– Нам нужно ехать, Себастьян! Альфред на карантине.
– Что случилось?
– По Рейкерсу распространился неизвестный вирус. И, пока не найдут лекарство, Альфред будет оставаться там.
Отец стукнул ладонью по столу, и посетители начали оборачиваться, бросая на нас любопытные взгляды.
– Я предупреждал его, что эта затея с тюрьмой к хорошему не приведёт!
– Что?.. – воскликнула я, не понимая, какая именно – реальная или та, что упала в обморок на Рейкерсе.
Я открыла глаза. Часы показывали четверть восьмого утра. Я спала так крепко, что не услышала будильник, установленный на семь. Но сожалела я не о том, что проспала. Мой настоящий отец, лица которого я по-прежнему не помнила, раскрыл мне глаза на происходящее. Всё это время ответ был очевиден: номера на надгробиях, здание, похожее на общежитие…
На Рейкерсе была тюрьма. И кто-то, с кем мои родители были хорошо знакомы, оказался запертым в ней. Если это правда, то кто-то из живущих со мной под этой крышей должен знать больше.
1. Если вы хотите узнать историю Михаилу, перейдите на следующую страницу.
2. Если вы хотите встретиться с Чарльзом, перейдите сюда.
Обратиться к Михаилу
Михаил с первого дня был ко мне добр, а вчера и вовсе прислал подарки, поэтому мой выбор пал на него. Что-то подсказывало: мне он точно не откажет.
Я успела заметить, что он любил прогуляться перед завтраком, поэтому решила дождаться его у входной двери. Он не заставил себя долго ждать и появился из леса за пятнадцать минут до завтрака.
– Э-эй, кого я вижу! Ты как, в порядке?
– Ага…Наверное. Спасибо за подарки.
Он собирался войти в дом, но я преградила ему дорогу.
– Ты чего?
– У меня есть вопросы насчёт Рейкерса.
– Франклин проиграл пари, – Михаил отвёл взгляд. – Он поспорил со мной, говорил, что ты никогда не догадаешься.
– Скажи мне правду. Все эти здания в реальности были частью тюрьмы?
– Да. Огромный тюремный комплекс.
– И ты был заключённым?
– Был.
– Почему Франклин считал, что я не догадаюсь?
– Он любит говорить, что ты родилась с золотой ложкой во рту и ничего не знаешь о реальной жизни.
– Почему?
– Не знаю. Франклин хорошо знает, как определить в толпе богатого человека. Из-за этого он и оказался за решёткой.
– Грабил богатых?
– Да. Так что если ты и правда богата, то берегись, – он шутливо ткнул меня пальцем в плечо.
– Значит, все здесь…?
– Нет. На Рейкерсе работали сотни людей: повара, уборщики, надзиратели и даже учителя. Компания у нас весёлая.
– А кем был наш господин?
– Этого никто не знает. Но вряд ли конвоиром.
– Могу я узнать? Кхм-м… – замялась я.
– Я… – он опустил глаза в пол, прежде чем сказать. – Я совершил убийство, Обри. И даже не раскаялся.
Я слегка отшатнулась, и Михаила это позабавило.
– Все так реагируют. Но правда в том, что я расправился с насильником сестры. Этот гад избежал наказания, потому что его папаша оказался чёртовым сенатором, – он со злостью плюнул под ноги и на секунду отвернулся. В уголках глаз заблестели слезы, и он возвел глаза к небу. – Хотел бы я, чтобы она знала, что я отомстил за неё.
– Она умерла?
– Да… Не смогла пережить эти суды, анализы, допросы… Чёртовы бюрократы!
Бросившись к нему, я порывисто обняла Михаила, уткнувшись носом в его широкую грудь. Поглаживая его по спине, я приговаривала:
– Мне так жаль…
Только когда послышались шаги, мы выпустили друг друга из объятий. Михаил тепло улыбался, когда раскрывал передо мной дверь в дом Асуры.
Продолжение истории здесь.
Обратиться к Чарльзу
– Чарльз! – я буквально влетела в библиотеку, громко хлопнув дверью.
– Тише ты, – он повернулся в кресле и прижал палец к губам.
Я села в кресло напротив Чарльза. Командир спокойно читал книгу про предметы искусства эпохи Возрождения.
– Что такое? Ты будто от огня бежала.
– Ты почти близок к истине. Я кое-что узнала о Рейкерсе. Хочу задать тебе вопрос. И получить честный ответ!
Загнув страничку книги, Чарльз положил её на стол, потом откинулся в кресле и махнул мне рукой.
– Ты меня заинтриговала.
Я набрала побольше воздуха в лёгкие, как перед прыжком в воду, и на выдохе выпалила:
– В реальной жизни Рейкерс был тюрьмой?
– Разве это имеет значение? – он запустил пальцы в волосы.
– Ещё какое!
– Кто тебе сказал?
– Какая разница? Ответь на вопрос, Чарльз! Я хочу знать правду!
– Правду? Тогда слушай. На каком-то другом Рейкерсе была тюрьма. В другом мире, чуждом мне… Да, там действительно была тюрьма. Но здесь нет заключённых! Здесь мы свободны!
– Неужели все, кого я знаю, – бывшие узники Рейкерса?
С трудом поднявшись на ноги, я поплелась к выходу. Но Чарльз догнал меня. Положил ладони на плечи. Стоя позади, он согревал меня дыханием. Его тёплые губы заскользили по шее.
– Прости меня.
– Почему ты не сказал раньше?
– Я оставил эту жизнь в прошлом, – Чарльз развернул меня лицом к себе. Наши взгляды встретились. – Я больше не тот человек. И не хочу вспоминать о той жизни. Я сожалею о ней, поверь! Скажи, что веришь мне.
Я тут же вспомнила, как в реальной жизни разбила витрину магазина ради смеха. Люди ошибаются. И я не была исключением, а значит, не могла судить других.
– Я верю, что ты сожалеешь о своём прошлом.
Чарльз нежно погладил меня по щеке.
– Спасибо, – взяв меня за руку, он, по обыкновению, коснулся губами пальцев. – Пойдём. Уже почти семь.
– Я не голодна.
Но он молча открыл передо мной дверь. Возражения не принимались.
Продолжение истории на следующей странице.
Начало общей ветки
Сатоко как раз накрывала на стол в обеденном зале. Я вызвалась помочь ей, и мы завели непринуждённый разговор. Мне хотелось знать о том, как она попала на Рейкерс.
– Сатоко, твоя работа тебе нравится?
– Это лучшее, на что я могу рассчитывать.
– Но ты больше могла бы сделать, если бы тренировалась.
– Мне нравится дружить, а не бить.
– А что до попадания сюда ты делала?
Она испуганно взглянула на меня и принялась энергично протирать полотенцем тарелку, которая и так была чистой.
– Сатоко?..
– Пекарня моим домом была.
– Ты там работала?
Сатоко активно закивала.
– Место для пекарни странное выбрали… Остров какой-то!
– Остров непростой.
Она огляделась, жестом подозвала меня к себе и зашептала мне на ухо:
– Тюрьма раньше здесь была. Для неё мы хлеб пекли.
Я попыталась изобразить удивление. К счастью, Сатоко отвлекли чьи-то тяжёлые шаги в коридоре, и она исчезла за дверью, ведущей на кухню. Итак, Сатоко была поваром, а значит, здесь действительно не все были заключенными. Я заняла своё место за столом и принялась ждать остальных.
Однажды Чарльз рассказывал мне, что утренняя трапеза после вылазки – самый шумный приём пищи на Рейкерсе. Что островитяне любят обсуждать свои победы, большие и даже самые маленькие, такие, как первая встреча с мятежниками. И тогда я подумала, что они сильно отличаются друг от друга. Ведь в Астории никто не хвастался удачными бросками, шрамами и добытыми ресурсами. Но сегодня на Рейкерсе за столом царила тишина. Только звон столовых приборов нарушал её.
И причиной всеобщего молчания была я. На меня бросали косые взгляды, а Франклин и вовсе не сводил с меня глаз. Только Михаила, казалось, не заботило происходящее. Он чавкал блинчиками и хлебал горячий чай из кружки. Покончив с трапезой, он наконец заметил неладное.
