окончательно перенаселена людьми. Уже сейчас мы находимся на грани!
И всё же вскоре мысли снова сосредоточились на основном вопросе: маньяк, которого мне надо отыскать.
Охота на убийцу и становление убийцей — разные вещи, но в каком-то роде они похожи. Первый шаг — осознать, что ты и сам являешься убийцей. Может, не в прямом смысле, но определённо в переносном.
Легко можно носить «маску» полицейского, а потом пройти «за кулисы» и заменить её на «маску» убийцы. Зрители ничего не поймут, не заметят подмены. Самое страшное, что даже вы сами можете не заметить никакой разницы.
Итак, получается, что если вы хотите иметь возможность поймать убийцу, было бы неплохо знать, как работает их разум. Хотя бы одного из них. Проблема этого метода в том, что человек, преследующий убийцу, может случайно переступить грань. Столь сильно вжиться в шкуру преступника, что сам им станет. Недаром работа под прикрытием столь опасна и тяжела. Как я слышал, после неё фэбээровец или коп долгое время проходит реабилитацию и посещает психолога.
Нельзя забывать, кем ты являешься, всегда разделяя себя и навязанный образ. Видеть хорошее и плохое, отличать одно от другого и не идти на компромиссы с самим собой. Икар подлетел слишком близко к солнцу, и последствия оказались не слишком хороши. Успех не придёт, если вы просто поставите идею во главу углу и станете на неё молиться.
Рассчитавшись за продукты, я вышел из магазина. Оказавшись на улице, обнаружил, что купленный мною хлеб испачкан молоком. Чёртов пакетик протекает! Поморщившись, решаю заменить товары, но стоило лишь оглянуться на продуктовый, как пакет молока исчез из моих рук.
В этот момент сон опять переключился, словно вырезая кусок сюжета. Я осознал, что слежу за кем-то. За каким-то случайным мужчиной, на котором я «отрабатывал» навыки серийного убийцы. Для тренировки, само собой.
Мы двигались в потоке других людей: он впереди, я немного сзади, отставая.
Мысли изменились, я начал думать о маньяке, которого необходимо поймать. Очерченный мелом контур — вот всё, что крутилось в моей голове на данный момент. Снова тяжёлые размышления о том, как человек может убить другого человека.
— И ведь это сошло ему с рук, — едва слышно проговорил я. — Шесть раз подряд!
Я шёл за неизвестным мужчиной, маневрируя в толпе, и смотрел точно на его затылок. У меня возник вопрос, сумел бы я сам убить шестерых, а потом выйти сухим из воды? Невольно я представил его — «убийцу» которого ищу, а потом попытался поставить себя на его место. Что происходит у маньяка в голове? Вопрос, на который пытались ответить сотни и тысячи раз!
И всё же кое в чём сходятся почти все. Он наверняка подвержен нарциссизму. Раз убийца верит, что может лишать других жизни, то определённо обязан считать себя выше остальных. С другой стороны, у каждого человека на земле есть та или иная форма нарциссизма. Большая или малая, поверхностная или закопанная глубоко в подсознании. Должна быть причина, почему люди древности верили, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот. Вероятнее всего, они считали, что крайне важны для нашего мира.
В этот момент я останавливаюсь и наблюдаю за тем, как человек, которого я преследую, просто уходит от меня. Всё дальше и дальше, пока полностью не растворится в толпе. Я понял, что не могу убить его — не могу убить случайного мужчину, в первый раз встреченного на улице!
Но почему? Мне нужно выяснить причину. Очевидно ведь, что если я хочу поймать маньяка, то должен понять ход его мыслей. Начать с малого: примерить на себя личность убийцы, чтобы понять его.
Что нужно сделать для этого? Очевидно, кого-то убить. Может, не человека, а кого-нибудь поменьше: муравей, кошка, коза или слон. Когда-то я ведь уже делал это? Начинал с животных…
— Клянусь, — поднимаю руки к небу, — я никогда не зайду так далеко, чтобы убить человека!
Проснувшись, я задумался о том, как два человека, которые научились что-то делать совершенно одинаковым способом, в конечном итоге стали заниматься своим ремеслом столь по-разному.
Бросьте кости — и посмотрите на результат. Одно и то же действие, но всегда разный итог.
Сон заставил меня поверить, что ничто в жизни не является чистым добром или чистым злом. Всё зависит от собственного восприятия.
Я едва успел записать сон, как в дверь постучали. Моим гостем оказался Диего. Мужчина, которого я не видел уже более полугода.
Наше знакомство произошло ещё в те времена, когда я жил с Мелиссой. Одно время она желала, чтобы я с кем-то обсудил свою проблему, свою одержимость. В принципе я последовал её совету, начав ходить к психологу. Но это не длилось долго. Он начал пытаться пичкать меня таблетками, так что я завязал. Мелисса посчитала это ударом по самой себе, последней соломинкой, сломавшей спину верблюду, отчего мы и расстались. Вот только сеансы психолога не прошли для меня совсем уж даром.
Психология вызвала у меня интерес, ведь в каком-то смысле она пересекалась с моими снами, которые явно были результатом работы подсознания. Это заставило меня копать в сторону самой разной терапии, что в конечном итоге привело в группу занятий анонимных наркоманов. Сам я никогда не принимал наркотики, хоть и подозревал, что они могут сделать мои сны по-настоящему уникальными. Но мне всегда казалось, что подобное — лишь подделка. Искусственная имитация моего внутреннего мира и других «жизней», которые я проживаю.
Впрочем, речь не об этом. На терапию я попал за тем, что возжелал узнать, как другие люди сталкивались со своей одержимостью и как они её побороли. Я считал, что мне пригодится это знание, что я сумею понять способ их мышления и не исказить его в процессе. Пропустить через свой «рыбий глаз», но сохранить суть, которую можно будет применить на другую форму одержимости. Возможно, даже более разрушительную.
Обычно зависимости становятся навязчивыми идеями, но в моём случае навязчивая идея переросла в зависимость. Мне нужно было видеть других страдающих людей, чтобы я мог больше узнать о существовании такой же сильной одержимости, как моя.
Кажется, моё стремление познать себя может перерасти в очередную зависимость, которая заставляет бросаться в любые авантюры и тратить на них всё своё свободное время.
На сеансе обсуждения наркомании и способов борьбы с ней я познакомился с Диего, которого сюда заставили ходить друзья и семья. Впрочем, было видно, что группа анонимных наркоманов ему не помогает. Диего оставался по-прежнему привязан
