испытывал раньше. В ноге вспыхнуло пламя. Зуд, словно кость распиливали, разошелся по всему телу. Раздался хруст похожий на бьющуюся яичную скорлупу, и Пип закричал. Его крик был резким и обрывистым. Лицо налилось кровью.
