— Спасибо, Бет, — произнес он, когда она оказалась за пределами слышимости. — Только что ты спасла мою шкуру.
— Всегда пожалуйста.
Столь театральное выражение благодарности заставило меня вспыхнуть.
— Новичкам сложно. Ничего, потом начнешь ориентироваться. Наверное, в своей прежней школе ты чувствовал себя свободнее.
— В принципе я рисковал. И не всегда успешно — поэтому и угодил сюда. Кстати, древние римляне предпочитали смерть изгнанию. По крайней мере, я здесь — не навсегда.
— А сколько ты пробудешь в Венус-Коуве?
— Пока не исправлюсь.
Я засмеялась.
— И какова вероятность этого?
— Не так уж мала — если попаду под хорошее влияние, — заявил Джейк и прищурился. — Я не часто вижу тебя одну. Где твой нудный Принц Очарование? Надеюсь, здоров?
— Ксавье на тренировке.
— Ах, спорт… изобретение педагогов, сделанное в попытке держать под контролем взбесившиеся гормоны.
— Прошу прощения?
— Ерунда. — Джейк задумчиво потер щетину на подбородке. — Бет, а насколько твой бойфренд поэтичен?
— Ксавье хорош во многих областях, — похвасталась я.
— Тебе повезло.
Я опять покраснела и сменила тему разговора.
— Где ты живешь?
— Пока я снимаю комнату над салоном татуировки, — ответил Джейк. — Но подыщу что-нибудь еще.
— Я думала, ты поселился в семье принимающей стороны.
— Зачем жить с копией своих нудных родственников? Я предпочитаю собственную компанию.
— И твои родители не возражают?
Странно как-то… Джейк, конечно, рано возмужал и не лишен практической сметки, но фактически он еще подросток.
— Я просвещу тебя насчет своих предков, если ты расскажешь мне о своих. Подозреваю, у нас много общего. Ты свободна в воскресенье утром? Поработали бы над нашим «творением».
— В воскресенье я хожу в церковь.
— Разумеется!
— Присоединяйся.
— Спасибо, но у меня аллергия на ладан.
— Досадно.
— Он для меня как отрава.
— Мне пора, — выдавила я.
Он преградил мне дорогу.
— Между прочим, я сочинил первую строчку нашего стихотворения. — Он вытащил из кармана бумажный шарик и кинул его мне. — Не суди меня строго…
И Джейк удалился фланирующей походкой. Я расправила мятый клочок. Джейк обладал изящным почерком — буквы ровные, слегка удлиненные, ничего похожего на мальчишескую скоропись Ксавье. Вдобавок Ксавье ненавидел писать от руки. Моя голова закружилась: но не от каллиграфических высот, а от пяти слов Джейка:
У нее было лицо ангела.
Что Джейк имел в виду? Фраза пылала в сознании, как будто Джейк раздел меня и выставил, дрожащую, напоказ. Вдруг он разгадал мою тайну? Или это его извращенная шутка?
Внезапно меня охватил гнев. Забыв о своих планах, я помчалась в главное здание в поисках Джейка. Я бежала по пустым коридорам, заскочила в кафетерий… Джейк как сквозь землю провалился. В груди трепетал страх. Я должна отыскать его и расспросить обо всем, а иначе просто изведусь.
Я обнаружила его у шкафчиков.
— Объясни! — воскликнула я, размахивая перед его носом запиской.
— Прости?
— Не смешно!
— Действительно.
— Я не в настроении играть в прятки. Ответь, что это означает.
— М-м-м… Полагаю, тебе не понравилось. Не беспокойся, можно переделать.
— Интересно, о чем ты думал?
— О том, что это замечательное начало. Я тебя оскорбил?
Сделав глубокий вдох, я постаралась припомнить, что говорила мисс Кастл. Она кратко сообщила нам о традиции утонченной любви, прочитала пару сонетов Петрарки и Шекспира. По-моему, говорила об идеализации женщин и поклонении им на расстоянии. А если Джейк четко придерживается темы? А я веду себя, как дура! Теперь я злилась на саму себя.
— Нет, ты не обидел меня, — промямлила я.
И гнев, и паника моментально испарились. Джейк употребил слово «ангел». Ну и что с того? Не очень оригинальное, избитое сравнение, но невинное.
— Я в порядке, — продолжала я. — Закончим стихотворение на уроке. Извини меня.
— Ничего страшного, Бет.
Он широко мне улыбнулся и успокаивающим жестом коснулся моей руки.
— Спасибо, что реагировал так невозмутимо.
— Я всегда такой.
И Джейк направился к небольшой группе, в которую входили Алисия, Александра и Бен из нашего литературного класса, а также несколько учеников-музыкантов. Последние выделялись всклокоченными волосами. Они сразу окружили Джейка и ударились в жаркую дискуссию. Я порадовалась, что он сумел найти друзей.
Я собрала книги и стала дожидаться Ксавье, но меня не покидало странное ощущение и физический дискомфорт. Я сосредоточилась и поняла, что получила отметину, вроде легкого солнечного ожога. Горела кожа на руке — чуть пониже локтя, как раз в том месте, где Джейк дотронулся до меня. Но как могло повредить обычное прикосновение?
— Ты чем-то расстроена, — заявил Ксавье, когда мы шли на урок французского.
Он никогда ничего не упускал.
— Размышляю о выпускном бале.
— И он повергает тебя в грусть?
Я решила выкинуть из головы Джейка Торна. Боль наверняка не имеет к нему никакого отношения. Наверно, я случайно оцарапалась о шкафчик или об угол стола. Я чересчур остро на все реагирую.
— Задумчивость — так это называется, — произнесла я беспечно. — Честно, Ксавье, неужели ты еще не научился понимать меня?
— Я ошибся.
— Нехорошо.
— Готов принять любое наказание.
— Отлично. У меня есть для тебя прозвище!
— А я и не знал.
— Я отнеслась к проблеме серьезно.
— И что же получилось?
— Хлопотун, — с гордостью проговорила я.
Ксавье состроил гримасу.
— За что?
— А Шмель?
— Еще хуже.
— Ну, тогда Длинный Нос.
— У тебя имеется цианид?
— На некоторых не угодишь.
Мы миновали девушек, изучающих в каталоге праздничные платья, и я кое-что вспомнила:
— Представляешь, Айви шьет мне наряд! Только бы ее это не слишком обременило.
— Для чего еще нужны сестры?
— Я так счастлива, что меня туда отпустили с тобой. Надеюсь, я буду выглядеть великолепно.
— Ты счастлива? — прошептал Ксавье. — Это я иду на бал с ангелом.
— Т-с-с-с! — Я зажала ему рот. — Не забывай, что ты обещал Габриелю.
— Бет, ты зря тревожишься. — И он поцеловал меня в шею. — Ну, какое у тебя платье?
Я поджала губы.
— Ох, брось!
— Увидишь сам.
— Можешь хотя бы намекнуть, какой цвет?
— Нет.
— Женщины иногда чрезмерно жестоки.
— Ксавье?
— Да, малышка?
— Ты сочинишь стихотворение, если я попрошу?
Он недоуменно уставился на меня.
— Любовное?
— Да.
— Попробую что-нибудь сотворить.
— Не надо, — рассмеялась я.
Готовность Ксавье выполнить любую мою просьбу всегда поражала.
На уроке мы с Ксавье должны были разговаривать перед классом по-французски. В качестве темы мы выбрали Париж. Никаких изысканий мы не проводили — даже в Интернет не лазили. Габриель снабдил нас всей информацией, в которой мы нуждались. Когда мистер Коллинз вызвал нас, Ксавье произнес первую реплику. Девочки в классе с интересом разглядывали его. Я решила вообразить себя на их месте. Да, Ксавье впечатлял. Гладкая загорелая кожа, аквамариновые глаза, полуулыбка, сильные руки, светло-каштановая шевелюра, неизменный серебряный крестик… Неужели Ксавье — мой?
Восхищаясь им, я настолько увлеклась, что все пропустила. Ксавье громко откашлялся, и я протараторила свою часть, делая упор на романтических сторонах жизни и на парижской кухне. При этом я искоса постоянно поглядывала на Ксавье.
Когда диалог закончился, Ксавье, повинуясь импульсу, обнял меня.
— От ваших нежностей уже тошнит, — проворчала Тейла.
— Согласен.
И мистер Коллинз оторвал нас друг от друга.
— Прошу прощения, сэр, — извинился Ксавье. — Но мы старались, чтобы наша презентация была как можно ближе к реальности.
Мистер Коллинз сверлил нас сердитым взором, а класс хохотал.
Слухи о нашем «шоу» разнеслись быстро. На перемене Молли засыпала вопросами.
— Вы с Ксавье и впрямь влюблены?
— Да.
Молли покачала головой.
— Бет, пойми меня правильно, ты потрясающая, но девчонки бегали за Ксавье Вудсом целую вечность, а он и глазом не моргнул. Считали, что он никогда не сумеет забыть Эмили, а ты…
— Я и сама иногда в это не верю, — совершенно искренне сказала я.
— Признайся, ужасно романтично — то, как он заботится о тебе, — Молли вздохнула. — Хотелось бы, чтобы кто-нибудь ухаживал так за мной.
— Таких парней полным-полно! Они, словно щенки, вьются вокруг тебя.
— Но у тебя с Ксавье совсем другое. Вы как будто связаны между собой. А парней интересует одно, — и она на секунду умолкла. — Уверена, вы с Ксавье откалываете те еще номера, но, похоже, здесь нечто большее.
