— Ну ладно, чемоданчик так чемоданчик. Чего спер, то и понесем. Вот только как ты его тащить собрался? Это тебе не бинт, под рубахой не спрячешь.
Мишка задумался. А и вправду, как? Полковник их утром до Веселок отвезти собирался. Вчера-то он обрадовался, дурень — от Веселок им три часа ходу, и они на месте. А теперь приедет за ними полковник, а они с чемоданчиком уже такие — здрасьте, дядь Паш, везите уж сразу в расположение… Не… Надо что-то думать… А что тут придумаешь? Втихую уходить? Плохо… Погоню пустят. И ведь догонят. Один он бы еще попробовал уйти, но Томка… Нет, плохой вариант. Не годится. А что?..
— Вот говорила я тебе — давай нормально пойдем, как все люди, а ты — нет, грибниками пойдем. Вот тебе и грибники! — снова заворчала Тамара, поворачиваясь к Мишке спиной. — Вот и выкручивайся теперь, грибник хренов! Как придумаешь, разбудишь, а я спать, — обиженно закончила девочка.
— Грибники… Томка, ты гений! — едва не завопил Мишка, хватая девочку за плечо и опрокидывая ее на спину. — Мы его в корзинку положим и грибами засыпем! Так и понесем!
— Ага. А Ульяна будет стоять и любоваться, как ты грибы из корзинки высыпешь, на дно чемоданчик засунешь, а после грибами обратно заложишь, — отпихнула его девочка и снова попыталась повернуться к Мишке спиной.
— Ты отвлечешь. Не знаю… Куклу какую найди, вышивку там, вязание… Мало бабских дел, которыми отвлечь можно? В конце концов, у нее там по стенам фотопортретов понавешено… — не сдавался Мишка, удержав девочку. — Мне надо две минуты! Справишься!
— Две минуты? — прищурилась девочка. — Это чтобы сбегать к Егорову, забрать корзинки, набрать грибов, потому что Маруся уж наверняка те в дело пустила, прибежать сюда и спрятать чемоданчик. Да, еще и Егорову что-то наплести, начерта тебе вдруг корзинки снадобились. Ты гений, Миш, — прошипела она, отворачиваясь.
— Черт! — зло стукнулся головой о подушку Мишка. — Я забыл, что корзинки наши у Егорова…
— Старость не радость, — отозвалась, зевнув, Тамара. — Не мешай мне спать. Все равно задание провалили.
— Черта с два мы его провалим, — прошипел Мишка, тихонько слезая с печки.
— Ты куда? — свесилась с печи Тамара.
Мишка только рукой махнул и исчез в окне.
Вернулся он уже на рассвете. Забравшись на печку, парень прошептал ждавшей его девочке:
— Все нормально, Том! Давай поспим хоть немного, — и, закрыв глаза, тут же провалился в сон. Вскоре заснула и девочка.
— Вставайте, засони! — дернула за свисавшее с печки одеяло Ульяна. — Там старшой уж за вами машину прислал!
Подскочившие ребята слезли с печки и уставились на ярко светившее за окном солнце. Судя по нему, было уже часов десять утра.
— Ничего себе поспали… — протянул Мишка, зевая. — Теть, спасибо! Хорошо тут у вас как! Тихо, спокойно… Давненько мы так крепко не спали.
— Да уж спокойно… Полночи проколобродились, конечно, утро заспали, — беззлобно ворчала она. — Сядайте вон, поутренничать надоть, а опосля уж пойдете. Подождет машина, никуды не денется. Утих что ль живот-то? — спросила она у девочки.
Та, прижимаясь к брату, смущенно кивнула.
— Ну и ладноть. Молока тебе не дам, не надоть, а то сызнова животом маяться станешь. На-ка вот чайку, да вон сухариков тебе понаделала, сгрызи. Да супчика вот жиденького тебе сварила, — ворковала Ульяна, выставляя еду на стол. — Ешь, дочк, ешь. Бульончик-то хорошо. Тут и вермишелька, и картошечка, да лучка с морковкой маленько покрошила. Ничё не будет. А ты, мил друг, на-ка вот посерьезней поешь. Аль тож животом маетный? — взглянула она на парня.
— Я? Не, теть, нормально все, — затряс головой подросток.
— Ну тады вот тебе яичек поджарила да картопли, и мяска чуток. Ешь, милок, ешь. Молочка-то налить что ль? — подперев щеку рукой, смотрела она на уминавших завтрак ребят.
— Не, спасибо, теть. Фкуфно очень, — отправляя очередной кусок в рот, отозвался Мишка.
Поблагодарив добрую тетку, ребята забрались в ожидавшую их машину, в которой стояли обе их корзины, одна с грибами, вторая пустая. Девочка бросала тревожные взгляды на брата, цепляясь за его руку, а тот ободряюще ей улыбался и успокаивал сестру.
Довезя их до Веселок, машина умчалась. Тамара хотела свернуть в лес, но Мишка ее остановил.
— Погоди, Том. Нам надо домой зайти. За нами наверняка следят, — тихонько проговорил Мишка.
— Куда домой? — удивилась Тамара. — Кто нас пустит-то?
— Пошли. Пустят, — улыбнулся ей Мишка.
Оставленный полковником разведчик следил за ребятами. Приехав, девочка явно собралась идти в лес, но брат ее остановил. Войдя в деревню, они, здороваясь со всеми встречными, уверенно направились к одному дому. Копавшаяся недалеко от штакетника тетка, увидев вошедших ребят, нахмурившись, поспешила к ним. Видимо, отругав подростков — девочка опустила голову и вытирала глаза, она приобняла их и повела в дом. Через некоторое время подросток вышел из дому, стянул через голову рубаху, взял колун и по хозяйски принялся колоть дрова, кучей лежавшие перед штакетником.
Понаблюдав за размеренно колющим дрова подростком и убедившись, что ребята явно вернулись домой, разведчик поспешил к ожидавшей его в условленном месте машине, на которой ребята и приехали. Полковник Егоров ждал отчета по заблудившимся грибникам.
Поупражнявшись в колке дров чуть более часа, Мишка решил, что прошло достаточно времени, и можно уходить. Он забрал заговаривавшую тетке зубы Тамару, корзинку с грибами, и ребята, взявшись за руки, уже не скрываясь, пошагали по дороге в сторону бывших Сосенок.
Дорога спустя несколько километров раздваивалась. Широкая, наезженная вела в обход, к мосту, а узенькая, упорно зараставшая травой, спускалась к реке и шла вдоль нее, петляя, и через старый деревянный мосток уводя в лес, по которому можно было напрямки выйти к их расположению. Одной стороной эта дорожка вела напрямую в бывшие Сосенки, а второй неподалеку от реки упиралась в тупик — пользовались ею только жители Сосенок для добычи дерева для строительства и дров.
Ребята, немало полазавшие во время тренировок по округе, про эту дорожку знали, потому уверенно свернули на нее и пошли вдоль реки. День, хоть и августовский, был солнечным и жарким. Тамара, давно забросившая пустую корзинку куда-то в кусты, все чаще оглядывалась на манившую прохладой и негой воду.
— Миш… Давай немного поплаваем? — предложила девочка. — Я вся жуть какая пыльная.
— Тамар, мы на задании. Вот в лагерь вернемся, сдадим все, и отпросимся у Степаныча поплавать, — размеренно шагая по дороге, отозвался Мишка.
— Ага, отпросимся… Уж холодно станет, — проворчала в ответ девочка, пиная попавшуюся под ноги невесть откуда взявшуюся здесь старую шишку.
— Ничего, зато вода прогреется, — стоял на своем Мишка.
— Ну да… И пойдем мы купаться под приглядом Арсена, — тоскливо протянула девочка. — Миша, далэко нэ заплывай, ногу свэдет, утопнещь. Тамара, вылазь, вода халодная, для дэвочки нэльзя, — передразнила друга Тамара. — Миииш… Ну давай поплаваем. Немножко совсем, — дернув его за рукав, девочка взглянула на него умоляющим взглядом.
Мишка дрогнул. Чрезмерная опека Арсена и в самом деле давила. Боясь потерять ребят, Арсен ограждал их абсолютно ото всего, от чего только мог оградить. Не желая с ним ссориться и искренне любя старшего друга, ребята, скрипя зубами, слушались. Но иногда им просто хотелось взвыть волками от этой заботы.
— Ладно, Том. Но только совсем недолго. Поплаваем, и сразу пойдем дальше, договорились? — Мишка испытующе взглянул на подругу. Та в ответ усердно закивала.
Ребята выбрали местечко поудобнее и, раздевшись, бегом бросились к воде.
К месту, где в воде резвились подростки, подошли двое мужчин. Охватив цепким взглядом корзину с грибами и потрепанные вещички ребят, они переглянулись. Один показал другому глазами на девочку, второй едва заметно кивнул. Чуть дернув губами в улыбке, первый замахал заметившим их ребятам рукой. Те, переглянувшись, поплыли к берегу.
