— Кто вы?
Я не нашел ничего лучше, как сказать заранее приготовленную фразу:
— Гость, который даже в столь поздний час найдет о чем с вами поговорить.
Хозяйка была ошеломлена, как может быть ошеломлен только секретный агент, работающий на правительство. Единственное, что она смогла произнести — банальный вопрос из плохих фильмов про шпионов:
— На кого вы работаете?
* * *
На поиски Валентины у нас ушло два дня. Нам нужен был человек-воин; тот, чей дух мог бы возобладать над темной частью души Жаждущего. Я для этой цели не годился. По своей натуре человек я мягкий и не чувствую в себе достаточно сил для того, чтобы погрузиться в темные фантазии Жаждущего. К тому же у меня последнее время шалило сердце. Викториан вынужден был проводить обряд взаимопроникновения душ. Нам нужен был кто-то еще.
Снова на свет был извлечен Ведьмин компас, но в этот раз мы действовали много осторожнее. Найдя человека Искусства, нам следовало убедиться, что он не Посвященный и достаточно силен, чтобы выполнить миссию, которую мы собирались на него возложить. Посвященный мог отказался сотрудничать с нами и рассказать о нашем замысле обитателям Колодца. Мы не знали, как Древние отреагируют на то, что мы хотим лишить их одного из потенциальных подданных, но рисковать не хотелось. Если Колдун увидел за три дня у Колодца больше сотни Паломников, то можно предположить, что в нашей стране их несколько тысяч. Раз так, то должно существовать и какое-то число Непосвященных — как я и Жаждущий. Людей, носящих в себе частичку Искусства, но не ступивших на путь колдовства. Нам нужно было найти именно такого человека, желательно физически здорового и молодого.
Так мы и вышли на Валентину.
В этот раз компас в сумке носил Викториан. Мы бродили по улицам города, оставив связанного Жаждущего в подземном кабинете Виктора, чтобы он чего-нибудь не натворил. Было холодно. С залива дул пронизывающий до костей ветер, и мы останавливались в каждом кафе, каждом магазинчике, что попадались по дороге. Не то чтобы нам что-то было там нужно — мы просто заходили погреться. Из-за состояния Жаждущего приходилось торопиться, однако природа была против нас. Бредя вдоль китайских стен новостроек, мы буквально нос к носу столкнулись с Валентиной.
Дамочка выглядела очень эффектно, была в дорогой шубке и всем своим видом давала понять, что в достаточной степени стервозна, отбивая всякую охоту иметь с ней дело. И еще: от нее веяло Смертью. Даже я, не говоря уже о Викториане, почувствовал это. Аура смерти. Незнакомка носила ее с той же беззаботностью, как иной человек носит плащ. Тут не было наркотической исступленности Жаждущего, не было холодного равнодушия Викториана. Эта женщина могла убить и убивала, наслаждаясь властью над людьми.
Мы узнали, где она живет, и что живет одна. После этого мы решили, что разговаривать с ней буду я. Я был Непосвященным, и если она — Посвященная, то я мог представить свой визит визитом ученика, ищущего знание. Если же она Непосвященная, то опять-таки при моем жизненном опыте я скорее, чем Викториан, смог бы найти нужные слова, объясняя ей Путь Искусства. К тому же мы знали ее секрет: она убивала людей. В конце концов, можно было заставить ее помочь Жаждущему простым шантажом.
Не подозревая о роде занятий Валентины, я с помощью Викториана проник в ее квартиру. Почему мы просто не позвонили к ней в дверь, когда она была дома? Почему не остановили ее на улице? Даже для людей, привыкших к необычайному, большую часть своего времени проводящим в уютном склепе под кладбищем, вопрос типа: «Вы убиваете людей?», заданный где-нибудь посреди Невского проспекта или в очереди к кассе в районном универсаме, мог показаться слегка странным. На него можно было ответить что-то вроде: «Ну что вы, только по четвергам». И тут же побежать вызывать милицию… или «скорую помощь». А незнакомым людям в наше время двери квартир тоже не открывают. Вот мы и решили, что я заберусь в ее квартиру, дождусь ее и поговорю; попытаюсь убедить помочь нам. Викториан все это время — с середины дня (в квартиру мы залезли часа в три) торчал где-то поблизости, чтобы помочь, если мы ошиблись, и дело пойдет не так, как нужно.
Вот я и оказался в квартире Валентины, уставившись в дуло пистолета.
* * *
— На кого вы работаете?
Я удивленно хмыкнул.
— На себя.
Выдержав паузу, дав хозяйке время поломать голову относительно того, кто же я такой, я продолжал:
— Садитесь, опустите пистолет и давайте поговорим.
— Мне не о чем с вами говорить, — спокойно произнесла девушка и легким движением, метнувшись вперед, коснулась моей руки. Тогда я не знал о ее способности убивать на расстоянии, поэтому ничего не понял, удивился ее действиям, решив, что она, видимо, хотела удостовериться, настоящий я или нет, и обрадовался, когда она убрала пистолет.
После этого она успокоилась.
Некоторое время мы внимательно изучали друг друга, потом она спокойно сказала:
— Немедленно убирайтесь! И если я найду еще кого-то, появившегося в моей квартире подобным образом, то вы умрете, — она говорила это совершенно спокойно, равнодушно, и от этого ее угроза становилась особо значимой. Стало ясно, что как бы дальше ни развивались события, свою угрозу она выполнит.
— Именно о смерти я и хотел поговорить с вами.
— Вы из Отдела?
(Потом уже я узнал, что Отделом называлось правительственное учреждение, одним из подразделений которого руководил «завуч».)
— Я не знаю ни про какой «отдел». И в свою очередь хочу спросить вас: вы никогда не задумывались, откуда у вас сверхъестественные способности?
Говоря так, я сильно рисковал. У девушки могло и не оказаться никаких способностей. Из нашей компании только Викториан обладал ими. Но что-то подсказало мне именно эти слова, а за долгие годы экспериментов с амулетами я привык доверять своему шестому чувству.
Оказалось, я попал в яблочко.
Лицо хозяйки напряглось. Губы сжались в тонкую линию. В глазах появился страх. У нее был «дар». На мгновение, как она сама потом призналась, ей показалось, что я дьявол и явился потребовать оплату «дара» — душу.
— Вы дьявол?
Такое предположение вызвало у меня улыбку.
— Почти.
— Что вам от меня нужно?
— Поговорить.
На мгновение я почувствовал, что наш разговор сворачивает на кольцевую, никуда не ведущую колею.
— Кто вы?
— Человек, который знает, откуда у вас «дар».
— И откуда же?
— Для начала сядьте.
Она села.
— Я жду объяснений.
Я прокашлялся.
— Я пришел сюда таким необычным, скажем, даже противозаконным образом, чтобы поговорить. Вы владеете определенным даром, быть может, сами того не сознавая, — я не спрашивал, я утверждал, ставя ее перед фактом. — Дело в том, что вы не одна такая. На свете есть множество людей, обладающих сходными способностями.
— И они объединены в некую организацию, которую вы и представляете?
— Нет… То есть да. У таких людей существует нечто вроде организации, но я никоим образом ее не представляю, и даже наоборот… — тут я немного замялся, подбирая правильные слова. Я не хотел, чтобы меня сочли сумасшедшим, но, с другой стороны, мне не хотелось начинать знакомство с такой красивой женщиной с вранья. — Вы когда-нибудь слышали об Искусстве?
— Живописи? — хмыкнула хозяйка, скептически посмотрев на меня. У меня начало складываться впечатление, что мой визит забавляет ее, и она играет со мной, как кошка с мышкой.
— Нет, об Искусстве Древних. О черном Искусстве, частица которого коснулась вашей души.
По выражению ее лица было видно, что разговор заинтриговал ее.
— Понимаете… — тут я замялся.
— Меня зовут Валентина.
— Очень приятно. Александр Сергеевич, — представился я. — Так вот, Валентина. Я должен сказать вам… Нет, давайте скажем так: я хочу познакомить вас с некими людьми… Вы владеете частицей Искусства, мы знаем об этом. Нам нужна ваша помощь.
— Помощь в чем?
— Есть один человек, и вы могли бы помочь ему. Вылечить его.
— Я? — На лице ее было написано настоящее удивление. — Я никого никогда не лечила. Вы меня с кем-то путаете.
— Вы должны согласиться.
— А если я откажусь?
— Тогда нам придется искать другого человека, обладающего частичкой Искусства. На это уйдет время. Может случиться несчастье.
— Послушайте, — спокойно проговорила Валентина. — У меня был безумный день. — Если бы я тогда знал, насколько на самом деле он был безумен. — Я смертельно устала. Вы меня заинтриговали, — однако тон, которым она проговорила эти слова, был совершенно равнодушным. — Да, я владею определенными способностями и хотела бы узнать об этом побольше. Я не умею лечить, и работаю… скажем, в КГБ… имею достаточно высокий уровень допуска, но никогда не слышала ни о какой организации людей вроде меня. Я не знаю, чего вы от меня хотите. Но я встречусь с вами — к примеру, завтра в пять. Мы спокойно сядем и обо всем поговорим. Сейчас у меня просто нет сил. Я с ног валюсь. Но помните, если вы обманываете меня, если тут идет нечестная игра, то как только я обнаружу это, вы умрете.
