— Откуда вы знаете? — спросила Молли. — По виду, здесь уже никого не осталось.
— Сейчас не время для расспросов, — терпеливо остановила ее Айви. — Этой ночью ты увидишь многое, что невозможно объяснить.
— Проще, если не думать лишнего, — кивнул Ксавье.
— Попробуй-ка тут не думать, — посетовала Молли. — Мне все кажется, кто-то сейчас выскочит и скажет, что меня дурачили.
— Кто ты такая, чтоб тебя дурачить… — буркнул себе под нос Ксавье.
— Вот спасибо! — надулась Молли.
— Слушай! — Ксавье повернулся к ней. — Знаешь, в фильмах ужасов герой непременно решает зайти в темную комнату, где поджидает убийца?
— Ну? — недоуменно протянула Молли.
— Ты не спрашиваешь, почему он такой тупой, что лезет в эту комнату?
— Ну, нет, это же кино! Его просто смотришь.
— Именно, — кивнул Ксавье. — Вообрази, что смотришь кино, и не задавай вопросов, иначе только сильнее запутаешься.
Молли, похоже, хотела поспорить, но закусила губу и неохотно кивнула.
Запертые ворота легко отворились по команде Габриеля, и все четверо медленно подошли к ступеням крыльца. Я отметила, как встревожилась Айви при виде неровных царапин на досках крыльца — глубиной они были не меньше полудюйма, тянулись по всему крыльцу и резко загибались к одному из окон, словно кого-то после жестокой драки затащили внутрь. Мне сразу представилась несчастная смертная, вынужденная вести себя подобным образом. Наверняка она загнала себе занозы под ногти. Я содрогнулась, подумав, какую боль причинила себе одержимая сестра.
Полотняный навес над длинным крыльцом держался на нарядных столбиках. У стола, накрытого к вечернему чаю, стояла пара плетеных кресел-качалок. Печенья на тарелке достались насекомым, в фарфоровых чашечках наросла плесень. Дверь-шторка выглядела исцарапанной, сетка была в дырах, словно кто-то пытался сорвать ее с петель. Ксавье с Габриелем обменялись взглядами.
— Ну вот… — тяжело вздохнул Ксавье и легонько нажал латунный звонок. Где-то внутри звякнули колокольчики. Потом несколько долгих минут длилось молчание.
— Рано или поздно им придется нас заметить. — Айви скрестила руки на груди. — Позвони еще.
Ксавье повиновался и на это раз дольше не отпускал кнопку. Колокольчики звенели громче, в их звуке прорезалось нечто зловещее, словно предвестье беды. Знали бы сестры, что у дверей их ждет помощь!.. В прихожей что-то прошелестело, однако дверь осталась закрытой. Габриель с Айви могли ее вышибить, не моргнув и глазом, но вряд ли этот способ убедил бы перепуганных монахинь, что гости на их стороне.
— Прошу вас, откройте, — убедительно произнес Габриель, склонившись к сетке. — Мы хотим вам помочь.
Дверь чуть приоткрылась, по-прежнему удерживаемая цепочкой. Монахиня в щелку подозрительно оглядела моего брата.
— Меня зовут Габриель, это моя сестра, а это наши друзья, — ласково продолжал тот. — Позвольте спросить, как вас зовут?
— Сестра Вера, — ответила монахиня. — Зачем вы здесь?
Айви решила выступить вперед и объявить о своих намерениях.
— Мы знаем о болезни сестры Мэри Клер и о том, что ее вызвало, — полным сочувствия голосом заговорила она. — Вам больше не нужно таиться. Мы можем изгнать создание, овладевшее ею.
— Можете? — В голос монахини прокралась надежда, но тут же вновь отступила перед подозрительностью. — Простите, но я вам не верю. Мы приглашали всех священников в округе — они бессильны. Чем вы лучше?
— Вам придется нам довериться, — строго сказала Айви.
— Доверие в наше время большая редкость, — возразила монахиня.
— Мы кое-что знаем, — настаивала Айви. — То, чего не знают другие.
— Откуда мне знать, что вы — не из них?
— Полагаю, вы верите в Бога, сестра? — вмешался Габриель.
— Я видела такое… — Судя по голосу, сестра уже сомневалась в собственной вере. Впрочем, она тут же опомнилась: — Конечно, верю.
— Тогда поверьте, что Он и сейчас здесь, — сказал Габриель. — Я знаю, ваша вера подверглась жестокому испытанию, однако на то есть причина. Вас коснулась тьма — но не сломила. Теперь вас коснется свет. Благословенны чистые сердцем, ибо они узрят Господа. Благословенны гонимые за праведность, ибо их есть царствие небесное. Впустите нас, сестра, дайте Богу вернуться в ваш дом. Прогнав нас, вы уступите тьме.
Молли, разинув рот, уставилась на моего брата, а за дверью стояла мертвая тишина. Затем цепочку откинули, и входная дверь обители распахнулась. Сестра Вера стояла в дверях с полными слез глазами.
— О, звезды мои, — шептала она. — Он не оставил нас.
Сестра оказалась крепкой женщиной лет шестидесяти, бледнокожей и свежеумытой. Вокруг глаз и рта лежали морщинки — сколько же их прибавилось за последние месяцы! Настольная лампа освещала широкий коридор и изгиб лестницы, но в воздухе пахло затхлостью.
Пока Габриель представлялся и представлял остальных, я придвинулась к черно-белым фотографиям в рамках, украшавшим стену. Хотя потрескавшиеся стекла мешали смотреть, я разобрала, что это снимки официального открытия монастыря в 1863 году. Здание было выстроено для группы ирландских монахинь, которые полвека содержали здесь сиротский приют и убежище для падших женщин.
Сестра Вера молча провела нас через зал, где на полу лежали ряды тонких тюфяков — как видно, сестры боялись спать наверху. Поднимаясь по лестнице, я успела заглянуть в кладовую, лазарет и сельского вида кухню. Когда-то здесь было чудесно: уютно зимой, светло и прохладно летом, но сейчас в доме поселилась беда. На полу кухни валялись осколки разбросанной кем-то посуды. В углу лежали грудой поломанные стулья и куча разодранного постельного белья. Из увиденного я сделала вывод, что сестры пытались изгнать демона своими силами. От разорванных страниц Библии я отвела взгляд — все во мне перевернулось. Странно было видеть столько следов демонических деяний в земной обители. Нечто свирепое и ужасное сотрясало этот дом до самого основания, разбивало глиняные вазы, переворачивало мебель. И еще здесь было ужасно душно, даже в призрачном облике я почувствовала тяжелую жару. Молли мигом скинула куртку, остальные же словно не замечали дискомфорта.
На втором этаже мы миновали ряд келий, откуда вынесли матрасы, и наконец вступили на винтовую деревянную лестницу на чердак — там, ради ее и общей безопасности, поместили сестру Мэри Клер. Сестра Вера запнулась на ходу, словно ее не держали ноги.
— Вы в самом деле сумеете вернуть сестру Мэри в руки Господа? — спросила она.
— Прежде чем ответить, мы должны оценить ее состояние, — сказал Габриель, — но мы, конечно, попытаемся.
Айви ласково тронула сестру за плечо.
— Отведите нас к ней, пожалуйста.
Монахиня с беспокойством перевела взгляд на Молли и Ксавье.
— Всех? — слабым голосом уточнила она. — Вы уверены?
Габриель натянуто улыбнулся.
— Они крепче, чем кажутся.
На верху лестницы была единственная запертая дверь. Даже в астральной форме я ощущала пульсирующее за ней зло — словно некая материальная сила отталкивала Айви и Габриеля. К запаху сырости здесь примешался сочившийся из-под двери запах подгнивших плодов — уже обмякших, побуревших, подъеденных насекомыми. Ксавье поежился, Молли закашлялась и зажала себе нос. Мои сородичи остались невозмутимыми, стояли плечом к плечу, всем видом выражая неразделимое единство.
— Извините за запах, — смущенно пробормотала сестра Вера. — Освежитель воздуха не справляется.
На узкой площадке горела всего одна свеча, капавшая воском на серебряный подсвечник. Сестра Вера, порывшись в глубоком кармане, извлекла старинный медный ключ. За дверью послышались тяжелые шаги, прерывистое дыхание, по полу проскребли ножки кресла. Затем, казалось, кто-то скрипнул зубами, и следом раздался резкий щелчок — словно треснула кость. Сестра Вера перекрестилась и безнадежно взглянула на Габриеля.
— А если вы не сумеете ей помочь? — прошептала она. — Что, если и господним посланцам придется отступить?
— Его посланцы не отступают, — спокойно возразила Айви. Она достала из кармана черную ленточку и теперь хладнокровно связывала светлые локоны в пучок на затылке. Простой жест, но для меня он обозначил готовность к яростной борьбе.
— Тут столько тьмы… — Лицо сестры Веры скривилось от боли. — Живой, дышащей, осязаемой тьмы. Я не хочу брать на себя ответственность за погибшую жизнь.
— Этой ночью никто не погибнет, — сказал Габриель. — Пока мы здесь.
— Как знать, — покачала головой монахиня. — Я столько уже повидала… не могу поверить… не знаю, что мне…
К моему удивлению, вперед выступил Ксавье.
— Не в обиду будь сказано, мэм, нельзя терять времени. — Он говорил ласково, но твердо. — Одну из ваших сестер терзает демон, а мир на грани Апокалипсиса. Они все сделают, чтобы вам помочь, только позвольте им сделать свое дело.
