Парень неудачно выбрал столик. В трактире было людно и до двери далеко. Понятно, что прежде он так не сбегал. К тому моменту, как он подбежал к двери «Придворного», бармен уже перемахнул через стойку бара и стоял у выхода, сжимая кулаки. Юноша начал колебаться, на лице отразилась паника. Он попятился назад, но кто-то из посетителей толкнул его ногой под зад обратно к бармену у входной двери.
Бармен ухмыльнулся, хватая своими ручищами юношу.
– Ты выбрал не то место, чтобы красть еду, парнишка! – прорычал он и с лицом, искажённым злостью, швырнул его головой в дверь. Послышался отвратительный хруст и парень рухнул на пол. Но бармен на этом не остановился: он подхватил беглеца за ремень штанов, легко удерживая того на весу, и распахнул входную дверь, используя тело, как таран. Они оба скрылись за дверью.
Некоторые посетители с нетерпение побежали наружу, остальные же остались внутри, думая, что они уже это видели не раз, и ничего особенного там не случится. Ленуар оказался из их числа и продолжил есть свой стейк. Однако, когда Ленуар доел его, а бармена все еще не было, он вздохнул и встал.
– Подожди здесь, – сказал Ленуар Заку и направился к входной двери.
Зрелище было ужасным. Юноша стоял на четвереньках, кровь стекала по губам и подбородку, падая на землю. Лицо было разбито, а один глаз уже заплыл. Полузакрытые веки говорили о том, что парнишка скоро упадёт без сознания. Бармен стоял рядом, закатав рукава и кричал.
– А ну, вставай, кусок дерьма! Мы ещё не закончили!
Небольшая толпа зевак свистела и смеялась, выражая своё одобрение.
– Всё, хватит, – вмешался Ленуар, – ты его достаточно проучил, Барклай.
Бармен поднял глаза, недовольный, что его прервали. Когда он заметил Ленуара, недовольство сменилось разочарованием.
– Да ладно, инспектор, он же это заслужил!
– Не стоит его убивать. Он и так еле дышит.
– Да он чёртов вор! – возмутился Барклай. – Если я не преподам ему урок, завтра в моём трактире появятся другие. Может вы его тогда хотя бы арестуете?
Ленуар пожал плечами:
– И какой в этом смысл? Человек был голоден. Я могу бросить его за решётку на денёк, но он всё равно потом будет красть, чтобы выжить. Так зачем тратить время и деньги? Не поможет. Единственное, на что ты можешь надеяться, что красть он будет теперь у кого-то другого.
– Тогда дайте мне закончить, инспектор, и будете питаться бесплатно в моём заведении до конца месяца.
Ленуар снова вздохнул, склонив голову к лежащему, скрючившись в грязи, парню. Он был без сознания, но не умирал.
– Хорошо, у тебя пять минут. Но осторожней, Барклай. Если ты его убьёшь ненароком, мне придётся тебя арестовать.
Бармен ухмыльнулся. Он схватил за грудки юношу и поднял. Ленуар не стал дожидаться, чем это закончится. У него не было никакого желания смотреть на то, что стоило месяц бесплатных стейков.
* * *
Над головой кружились звезды, как медленный каскад искр. Давно он уже не видел такой красоты. В жизни у него было мало ярких моментов, но они были подобно звездам, которые походили на него, он как и они – вечны. Они сопровождали его с самого начала.
Повозка тащилась с трудом. Он не знал, сколько продолжалось это путешествие – он больше не мерил время, как меряют его смертные – но он знал, что они ушли далеко. Куда бы гробокопатель не вез свой груз, это место далеко от того, где мальчик был похоронен. Земля, прилипшая к телу, некогда чёрная и влажная, высохла. Частицы её прилипли к левому глазу. Как-будто смотришь через грязное окно.
Правый глаз был всё ещё закрыт, но ему хватало и одного. Он не мог чувствовать, слышать, ощущать вкус или запах, но мог видеть. Он видел могильщика сквозь грязную пелену на левом глазу и уже приговорил этого человека к смерти. Он и сейчас мог его убить, но инстинкт ему подсказывал, что есть и другие, и он должен их увидеть.
Повозка дёрнулась и замерла. Через некоторое время небо перевернулось, так как его тело грубо вытолкнули из повозки. Он упал прямо в грязь. На какое-то время всё, что он видел, было землей. Затем его перевернули, и он увидел новое лицо. Незнакомец с явным беспокойством осмотрел тело, выискивая повреждения, даже несмотря на то, что ребёнок был уже давно мёртв. За его плечом третий человек что-то втолковывал могильщику, гневно тыкая пальцем в труп. Могильщик выглядел испуганным и смущённым.
Он запомнил все три лица - могильщика и двух новоприбывших - запоминая каждую чёрточку, чтобы узнать, когда придёт их время. А сейчас он подождёт. Возможно, здесь есть и другие.
Третий мужчина передал могильщику кошелёк и попрощался. Человек, стоящий над телом, отряхнул рыхлую почву с волос мальчика. Медленно, аккуратно закрыл левый глаз.
Это больше не имело значения. Он уже видел всех троих. И они теперь помечены.
Ленуар пребывал в отвратительном настроении, когда добрался до дома леди Зеры. Он не мог избавиться от мыслей о том голодном юноше. Эти мысли испортили всё наслаждение от выпитого вина, и инспектор боялся, что это неблагоприятно скажется на его снах. Ему надо было отвлечься, сделать что-то, что вытеснило бы все мысли из головы. Поэтому он и направился к Зере, как и в предыдущие ночи.
– Дорогой мой! – воскликнула она, когда Ленуар вошёл в комнату в сопровождении аккуратно подстриженного слуги. Она направилась к нему через толпу, поднимая руки в пышных рукавах, обнимая и целуя Ленуара в щеку. От неё слабо пахло жасмином, впрочем, как и всегда.
– Так чудесно видеть вас в этот вечер, инспектор. – Она улыбнулась, взяв его под локоть.
– Разве я мог не прийти? Было бы глупо с моей стороны пропустить вечер на самом выдающемся приёме в Кенниане.
Леди Зара засмеялась кристальным, звонким смехом.
– Ох, вы мне льстите, Николя. Проходите и знакомьтесь с моими гостями. Первый гость – лорд Киф, следом- мистер Джолен, он пишет научный труд о естественных недостатках человека, который наделал много шума, не так ли, мистер Джолен?
Ленуар позволил провести себя через комнату, улыбался, обменивался поцелуями, объятиями и сердечными приветствиями. Почти все гости уже были хорошо ему знакомы: большинство представителей местной элиты можно было встретить в стенах этой комнаты по крайней мере раз в неделю. Самые яркие персоны города, от художников и философов до дворян, занимали плюшевые сидения этих диванчиков, блистая красноречием в обсуждении великих идей или самых тривиальных сплетен.
Погреба Зеры всегда были полностью забиты вином, а слуги отлично вышколены, да и сама хозяйка была очаровательной и экстравагантной женщиной. Зера обладала таким обаянием и красноречием, что разговор в её присутствии лился так же легко, как и вино из её запасов в бокалы посетителей.
Ленуар расслабился уже после первого бокала. Для такого человека, как инспектор, всю жизнь посвятившего работе и слежке за людьми, в салоне леди Зеры было слишком много излишеств.
Сделав круг, Ленуар разместился возле изящного подоконника, с которого открывался вид на главную улицу, в темных стеклах окна его образ отражался в ореоле света ламп. Он выглядел измученным, бледным, как будто давно не отдыхал. И так оно и было. Так бы выглядел любой, кто не спал ни минуты вот уже почти неделю.
Он опустился на вышитые подушки кресла и поднес стакан к губам, разглядывая все вокруг. Большая часть комнаты была погружена в тень, что соответствовало склонности Зеры к приглушенному освещению.Это показывало ее квартиру в лучшем виде: мерцающий свет отображался на деталях декора в стиле барокко, представляя портретные рамки и вельветовые шторы в некоем мистическом смысле. Ее прекрасная обстановка выглядела дорого, роскошные рубинового и сапфирового цвета элементы обивки с золочеными зажимами с искусной резьбой.
Все же это было лишь счастливым совпадением. Настоящая же причина столь слабого освещения заключалась в том, чтобы оставить укромные затененные уголки, в глубинах которых можно было бы скрыться от любопытных взглядов. То были места, где наиболее интересные гости задерживались, чтобы предаться порокам без помех.
Сладкий дым от курительных трубок лениво подымался к потолку, клубясь и накатывая, словно грозовые тучи над расслабленными курильщиками, которые остекленелыми глазами безучастно смотрели во мрак. Ученые горячо спорили, собравшись в группы по 2-3 человека, оживленно жестикулируя. Случайно повышенный голос привлекал внимание к их приглушенному шепоту. «Наверняка планируют революцию», – подумал Ленуар с кривой усмешкой. Если бы они только знали , что значит пережить революцию.
И потом, там, конечно же, были любовники незаконные и бесстыжие, флиртующие и дразнящие в отсутствии своих супругов. Все эти аморалы выглядели так по-светски в это время и в этом месте, где жизнь в избытке заключала в себе желание праздновать во всю.
