— Откуда ты знаешь про чекиста? — затравленно прошептала Виктория.
— А мы всё знаем. Мы маленькие, нам проще проникнуть в мир Времени. Мы собираем его везде, где можем. Иногда люди сами его проматывают — кто пьёт, кто нажирается до отключки. Сейчас ведь много деликатесов. А кто сидит в тоске-печали. Не замечает, что время уходит. А мы его собираем. Это чистое время. Неотягощённое. Бывает ведь отягощённое — убийством, кровью, ненавистью. С таким тяжело потом работать, его же надо очищать от грязи. Но мы и его берём.
— А что потом?
— Его забирают наверх. Кто-то там. Я не знаю, я маленький. Потом это время раздают. И тогда даже те, про кого все знали, что они умерли, всё равно могут вернуться и ожить. Это потому, что баланс времени нарушен и времена могут проливаться друг в друга — туда и обратно. Я, наверное, путано говорю. Но я же маленький…
Виктория в ужасе поняла — малец не врёт. Она и сама не раз замечала неладное. Вот недавно хоронили какого-то общественного деятеля, а потом он снова оказался на трибуне и весьма активно выступал. И ни у кого не возникло вопроса: откуда ж он взялся? А недавно Виктория ехала в трамвае. Случалось в её жизни и такое передвижение — в общественном транспорте. На входе она столкнулась с дрожащей старушкой, хрипло дышащей, забирающейся в трамвай из последних сил. Но потом бабка прошла по вагону. И Виктория, наблюдавшая за ней вполглаза, почти с ужасом увидела, что, отходя от одного пассажира к другому, бабка странно так проводила рукой поверх голов сидящих людей. И от шага к шагу она становилась всё моложе и моложе. А те, мимо кого она проходила, в изнеможении опускали голову. Им казалось, что они устали. А на самом деле…
— На самом деле это была Временная ведьма, — проговорил мальчик. — Она снимала то время, за которое пассажиры кто спал, кто бессмысленно глядел по сторонам, кто копался в прошлом. Да-да, Виктория Викторовна, копание в прошлом или думы о светлом будущем — на самом деле тоже потерянное время. А вот Временные колдуны и ведьмы собирают это ненужное для людей время. Люди ведь сами делают своё время ненужным. Правда, вообще-то Временные ведьмы вне закона. Их отлавливают Хранители Времени. Но ведь Хранителей мало. На всех не напасёшься.
— А ты тоже — Хранитель?
— Что вы… Я жертва Времени. И таких, как я, много. Но у каждого время украли по-разному, и возвращать его надо по-разному. Таких, как я, называют Обкраденными. У нас время забрали силой. Нас поубивали. И сделали это ради Него! — Мальчик кивнул в сторону Виктории. И та поняла, что он имеет в виду её магический перстень. — Вы же знаете, Виктория Викторовна, что он требует крови. На самом деле он — убийца. Нет, конечно, убил меня папочка, но подбил его на это ваш ужасный перстень. Пообещал время ему не принадлежащее. А папочка хотел играть Ромео. Для этого нужна молодость. Молодое время. Ну вы же понимаете? Вы же сами хотели убить меня, чтобы получить своё время молодости.
— Нет! — Виктория дёрнулась. — Я не собиралась тебя убивать. Я просто хотела порезать тебе руку и окропить перстень кровью.
— Но это бы ничего не дало, — со знанием дела констатировал мальчик. — Кровь — это только энергия. Вы бы почувствовали подъём духа или даже эйфорию. Но это ненадолго. Ему, — кивок в сторону кольца, — нужно время. А значит, нужно взять его у кого-то.
— Но почему ты мне всё это рассказываешь?! — возмутилась Виктория. — Все эти ужасы!
Мальчик поднялся:
— Потому что мне нужно это кольцо. Оно должно быть уничтожено. Оно и так поглотило слишком много времени. Поэтому-то ритм живущих людей всё ускоряется и ускоряется. Они даже и пожить толком не успевают. Вот какую гадость делает кольцо. Отдайте мне его, Виктория Викторовна!
Мальчик вперил в женщину совершенно взрослый взгляд. Стальной. Непререкаемый. Взгляд человека, которому невозможно отказать. Левая рука Виктории невольно поползла к пальцу правой руки, на которой блазнил уродливый Уроборус.
— Отдайте кольцо!
Но взгляд Виктории наткнулся на кровавый свет перстня. Она словно очнулась от наваждения.
— Зачем оно тебе?!
— Оно мешает нам уйти в мир Нави. Вы ведь должны знать, Виктория Викторовна, что миры делятся на земной, явленный мир — мир Яви и заземной — непроявленный, мир наваждения — мир Нави. Там живут те, кто ушёл из этого мира. Оттуда они могут приходить сюда или уходить в иные миры. Но мы, Обкраденные, не можем. У нас нет главной валюты мира Нави — Времени. Да, Время везде ценится превыше всего. Но у нас его украли. Не час или два, как крадут Временные ведьмы, а всю оставшуюся жизнь. Вот мы и не можем никуда уйти. Мы уже умерли, но у нас было слишком мало прожитого времени, чтобы мы могли свободно пройти в иные миры. К тому же ваше кольцо по-прежнему даже после смерти выкачивает из нас последнее время. Ведь сколько-то мы пожили на этой земле, и это время — наше. Но эта кровавая личинка пытается отнять у нас даже эту малость. Она же ненасытная. Отдайте мне её, Виктория Викторовна! Мы уничтожим её. И тогда к нам вернётся хотя бы то время, что мы прожили на земле. Например, мои десять лет. И я смогу попасть в один мир, который мне очень нравится. Я, конечно, там не был, но говорят, что он находится прямо на звезде. И там есть сад из роз и вулкан, небольшой, но забавный. Там живут лётчик и мальчик, которого все называют Маленьким принцем. И мне так хочется с ним подружиться. Отдайте мне кольцо, Виктория Викторовна!
И снова рука Виктории, загипнотизированной речью этого завораживающего ребёнка, потянулась к кольцу, но снова перстень вспыхнул, защищаясь.
— Нет! — вскрикнула Виктория. — Я отдам его тебе, а что станет со мной?! Борис же бросит меня, старуху! Да и как я могу предать свой перстень? Он жил в нашей семье много десятилетий. Это прабабушкино наследство. И почему я должна верить тебе? — Голос Виктории набирал силу. — Уходи! Ты обманом проник в мой дом. Ты ничего не можешь сделать мне. Тут я хозяйка. Я — Хранительница Ал-Нага! И знаю, что силой ты не можешь его у меня забрать. От применения твоей силы перстень потеряет свою. И зачем тогда он будет тебе нужен?
— Но вы забыли другое, Виктория Викторовна! — Голос мальчика зазвенел. — Вы впустили меня в свой дом по собственной воле. А значит, не можете выгнать меня. Так положено по закону магического гостеприимства. Но вы можете вступить со мной в битву.
Виктория взвизгнула:
— Я?! В битву?! На чём?
— Выбор за вами. Что предпочитаете — дротики смерти или огненные стрелы? Или будем биться заклинаниями?
— Что ты мелешь?! Какие дротики? Какие заклинания?..
— В последний раз прошу по-хорошему, Виктория Викторовна, — отдайте кольцо! Иначе…
— Что — иначе? — испуганно проверещала Виктория.
И в эту секунду хлопнула входная дверь.
— Что за кольцо он от тебя требует?! — закричал влетевший в квартиру Борис. — Это что ещё за малолетний преступник? Ах ты, мразик! А ну, вон отсюда!
Мальчик как-то странно вытянулся. Лицо заострилось, превратившись в какой-то жуткий белёсый оскал. Пальцы его закрутились словно щупальца осьминога, потянулись к Борису, пытаясь впиться прямо в сердце. Но, ударившись о нагрудный карман, вдруг опали и зашипели, как змеи. Мальчишка взвизгнул, отдёргивая руки, зашатался, словно его распылял ветер, и неожиданно исчез, растворившись в воздухе.
— Что это было?! — ошалело спросил Борис. — Кто это такой?
Виктория перекрестилась дрожащей рукой:
— Господи, спаси! Спаси, Господи! — повернулась к Борису: — Как же я рада видеть тебя, Боренька. Всегда рада. А сейчас особенно… — Она помолчала, резонно соображая, что Борису ни к чему знать подоплёку происходящего, особенно про Ал-Наг, и проговорила: — Ты такой храбрый, Боренька! Мой защитник.
— Да кто это был?
— Понимаешь, я заказала пиццу. А этот противный мальчишка-разносчик втёрся в квартиру и давай заговаривать мне зубы. Представляешь, что он сказал? Что якобы если я впустила его в свою квартиру, то не могу выгнать. Не имею права по каким-то там магическим законам!
— Зато я вполне могу! — рявкнул Борис. — Это же не моя квартира! Я сюда даже не вписан!
— Но может, это и хорошо… — пролепетала Виктория. — Вон как мальчишка от тебя улепетнул!
Борис помотал головой, соображая. Кажется, парень и не улепетнул вовсе, а растворился в воздухе. Впрочем, Борис не стал говорить о своих видениях Викочке. Понимал, что после такой гранд-пьянки, как вчера, и не такое может привидеться. Он просто схватился за сердце. Как-то странно себя почувствовал. И ни ему, ни тем более Виктории не пришло в голову, что призрачные руки странного мальчика напоролись на сложенный лист белой бумаги, что лежал в нагрудном кармане Бориса. Тот самый лист, на котором, невидимое, но всё же существующее, дремало заклятие на смерть. То самое заклятие, что отправило в мир иной Катеньку. И вот теперь оно, встретив нападение призрачного мальчика Степана, дало врагу достойный отпор.
