- Как сказал? - хотя подозрение возникло еще после перечисления примет, переспросила я.
- Майор Сидоров. - Развеял мои сомнения Глеб. - Лютый это его позывной в отряде был. - Хотя по мне так…
После. Не рвы после. - Я даже не заметила, как в голосе прорезались Лехины интонации. - Докладывай дальше. Когда приезжал, появлялся ли потом, все вспоминай.
Глеб вздрогнул, мотнул головой, словно стряхивая наваждение: - Ирины в апреле … не стало, а он за три дня до этого, в конце марта появился. Больше я его и не видел.
- Все, достаточно. - Мне действительно стало понятно все. Никто и не собирался отдавать моего бывшего друга-приятеля в суровые лапы российского закона. В дурке, поди, отсиделся, и к марту уже на свободу вышел. И как показало дальнейшее, на пользу ему урок не пошел. Каким ты был, таким б… и остался.
«Ладно, если жив еще, то даст бог, свидимся. Хорошо, если б поскорее». - Я глянула на часы: «Ого, два часа уже».
- Давай перекусим и начнем готовиться. Сдается мне, в эту ночь все и решится.
Остаток дня пролетел в суете. А ближе к вечеру, часов в семь, позвонил Генерал.
- Здравствуй, Ира, - со значением произнес он. - Ну, как добралась, все нормально?
- Да. Юрий Петрович. Все хорошо. Только скучно. Сижу в спальне, телевизор смотрю.
- А Глеб где? - оборвал меня Звягин.
- В город уехал. Часа два как уже, - ответила я, глядя на замершего рядом со мной телохранителя.
- Вот, паразит, - искренне возмутился генерал. - Так ты что, одна осталась?
- Ну да. Никакой охраны, никого. Тишина.
- Ладно, я с ним после разберусь, - заверил собеседник. - А сейчас к тебе своих ребят отправлю. Переночуешь там, а я утром в город заберу. День трудный будет. Группа через час не позднее будет. Поняла?
- Поняла. Все поняла, - повторила я, отключая сотовый. - Эх, генерал, генерал. А с виду порядочный человек.
- На все про все у нас час, - сообщила Глебу новую информацию. - Уходим.
До намеченного пригорка добирались минут двадцать.
- Может, стоило машину забрать? - Глеб оглянулся на едва приметную среди других особняков крышу.
- Договорились уже. Что по волосам плакать, если голову оторвать хотят.
Пока шли, стемнело.
Едва успела устроиться за стволом поваленной березы и настроить прицел, как с трассы донесся слабый звук двигателя.
- Они? - вскинулся Глеб. - Угу, - отозвалась я, глядя в окуляр .
Пригорок, заросший мелкими деревцами, позволял наблюдать за площадкой перед домом, а если чуть повернуться, видны были окна левого крыла, в котором располагались спальни.
Джип вполз на территорию особняка. Остановился. В прицеле возникла морда большой машины. Чуть поведя стволом, разглядела, как из салона горохом высыпалось несколько затянутых в «Ночку» мужиков с оружием.
Часть их, грамотно прикрывая друг друга, рванула к дверям, другие скрылись за углом особняка.
Медленно тянулись секунды. Но вот дверь дома распахнулась, и боец из группы захвата подбежал к машине.
Тонированное стекло уползло вниз, и в прицеле возник благообразный профиль Юрия Петровича.
Приняв доклад, он с досадой хлопнул ладонью по дверце. Что-то скомандовал «опричникам», и двинулся в дом.
- По-ора, - в растяжку скомандовала я, переводя прицел в точку фасада, помеченную крестом. Чтобы нарисовать этот символ Глебу пришлось лезть на крышу.
По моему сигналу Глеб набрал номер. «Абонент недоступен», - прозвучал бесстрастный голос. Что и требовалось доказать. - Попробуй второй.
Городской телефон дачи Авдеева оказался свободен. Длинная пауза. Наконец, Глеб протянул мне трубку.
- Алло, - повторил знакомый голос. - Говорите.
- Максим Геннадьевич, и ты тут? Ну и замечательно. Генерала к аппарату позови, скажи, Оля звонит.
Еще одна пауза. Наконец генерал отозвался. - Ты с ума сошла, - Кинулся он в атаку. - Куда ты делась? Почему… - он замялся, не желая произносить вслух имя.
- Юрий Петрович, - произнесла я, плавно совмещая пунктир перекрестия с крестом на стене. - Как же Вы сейф-то Авдеевский не проверили? Надо было в первую очередь там посмотреть.
- Какой еще сейф?.. - начал тянуть время бывший куратор, хотя наверняка уже успел все понять.
- С доказухой. С железными доказательствами вашей преступной деятельности. На вас, на…
Курок пошел, звук выстрела, не задавленный глушителем, прозвучал почти одновременно с грохотом. Взрыв разметал крыло здания, и в небо рванулись языки пламени. Винтовка лежала на траве, а я зачарованно смотрела на бешеную пляску огня.
- Однако ты постарался, - попеняла я Глебу, который молча вглядывался в картину пожара.
- Там еще бойлер был и котел с топливом, - простодушно пояснил он. - Хотел уж наверняка.
- Это точно. Их сейчас всех поди на атомы разнесло.
А уже через десять минут, перевалив через горку и закопав оружие в неприметном лесочке, мы стояли на берегу небольшого озерца.
- Оля! - Попытался отвлечь меня спутник. - Может…
- Слушай, погуляй минут десять. - Отозвалась я. - Мне сейчас одной надо побыть, понимаешь?
- Хорошо. Я пока там… гляну. - Глеб крутанулся, и торопливо двинулся в сторону опушки.
Тишина, слабый плеск воды, пятна фар редких машин, проезжающих где-то далеко в стороне.
- Я остановилась на самом краю уходящего вниз обрыва, замерла, чувствуя в душе непонятную пустоту. Глянула вниз. В неярком свете луны сверкнули, отразившись в воде, первые звезды.
«Я ведь всего-навсего обычный человек. И мне свойственно уставать, ошибаться. Хочется…да как всем бабам: Любить хочется. Семью, детей. Просто жить… Не с винторезом по горкам, а у подъезда, с коляской. Господи, за что мне это? За что ноша такая?»
Вновь вгляделась в темноту плещущей где-то там внизу воды, и вдруг четко, на полном серьезе, представила отличный способ разделаться разом со всеми своими проблемами, но внезапно заметила, что вместо едва заметных волн вижу неясное свечение. Оно словно поднималось из глубины. И вот начали проявляться вполне различимые детали. На меня смотрел Алексей. Не тот помятый жизнью сорокалетний капитан-неудачник, с клочком седины над правой бровью, усталыми глазами и глубокими складками возле обветренных губ, а отчаянный лейтенант, которого сослуживцы прозвали Викингом. Он смотрел на меня из этого светящегося пространства и улыбался.
- Здравствуй. - Прошептала я. - Странно видеть тебя таким. Молодым, веселым. Ну как ты?
- Он кивнул головой: Нормально.
- И тут я услышала его голос.
- Но здесь, - Мой Ангел-хранитель глянул мне за спину, - было лучше. И пива там нет…
- Ты все шутишь? - Удивилась я.
- Алексей не ответил. И тут я поняла, что пришло время спросить о главном.
- Ты все знаешь, тогда скажи: за что это мне?
- Ответа не было долго. Затем голос произнес: Не просто… объяснить непросто. Это твоя горка. Как у меня, у других. У каждого она своя. Ноша иной раз выпадает тяжкая и может сломать. Но нужно через это пройти. Будут и еще испытания. Но будет и счастье. А все плохое пройдет. Главное, ты будешь жить и любить.
- Изображение расплылось и начало темнеть.
- Прощай. - Донеслось откуда-то издалека. - Или до встречи…
Оторвала взгляд от темной поверхности, и подняла голову вверх, стараясь удержать внезапно выступившие слезы.
Вздрогнула от прозвучавшего за спиной голоса.
- Электричка в десять, - буднично произнес, выходя на поляну, Глеб. - Успеем?
Я молча кивнула. Говорить было не о чем. Доедем до города и разойдемся в разные стороны.
И тут меня осенило: «Сегодня двадцатое сентября. Мой день рождения. Двадцать лет всего. А кажется, целая жизнь прожита».
Словно подслушав мои мысли, Глеб помялся и неожиданно сказал:
- Ты не подумай, что пристаю, но знаешь, поехали ко мне. Переночуешь. Заодно и про командира расскажешь. А? Ведь обещала. Я это…, я приставать не буду, ты не бойся.
Мне вдруг стало смешно: «Рассказать, конечно, можно, но вот сможешь ли ты поверить?»
- Ладно, если приставать не будешь, тогда поехали. - Я улыбнулась. - Только тогда быстрее надо, а то на поезд не успеем.
Мы выбрались на проселок, и побежали к мерцающим в ночной дымке станционным огням.
Конец первой книги
Берег вынырнул из тумана, словно стена цвета бешеной зелени. Раздвигаю невиданные тропические лопухи и, скользя на глинистом срезе, выползаю на сушу. Только здесь понимаю, что это не совсем я. Загорелые руки, огромный циферблат хронометра на запястье. В недоумении повожу плечами. Мышцы бугрят пятнистый камуфляж. И, словно в отменной стереосистеме, слышу свой голос. Вернее, голос Алексея, моего недавнего спутника. Оборачиваюсь и настороженно слежу за парящей гладью.
