Подъехав к усадьбе, я просто была ошеломлена видом двухэтажного особняка. Это во всём было, похоже, на стиль жизни моей подруги: круто развернулась. Мне показалось, что попала в «Страну Чудес», вокруг было так красиво, повсюду благоухали разновидности цветов, что пестрели на клумбах живым, цветным ковром. Про себя отметив, что и у нас с Львом, тоже есть такой, же уголок — счастья и любви. Лужайка была сочно — зелёного цвета, повсюду работала оросительная система, что несла собой свежесть. Это было здорово! Света и Венедикт идя в дом, по ходу отметили, что ими во всё это вложены — труд и любовь, что их мечта сбывается, что все ради их будущего потомства, первенец который, вот-вот появится, не заставит себя ждать. Я поразилась тому, что не обратила внимания на живот подруги.
Веник, поставив багаж у двери дома, с любовью погладил Светкин живот, та с нежностью посмотрела ему в глаза, вслух восхищенно произнесла, — Он такой заботливый и любящий!
Я стоящая в двух шагах от них, констатировала, — Я попала в Рай! Где живут Адам и Ева! Все вспрыснули смехом и последовали один за другим в дом.
Внутри дома было не менее красиво, всё говорило о продуманности во всём. Все стояло на своих местах. Холл был просторным, множество вазонов с цветами. Я восхищалась, чем радовала хозяев дома. Отмечая про себя — схожесть в типаже домов, где живёт любовь.
Мне отвели комнату на втором этаже, с балконом, выйдя на него, вдруг для себя отметила, что жизнь хороша, и жить — хорошо!
Разобрав вещи, разложив их по полкам в большом зеркальном шкафу, с легким сердцем легла на большую кровать, глядя в потолок, вслух себе призналась, — Как здорово, что у Светы Веник — такой прекрасный и заботливый! Теперь он и мне, как родственник, почти что, брат.
Я так глубоко задумалась, что впала в легкую дрему. Легкие шаги Светы, вошедшей незаметно ко мне в комнату, слегка напугали, поднявшись на локтях, с непониманием посмотрела на неё, та глядя на меня с улыбкой сказала, — Вставай, «соня»! Считай, что ты проспала обед, так хоть поужинай с нами, Веник устраивает для нас пикник.
На улице жара вот уж, как час спала, так, что посидим, поговорим, отметим нашу встречу. Он так много вкусненького на ужин приготовил, что пальчики оближешь. Ты, давай, скоренько, переодевайся и спускайся вниз к нам на лужайку. Присоединяйся!
Я сонно кивнула Светке, та вышла из комнаты, оставив меня в раздумьях.
Вслух подумала, что действительно уснула, если до сих пор не могла выйти из сна, тот по-прежнему держал в своих объятьях, словно в тисках.
Напрягаясь, стала припоминать: что, же снилось? Силясь, все, же вспомнила и от ужаса содрогнулась. Меня в нем кто-то разлучал с подругой и Веником. Но кто? Какой-то мужчина из небытия, потому что вел себя, как монстр, угрожал оружием, но не из этого времени, и при этом истошно орал, запугивал. Было страшно. Вмиг лоб покрылся испариной, оглянувшись по сторонам, все, же пришла в реальность, убеждая себя в том, что то, всё плохое было, лишь во сне. Встав с кровати, подошла к шкафу, с болью и испугом всмотрелась в зеркало, тут, же отшатнулась. Из него откуда-то из темной ниши, как бы на меня стала выходить мужская фигура, шаг за шагом приближаясь, надо отметить — идущая уверенно, потрясая оружием, с гортанным криком: Я тебя заберу с собой! От испуга, сорвавшись с места, выбежала из комнаты, в коридоре было тихо, решившись, приоткрыла дверь, заглянула внутрь, туда, где еще минуту назад был самый настоящий эпицентр зла, там не было никого. Кажется, что я окончательно вышла из сна.
Вернувшись обратно в комнату, открыв шкаф, взяв свое любимое платье, тут, же одев, сбегая в прискок по ступенькам, спустилась вниз к Светке с Веником. Те меня явно заждались, увидев бегущую к ним, стали кричать, — Давай, уже скорей к нам!.. Соня!..
На лужайке пахло аппетитно, на большом покрывале был накрыт ужин, приготовленный с любовью хозяином дома. Он особенно гордился наскоро приготовленным мясом на барбекю, от него маняще пахло. Потерев руки в предвкушение «вкусненького», я подметила, — Кажется, что-то намечается?! Не абы, какое застолье! Присоединилась к Светке, сидела на краю покрывала, обняв ту, в очередной раз призналась ей в любви.
Веник предложил всем — выпить немного красного вина «Риоха», чтобы почувствовать вкус мяса, более насыщенным. Пригубив вино, мы со Светкой, более чем оживленно начали разговаривать о своем недавнем прошлом. Оказалось, что мы успели изрядно соскучиться, так как, без умолку тараторили, перебивая одна другую. Венедикт старался нам не мешать, лишь изредка подкладывая на тарелки, еще не успевшую остыть еду.
Казалось, что час остановился для каждого, когда, вдруг посмотрев в небо, заметили в нем присутствие звёзд.
Венедикт сетуя, что завтра ему надо на работу, а Света, как не как, а все-таки в положение и ей необходим сон, предложил зайти в дом. Мы нехотя, собрав свои не хитрые пожитки, в частности пледы, ими, уже успели прикрыться от вечерней прохлады, поспешили на ночлег в дом.
Придя в комнату, я последовала в ванну.
Этим, же днем, ранее.
В бухте озера было тихо и спокойно, когда тишину нарушил свистящий шум со стороны летящей капсулы. Она была серебристо-стального цвета, издалека казалась овальной конфигурации, в виде светящейся палочки. Наблюдающий отметил бы, что приземляется НЛО. Вокруг нее было заметно свечение, в виде ауры, из нескольких оттенков от оранжевого до бледно лилового.
Капсула, как юла опустилась на лужайку, еще несколько секунд и она стояла на опорах, из нее тут, же с оглядкой стали выходить мужчины.
Они, осмотревшись, спустились вниз на лужайку, крадучись, как рысь на охоте, передвигаясь, стали осматривать прибережъе.
Наконец, один из них, махнув рукой остальной группе, выкрикнул, — Давайте ее сюда! Капсула была ими перенесена в укрытие, тщательно замаскировав, они стали обсуждать, что им предпринять далее. Боб и Робби, как старшие из группы сказали, что они выйдут на разведку в город и чтобы без них, все остальные себя ничем не раскрывали, сидели тиши воды, ниже травы. Трое остальных мужчин согласительно им, кивнув, побежали в прибрежные кусты, а Боб и Робби, следуя след в след, направились в близлежащий микрорайон, что был заметен вдали невооруженным взглядом.
Выйдя на улицу, они были напуганы движением машин и таким, же беспрестанным движением людей, что спешили по своим ежедневным делам. У каждого в этом мире были строго и закономерно распределены дела и обязанности. Оживление улиц пугало пришельцев, так как было трудно сориентироваться на местности, все мешало их планам своей неопределенностью и непредсказуемостью. Идущие на расстояние друг от друга Боб и Робби переглянулись, каждый кивнул в знак понимания и незаметно исчез в пролете проходного двора, реализуя по месту свой план действий.
Однако чтобы прийти к единению, его необходимо согласовать, присутствовал страх потеряться в этом незнакомом городе, казалось, что они попали в средневековье, где живут старыми мерками, отличительными от их образа жизни.
Жизнь здесь им казалась напыщенной, не понятной и слишком сложной. Она напоминала мусорный контейнер, в котором каждая пустая консервная банка или, же пакетик, выпячиваясь среди остального бесполезного отходного материала и хлама, показывали свои достоинства в том блеске увядшей, перекоробленной рекламной упаковки, забывая, что внутри они совершенно пусты и никому, по сути, не нужны.
Подойдя к мусорному баку, Боб достал банку из — под пива, ёрничая, сказал, — Этот мир потребляет столько мусора! Здесь живут пожиратели, истребляющие, как природу, так и людей. Однако покрутив банку в руке, все, же выдавил из нее остатки содержимого, насладившись «дрянью этой цивилизации», отчего пришел в легкое опьянение, куражась, произнес, — Робби, ты, давай, пошныряй по местным задворкам, прошерсти: что, где и как?! Я, еще полазаю здесь вокруг, да около, потом тебя догоню.
Робби осмотревшись по сторонам, исчез в проходном дворе, направляясь вглубь микрорайона. Он шел по детской площадке, постоянно оглядываясь, спотыкаясь о многочисленные спортивные снаряды и песочницы. Зайдя в отсек двора с вывешенным ароматно пахнущим бельем, он осмотрелся, сорвав на ходу, висящий на вешалке черный длинный мужской плащ, понюхав, одел и тут, же исчез в рядах с бельем, теряясь от любопытного глаза.
Кажется, что он бродил все это время по лабиринту иного измерения, все пугало и настораживало, приходилось затаиваться, дожидаясь приближения Боба.
Тот, то догонял, то отставал, шел в стороне чуть поодаль от него, как затравленный зверь во время «царской охоты», бегая от своей тени, город, явно, его пугал. Время летело мучительно долго, в горле давно пересохло. Был уже вечер, а во рту с утра не было и маковой соломки.
В конце концов, они вышли на лужайку одного из особняков. На ней они обнаружили остатки еды и вина. Пришельцы с жадностью набросились на дары Богов, стали поглощать с остервенением, скаля зубы, друг у друга, вырывая из рук, насытившись, разбросали остатки, пиная все, что попадалось им под ноги. Они, уже были у входа в дом. Боб, придержав за руку Робби, тихо прошипел, — Давай, иди внутрь один, а я здесь подстрахую. Тот, кивнув, вошел в дом. Боб, озираясь по сторонам, спрятался за угол дома.
