Левиафан взревел и взмыл в воздух.
Иван, завороженный мощью чудовища, наблюдал, как гигантский ящер отрывается от земли и устремляется ввысь, тускло посверкивая чешуей, разворачивается, будто нарочно демонстрируя мощь, и сверху, рассекая воздух крыльями, бросается на вертолет. Иван машинально пригнулся, словно это могло ему помочь. Но Андрей среагировал молниеносно. Он бросил вертолет вперед и влево — между башнями, потом плавно обвел его вокруг центральной башни по кругу направо и заложил левый вираж вокруг третьей, самой низкой башни. Ящер ненадолго отстал.
— Надо же! — крикнул Дикорос возбужденно. — Оказывается, ад-то рядом совсем! Что это за тварь такая? Не иначе оттуда вылезла!
Иван промолчал, он не знал, что ответить.
Андрей, не дождавшись ответа, вопросительно глянул на Ивана, но Иван не смотрел на него, Иван смотрел вперед, где из-за угла башни неожиданно появилась голова чудовища; она распахнула навстречу вертолету огромную пасть, и Ивану показалось, что размеров этой пасти вполне достаточно, чтобы МИ-70 поместился в ней целиком.
— Стой! — заорал он Андрею.
Но Андрей отреагировал быстрее, чем услышал крик, уводя вертолет от башни влево и вверх.
Левиафан еще шире открыл пасть и изрыгнул огонь.
Такое и в страшном сне не привидится. Работу огнемета, Иван видел только раз, когда их часть вызвали на помощь к медикам, сдерживавшим распространение черной язвы на юге Урала. Тогда село сожгли вместе со скотом, птицей и людским скарбом. А сами люди почти все погибли от эпидемии. Те, кто не умерли сразу, потом домучивались в инфекционных изоляторах военных госпиталей. Но пламя огнемета — пустяки перед стремительным огненным вихрем, ударившим в вертолет. Иван отшатнулся, насколько позволило кресло, но огонь замер, не долетев полметра до стекла, и тут же исчез, словно его и не было. Вертолет вышел на чистое пространство. Андрей зло рассмеялся.
— Нет, Афа, этим ты нас не возьмешь!
— Почему Афа? — спросил Иван.
— Да черепаха у меня была в детстве, я ее Афой звал. Никто не знает почему. Похожа! Такая же уродливая тварь! — Дикорос защелкал тумблерами на панели приборов. — Возьми управление пушками на себя. Мне хватит ракет. Давай прищучим «черепаху Афу»! Открывай огонь только по моей команде. Твоя задача — повредить крылья. Моя — добить ее ракетами.
— Почему ее? Может, это он? Старый чудак Годзилла из ядерного ада наконец-то проснулся? — спросил Иван.
— Потому что стерва! Точно — она! А теперь — держись! Сейчас покажем этой гадине, на что способна наша птичка!
Левиафан настигал МИ-70. На мониторе отчетливо просматривалась голова монстра. Но вертолет не подвел. Иван видел, как внизу мелькали деревья, крыши, перелески, и понял, что на такой скорости ему еще не приходилось летать.
— Сколько ты можешь из него выжать? — крикнул он Андрею.
— Немного, — ответил тот, — пятьсот километров в час, не больше. Но этой твари хватит. Другое дело, зачем нам такая скорость? Мы же не удрать хотим, а убить ее. Посмотрим, как она чувствует себя на высоте. Может, это ее хоть немного вымотает.
Вертолет начал подниматься.
— А какой у МИ-70 потолок?
— У этого? Восемь тысяч. Хочу посмотреть, как эта Афа будет летать в условиях разреженного воздуха. Если нормально — значит, точно из ада. Если плохо, значит, она откуда-то поближе.
— А кислород? Не помрем?
— Будь спок! — к Андрею вернулась уверенность. — Пойдет автоматом, не дрейфь!
И они стали подниматься все выше и выше. На какое-то время в кабине воцарилось молчание. Мир внизу оставался темным, чужим. Судить о положении машины в воздухе можно было только по светящимся цифрам вариометра. Каждый километр, отдаляющий их от башен Тринити, Иван чувствовал почти физически — болью. Непонятно отчего, но ему казалось, что каждая минута отдаляет его от Марии надолго, если не навсегда. Его цель была одновременно и близкой, и недосягаемой…
Им не пришлось подниматься слишком высоко — после трех тысяч метров левиафан начал отставать, а потом и вовсе повернул назад. Возможно, он подумал, что отогнал противника на достаточное расстояние от логова, и теперь решил вернуться назад.
— Куда! — закричал Андрей. — Эй, Афа! Такого уговора не было!
Он развернул МИ-70 и бросил его вслед улетающему монстру.
— Сейчас его догоним, дай по нему очередь! Пусть позлится. Нам надо его вымотать.
Ну а дальше началось то, что Иван для себя определил, как игру в пятнашки, с той лишь разницей, что если бы Афа сумел догнать вертолет, то это была бы, наверное, последняя игра в их жизни. Они спускались за монстром на высоту, достаточную для того, чтобы Иван выпустил в него несколько снарядов, а потом удирали вверх от разъяренного чудовища. А когда Афа уставал и снижался, все повторялось. После шестого захода Афа разозлился как следует и гнался за ними до аж до семи с половиной тысяч километров. Кажется, сил у него было предостаточно. Андрей выпустил по нему две ракеты. Афа взвыл, когда одна из них врезалась ему в грудь, необычайно ловко для такого громадного существа увернулся от второй, снова взревел, когда ракета, вернувшись, ударила ему в спину, и стал снижаться. Видимого ущерба ракеты ему не нанесли.
— Что-то не особо работает наш план, — пробормотал Иван, стараясь разглядеть удаляющегося змея. — Надо придумать что-нибудь еще. А то мы так все боеприпасы расстреляем, а толку…
— Давай сделаем так, — после некоторых раздумий сказал Андрей. — Сейчас отлетим подальше, на предельно низкой высоте подойдем к башням, я тебя там где-нибудь высажу и дам деру… Сам пойду подгружусь чем-нибудь помощней, есть у нас кое-что в загашнике, да и задам ему трепку! Пусть знает, что нагло шариться по Москве я ему не позволю! И вот еще, я там чуток объектных мин положил, там вон ящик приторочен. Возьми с собой немного, раскидаешь по этажам. Это логово нельзя так оставлять.
Дикорос высадил Ивана рядом с башнями, за высоким зданием гостиницы аэропорта. Иван, прищурившись, смотрел, как, взметнув тучи пыли, уходит в небо вертолет. В руках была винтовка. Он знал, что отступать ему некуда.
— Ладно, — прошептал он тихо, — ладно. Когда это нам было куда отступать? У нас всегда — последний рубеж. Так уж заведено.
Без копья Святого Георгия он чувствовал себя беспомощным и одиноким. И штурмовая винтовка вряд ли поможет в предстоящей схватке. Иван вздохнул, огляделся и двинулся к башням, надеясь, что для левиафана он слишком мелок.
Ожидая нападения кандаров, он не выпускал из рук винтовку, то и дело посматривая на небо, но кругом было пустынно, и Иван без приключений добрался до небоскребов. Не таясь, он пересек площадь с фонтаном, остановился перед ступенями, ведущими ко входу в центральное здание.
И — как ждали — откуда-то сбоку метнулись вороны, на долю секунды отразившись в зеркальных стенах. Мгновенно напружинившись, Иван вскинул винтовку, ожидая нападения, но небо пустовало. Над площадью повисла тишина.
Иван перевел дух и осторожно поднялся по ступенькам.
…В пустынном холле каждый звук отдавался эхом, отражаясь от стен и возвращаясь многократно усиленным. Внутри было холоднее, чем снаружи, словно в здании работала морозильная установка. Изо рта валил пар. Под башмаками захрустело стекло. Иван включил фонарик и посветил вокруг, мазнув желтым лучом по стенам. Вестибюль Тринити был как две капли похож на тот, в котором Иван выдержал бой с куморой, только раза в два попросторнее. Здесь мало что изменилось. На столах администраторов по-прежнему стояли небольшие лаймеры последней модификации, в центре зала висел широкий плоский экран, по бокам стояли справочные автоматы. Возле «рамок» замерли роботы-охранники, белея в полумраке пластиком искусственных лиц. Кажется, все было в порядке, только местами на полу виднелось нечто, весьма схожее с коровьими лепешкам… А запах… Воняло, прямо скажем, как в птичнике.
«Все равно странно, как этот мир, вернее, остаток мира, сильно изменился», — подумал он и направил свет кверху, туда, где обычно размещалась эмблема «Нового Авалона». И тут же затаил дыхание.
Под потолком висели серые тела кандаров, плотно укутанные голыми перепончатыми крыльями. Адреналин миллионами игл вонзился под кожу рук, ног, лица, спины. Мгновенно вспотели ладони.
Иван медленно опустил фонарь. Не дыша вытер о штаны мокрую от пота правую руку. Поудобнее перехватил оружие и на цыпочках, насколько позволяли толстые рифленые подошвы, двинулся вперед. Перескочив через турникет, он нечаянно задел дешевенький коммуникатор, оставленный на лотке охранника. Коммуникатор соскользнул с гладкой металлической поверхности. Иван моментально представил, как твари, висящие под потолком, просыпаются от грохота упавшего гаджета, и в ужасе застыл. Коммуникатор скатился к краю и скользнул было на пол… Иван оказался проворнее сил притяжения и успел поймать никчемную штуковину возле самого пола. Снова замер, прислушался и, убедившись, что вокруг по-прежнему тихо, вернул коммуникатор на место. Пройдя несколько шагов, остановился и, поразмыслив, вернулся обратно. Стараясь не шуметь, достал несколько увесистых объектных мин, прикрепил их на лоток, на турникет и на рамку металлоискателя. Так-то будет поспокойнее.
