Я кивнула. Напрягла память, чтобы вспомнить, о чём мы так долго говорили. Но в голове был туман. Я хорошо помнила только его голос. Он даже казался мне знакомым. Словно я где-то его уже слышала…
– Что такое? – спросил Чарльз.
Я слышала его голос, словно он ушёл на приличное расстояние от меня. Но нет, командир стоял напротив, с тревогой глядя на меня. Лицо Чарльза стало расплываться перед глазами. Я взмахнула рукой, пытаясь дотянуться до него прежде, чем потеряю сознание. Но упала и провалилась в темноту. В нос ударил запах духов с нотками розы и шафрана. Послышались всхлипы.
– Ты обещал, что поможешь ей! – сказала женщина со знакомым сладким голоском. На этот раз в нём слышались печальные, почти отчаянные нотки, и я больше не чувствовала аромат шампанского.
– Прошло слишком мало времени, Альва, – второй голос я тоже слышала раньше. Мужчина говорил монотонно, будто читал с листа.
– Но она совсем не реагирует! Да будут прокляты эти лыжи!..
– Сноуборд. Ты хоть что-то о ней знаешь?
– Эта информация тебе как-то помогает в лечении моей дочери? – возмутилась женщина.
Это была моя мать. Она говорила, без сомнения, с врачом. И он знал обо мне слишком много. Значит, Альва…
– Себастьян теряет терпение! – уже настойчивее сказала она угрожающе низким голосом.
– Лечение принесёт плоды, – доктор звучал всё так же бесцветно. – Вот увидишь.
– Мне пора.
Мягкая рука коснулась моей щеки и слегка погладила её. Я ощутила тепло её нежных пальцев, унизанных кольцами, на своём лице. Это чувство было таким реальным… Вот бы это не заканчивалось. Но мама убрала руку. Мне хотелось крикнуть ей, что я здесь, умолять, чтобы она не покидала меня. Я попыталась протянуть маме руку, но вдруг осознала, что не помню, как это сделать. Представила, как это – держать что-то в руках. Сосредоточившись на этих ощущениях, я почувствовала мягкость своего постельного белья, но это было единственное, на что хватило моих сил. Пальцы будто онемели, и я больше не контролировала их.
– Альфред, смотри! Её пальцы… Они шевелились, я точно видела! – воскликнула мама.
Это сработало! Я с силой попыталась разлепить веки. Но, сколько бы я ни старалась, мне не удавалось открыть глаза. Всё, что я ощущала, – это как ресницы щекочут моё лицо.
– А теперь и ресницы! Посмотри же, Альфред!
Послышался звук медицинских приборов. В палате началась суета: знакомый голос отдавал приказы, и на этот раз в нём были волнение и тревога.
– Уходи, Альва! Ты делаешь только хуже!
– Что ты делаешь?! Не трогайте её! Ей становится лучше, я знаю!
Шум и голоса слились для меня в единую какофонию. Последним, что я услышала, были собственные мысли: я не хотела возвращаться на Обратную сторону, мне нужно было остаться здесь, в палате, где стоял аромат розы, шафрана и лекарств. Но вскоре после этого наступила тишина.
– Обри! Обри, очнись! – Чарльз слегка встряхнул меня за плечи.
– А? – я с трудом разлепила глаза.
– Что с тобой произошло?
– Я была в больнице! Но это не было воспоминанием!
– Что ты видела?
– Ничего. Только слышала звуки… И чувствовала прикосновения.
– Чьи?
– Мамины!
– Это уже кое-что, – Чарльз погладил меня по руке. – Остров помогает тебе.
– Может, это действительно так…
– Спасибо, что поделилась со мной. Мне важно знать, что ты доверяешь мне.
Взглянув на часы Чарльза, которые показывали почти девять, я поняла, что нужно как можно скорее добраться до кладбища. Пора было приступать к работе. К тому же, мне совершенно точно не хотелось выслушивать теории Чарльза относительно моих участившихся обмороков. К счастью, он сам вспомнил про время:
– У меня есть дела. Уверена, что ты в порядке?
Я поднялась на ноги. Как ни странно, сил у меня даже прибавилось: я чувствовала, что могу свернуть горы, а в ладонях вновь ощущалась странная неведомая энергия.
– Да. Я полна сил!
– Что ж… Я собирался проводить тебя и убедиться, что ты справляешься. Но, боюсь, господин не простит мне, если я стану безответственно относиться к своим обязанностям.
– Не переживай за меня, Чарльз. Я справлюсь.
Но он всё равно проводил меня до развилки. Сделав с десяток шагов по тропинке к кладбищу, я обернулась. Чарльз смотрел мне вслед.
* * *
Погружённая в свои переживания, я даже не заметила, как добрела до кладбища. Теперь я смотрела на это место глазами человека, жизнь которого может оборваться в любой момент. Сегодня я узнала, что где-то за пределами этого мира точно есть люди, которые ждут, когда я приду в себя. Возможно, как и Асура, они бы не смогли смотреть на эти надгробия, не думая о том, что на одном из таких вскоре высекут моё имя.
Поёжившись от этих мыслей, я оглядела старое кладбище. Неухоженные могилы и обветшавшая часовня навевали тоску. Я мысленно пообещала себе, что всё исправлю. Только так я могла облегчить участь тех, кто был погребён здесь: позаботиться о том, чтобы их последнее пристанище выглядело достойно.
Мне сложно было представить, как полностью изменить кладбище, сохранив память о погребённых здесь. Для этого, пожалуй, мне бы понадобилось выучить имена и даты, высеченные на всех надгробиях. Феноменальной памятью Обратная сторона меня не наградила, и потому я решила начать с малого.
Я вспомнила, что Асура не ограничивал меня в сроках: он ведь и не ждал, что я когда-то покину Рейкерс. Тогда я подумала, что лучше будет трансформировать каждое надгробие отдельно. Я начала с самого края опушки, увидев старое надгробие, которое показалось мне самым заросшим. На некоторых могилах вместо надгробия стояли обычные камни, на которых неровно были высечены имя погребенного, какой-то ряд цифр и дата смерти. От этих могил меня бросило в холодный пот. Без даты рождения надгробия выглядели так, будто у человека и вовсе не было жизни.
Мне приходилось запоминать все данные, высеченные на надгробиях и камнях, чтобы восстанавливать их с помощью своих способностей. После первой успешной попытки я взглянула на часы и обнаружила, что на одну могилу потратила почти час. Со второй я справилась гораздо быстрее, всего за тридцать минут, но только потому, что она была совсем новой, и цифры с буквами на ней было хорошо видно.
Прошло больше двух часов, и я почувствовала смертельную усталость. Энергия заканчивалась, и теперь мне казалось, что гораздо проще было бы использовать грабли. Я присела под деревом и прикрыла глаза, наслаждаясь запахом коры со смолой.
Неожиданно кто-то схватил меня сзади, зажав рот ладонью. Меня охватила паника. Захват был такой силы, что я не могла даже повернуть голову. Все силы я потратила на надгробия и теперь даже не могла себя защитить! Я стала царапать ладонь нападавшего, когда услышала голос:
– Обри, это я, – он оказался мне очень знаком.
– Дэниел! Ты меня напугал.
Он отнял руку от моего лица и помог мне подняться на ноги. Я бегло просканировала его взглядом с ног до головы и с удовлетворением отметила, что от прежней бледности не осталось и следа. Он вновь был похож на себя.
– Что ты здесь делаешь?
– Надо поговорить, – Дэниел огляделся.
Не дожидаясь моего ответа, он схватил меня за руку и потащил к часовне. Теперь, когда я починила дверь, она открывалась без скрипа. Войдя в помещение, на этот раз я почувствовала только запах ладана, который словно пропитал каждый сантиметр этого места: стены, скамейки, алтарь… Дэниел взглянул на распятие, висевшее на стене, и слегка наклонил голову.
– Садись.
Я подчинилась и теперь внимательно наблюдала за тем, как Дэниел обошёл часовню, заглядывая в каждый угол. Убедившись, что мы одни, Дэниел присел на скамью рядом со мной.
1. Если вы готовы к романтической сцене с Дэниелом, перейдите на следующую страницу.
2. Если вы не готовы к романтической сцене с Дэниелом, перейдите сюда.
