Военные подбежали к кочке, Скорпион закурил. Они схватились за край брезента и потащили. Ткань поддавалась с трудом — по краям ее удерживали колья, да и весила она побольше обычного брезента.
— Вот это ничего себе! — сказал Джейк.
Под брезентом обнаружилась яма, а в ней ящики. На верхних крышки не прибили, Майк снял одну. Деревянный ящик скрывал десятки винтовок. Джейк открыл другой, там обнаружились патроны.
— А где наркота? — спросил Майк.
— Вон в тех. — Указал пальцем Скорпион.
Майк и Джейк достали ломики и начали отдирать крышку. И никому в голову не пришло, откуда Скорпион знает, в каких ящиках спрятана марихуана и как он вообще смог в одиночку снять маскировочный полог.
— Майор, — позвал Скорпион. Его рука легла на кобру.
— Да? — отозвался Майкл. Военные уже почти отодрали крышку, доски трещали под ломиками, но забили их добротно. — Давай, давай…
— Я кое-чего не сказал тебе, — Скорпион расстегнул кобуру.
— Чего… наконец! — крышка слетела, открывая множество банок с советской тушенкой. — Какого дьявола?
— Мне тебя заказали, — окончил фразу Скорпион и прежде чем Майк успел повернуться, пуля прошила его затылок. Вторым на ящики упал труп лейтенанта.
Скорпион вложил пистолет в кобуру и принялся заправлять полог обратно. Через полчаса он закончил, вернул на место все колья и пошел к лагерю, сообщить, что майор и лейтенант сгинули на болотах.
Самые удивительные, самые грандиозные открытия, делаешь, не когда хочется, а когда тебе просто скучно…
Федор Рябчиков «Записки изобретателя»
Барс свернул окно браузера, затушил сигарету в пепельнице и опрокинул стопку водки. Он сидел в зале своей золотой клетки перед компьютером совершенно голый — вот уже два месяца он почти не утруждался одеждой. Рука потянулась к томику Виктора Яна и открыла на заломленной странице. Ему казалось, он уже вечность пребывает здесь, в шикарной пятизвездочной тюрьме, где кормят до отвала, где море выпивки и секс с красивой тюремщицей по несколько раз на дню. У Осы даже не бывало «критических дней», будто ее в рассвете лет посетил климакс и унес способность рожать, но забыл прихватить удовольствие от процесса. Сейчас она принимала ванну. Оса вообще невероятно любила водные процедуры и, пожалуй, только там да в сауне, Барс занимался с ней любовью редко. Даже молодой спортсмен не мог выдержать ужасающего жара парной, его организму не удавалось возбудиться, сидя в кипятке. Да, Оса предпочитала именно такие ванны — горячие, такие чтобы и рак сварился. Хотя для нее мытье вообще принимало форму странного ритуала. Сначала открывался кран холодной воду и, когда та достигала краев, туда опускалось тело женщины убийцы. Что тоже, в принципе, необычно — уж как Оса любила тепло, но купание начиналось именно в ледяной воде. Потом она вытаскивала пробку и включала горячую воду. Медленно вода теплела, становилась горячей, а следом невыносимо жаркой. В такой ванне она могла лежать по два-три часа, а у Семена появлялось свободное время для выпивки, сигарет, книг и интернета.
Книги стали странным спасением от того, что довлело над Барсом больше всего — от скуки. Время действительно медленно стиралось, и — кто бы мог подумать! — секс стал самой обыденной и скучной вещью. Даже скучнее пьянства! После бутылки можно хотя бы поговорить с Осой, или поискать что-нибудь забавное в сети; но каждодневный, а иногда и каждочасный трах с одной и той же женщиной, уже давно воспринимался работой. И даже больше — теперь не хотелось заниматься любовью с другими. Несколько раз посетив порносайты, он не нашел ничего, чем бы не занимался с Осой. Надо отдать ей должное, убийца очень любила разнообразие. Так что всякие ролевые игры, или даже половые извращения, наскучили, и доставляли удовольствие только ей.
Единственное исключение, как ни странно, относилось опять-таки к книгам. Барс с упоением проглотил несколько любовных романов, после этого даже секс с Осой показался немного разнообразней. А ведь он прочитал еще много всего! Детективы и фантастика, несколько классиков, даже пара учебников и еще некоторые научные книги. И вот тут Оса как раз оказалась неоценимым собеседником. Она прочла почти все в этой гигантской библиотеке, и могла говорить на любые литературные темы, да и подсказать, что он не знал, или объяснить, что не понимал. Вот и сейчас он мучился двумя противоречивыми чувствами. С одной стороны, очень хотелось поговорить с Осой об оконченных вчера «Записках о Шерлоке Холмсе», и в то же время беседа, в любом случае, окончится постелью, а это так уныло…
Встретив на странице двадцать восемь незнакомое слово, Барс отложил книгу и развернул окно браузера. Википедия напряглась и дала перевод. Он как раз оканчивал читать статью с экрана, когда в коридоре послышалось шлепанье босых ног о паркет, а потом звуки скрыл ковер, и шлепанье сменилось шуршанием ворса. Оса вышла из ванны, но Барс даже не повернулся. Он и так знал: она тоже голая, а ее роскошное мускулистое тело розовое после горячих ванн или парилки. Только когда на плечо легла ее ручка и спустилась до груди, он отвлекся от экрана.
— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, мой маленький ученик, — прошептал низкий голос Осы прямо в ухо, а потом, как и следовало ожидать, язык заполз внутрь. Барс не стал ее отталкивать — эта процедура ему нравилась даже больше, чем когда ее губы исследовали другие места. Он повернулся и безразлично окинул взглядом раскрасневшееся лицо любовницы. Или уже жены? Дикая мысль пронеслась в голове и самоликвидировалась. Не любовница, не жена — просто хозяйка, или даже маньячка, помешанная на сексе. Безумная нимфоманка убийца…
Ее губы приоткрылись и встретились с его. Языки свились — Оса, казалось, поставила цель облизать всю ротовую полость, вплоть до неба, или маленького язычка в горле. Он не сопротивлялся и тоже старался проникнуть в нее как можно дальше. Все равно это лишь любезность, не больше. После этого она поговорит с ним подольше и, может быть, не придется заниматься сексом еще несколько часов. А с другой стороны, это может завести ее, и она захочет его прямо сейчас. Как и во всем с Осой, положение складывалось двойственное, если не тройственное.
Когда поцелуй прекратился, она плюхнулась к нему на колени и отобрала мышку.
— Та-ак, что мы тут смотрим? — спросила Оса.
— Я хотел узнать, что такое лука, — сказал Барс, пропуская руки у нее в подмышках. Несмотря на кажущуюся интимность положения, он не воспринимал это как что-то эротичное, или непристойное и уж тем более противоестественно. Голая красотка, сидящая на его коленях, не смогла выбить искры в молодом парне и даже эрекции не вызвала. Она же, напротив, наслаждалась его теплом — зал показался ей очень холодным после парной.
— Из какой же дыры ты вылез, если не знаешь, что такое лука? — промурлыкала Оса.
— Из ставропольской, — буркнул Барс. — Дай я проверю почту.
Его рука легла на ее и потащила курсор мышки к закладкам браузера. Она прижалась к нему еще сильнее.
— А что, ты ждешь писем? — спросила Оса.
— Да. Я написал одному писателю сегодня утром, может он ответит.
— Писателю? А кому?
— Ты не знаешь. Он пишет фантастику.
Оса лишь хмыкнула. Она действительно почти не читала этот жанр, ибо прошла его уже очень давно. Для той, кто умеет читать Аристотеля в подлиннике, это уже не литература. Барс просмотрел почту — новых писем не приходило. Его рука потянулась за бутылкой, но та опустела.
— Встань, мне надо выпить, — сказал Барс.
Оса напрягла ягодицы, заключая его член в замок, но и это не заставило его возбудиться. Тогда она еще раз хмыкнула, и поднялась с грацией горной пумы. Барс тоже встал и направился к бару. Пробежавшись взглядом по бутылкам, он выбрал джин. Оса присела в свое любимое кресло и демонстративно расставила ноги. Сеня умостился почти напротив, но даже не подумал опускать взгляд.
— Я дочитал Конан Дойла, — сказал он. Оса надела, маску скукоты и закинула ногу на ногу.
— И чего, я должна объяснять тебе что-то в этом детективчике? — вздохнула она.
— А я думал, это классика.
— И у комиксов есть классика, но неужели ты не способен понять такие простые вещи? Ну что там может быть непонятным?
— Не то чтобы непонятным… — замялся Барс. — Просто у меня… меня интересует другое.
— И что?
— Нереальность.
Оса приподняла бровь и вознесла взгляд к потолку.
— Нереальность? — спросила убийца.
— Да. Я, конечно, понимаю, это все неправда и что никогда не было ни Шерлока, ни Ватсона, но мне непонятен подход к делу и одного, и другого. Сыщик столь блестящий, о котором, благодаря Ватсону, говорит весь мир, ведь так и не стал даже богатым. Он продолжал расследовать мелкие преступления, якобы потому, что они интересней, но ведь в действительности это не так. Он раскалывает их как орешки, но продолжает браться за очередное дело бедняка, пренебрегая просьбами министров. Такой он весь из себя хороший, хотя с другой стороны, морфинист, иногда даже грубиян, и уж точно очень… ехидный что ли. Сейчас бы о нем сказали, что он очень любит стебаться. Короче, неясно из всего этого, хороший он или только прикидывается. А еще их отношения с Ватсоном. Мне непонятно, если Шерлок хотя бы получает за это какие-то деньги, а Ватсон-то чего получает? Потом-то он женился и занялся пациентами, но пока они жили под одной крышей? Чем он платил за квартиру? Почему так долго даже не пробовал найти супругу, хотя судя по книге, он довольно крепкий и красивый мужчина. А сам Шерлок? Откуда такое пренебрежение женщинами? Только одна Ирэн Адлер его привлекла, и ведь после того, как переоделась в мальчишку и передала письмо. Все поняли это как: Шерлок Холмс влюбился, потому что его обдурили, и он, якобы, признал это, и восхитился ее умом. Но нет ли тут намека на то, что он полюбил не саму Ирэн, а напротив, ее образ в виде мальчика? Да и с Ватсоном они тоже так долго жили, да и потом встречались. Очень напоминает «Горбатую гору». Это только мне показалось, или…
