Парень поднял голову. Нападавший фриц наткнулся на его взгляд, словно врезался в стену со всего маху. Ошарашенный, он затравленно таращился на медленно поднимавшегося на ноги подростка.
Мальчишка сам не понимал, что происходит. То страшное, копившееся в его груди, вдруг ринулось наружу, вырываясь из каждой поры, из каждой клетки… Мощная адская сущность, которая наконец-то вырвалась на свободу, задвинула сознание парня на задний план, оставив его лишь в качестве зрителя. Время замедлилось, звуки исказились, перекошенные рожи фашистов, будто пластилиновые, медленно перетекали в гримасах ужаса. Они орали, убивая друг друга. Пули летели мимо Мишки, разрезая густой воздух так медленно, что он спокойно шагнул в сторону, уходя с их пути.
Досматривать торжество смерти он не стал. Подхватив тело друга, Мишка взвалил его себе на спину, и, не оглядываясь на медленно-медленно начинавших опускаться на землю уже мертвых фашистов, не скрываясь, пошагал к ждавшей их телеге.
Едва ли не с каждым шагом тело Арсена становилось все тяжелее, а время постепенно ускорялось, возвращаясь к своему нормальному течению. Мишка, по лицу которого, смешиваясь со слезами, стекал пот крупными каплями, все медленнее и медленнее переставлял ноги. Силы стремительно покидали его. В голове стучала только одна мысль: дойти. Арсена нужно в госпиталь, там есть врачи, они спасут его! И Мишка шел, едва слышно шепча побелевшими губами: «Потерпи, Арсен, потерпи…»
Возле телеги их ждал обозный возница, крепкий еще дедок лет шестидесяти. Увидев мальчишку, едва бредущего, сгибаясь под тяжестью тела, он, охнув, бросился к нему. Подхватив Арсена у него со спины, дед, крякнув, перевалил его через бортик телеги и прижал пальцы к шее разведчика, пытаясь нащупать бьющуюся жилку.
— Паря, дак он же помер… — поднял он глаза на обессиленно сидящего на земле подростка.
— Нет… Поехали… Нам надо срочно в санчасть… Его спасут! Дед, слышишь? Его спасут! — подняв глаза на старика, горячо зашептал Мишка.
Старик, на секунду поймав взгляд пацана, мгновенно отвел глаза и перекрестился. На мгновение ему показалось, что из темных, каких-то бездонных глаз мальчишки на него голодным, оценивающим взглядом смотрел сам Сатана.
— Сядай, сеном засыплю, — пряча взгляд, чтобы не дай Бог снова не заглянуть в глаза подростка, проворчал дед.
Мишка, с трудом поднявшись с земли, едва смог сделать два шага, чтобы схватиться за борт телеги. На то, чтобы забраться внутрь, сил уже не было. Невольно пробубнив что-то себе под нос, старик подошел и помог мальчишке перевалиться через бортик. Тот, рухнув на сено, закрыл глаза, тут же провалившись в глубокий сон.
В расположении, растормошив Мишку, его немедленно потащили к Черных, куда тут же прибежал и Степаныч.
— Достал? — взглянул на пацана майор.
Мишка, расстегнув рубаху, вынул из внутреннего кармана несколько сложенных листов бумаги и бросил майору на стол.
— Арсена в санчасть отнесли? — подняв на Черных тяжелый взгляд, спросил Мишка.
— Как он погиб, Миша? — опускаясь на стул и тяжело опираясь локтями на стол, спросил командир.
— Геройски… Это были случайные фрицы, не патруль, их не должно было там быть… — тяжело сглотнув, начал рассказывать Мишка, глядя на сжатые в замок руки, на которых до сих пор была кровь Арсена.
Выслушав пацана, командиры помолчали.
— Томка уже знает? — вдруг поднял Мишка голову.
— Она ждала вас, — отозвался Степаныч. — Думаю, уже да.
— Пойду я… — Мишка поднялся с табурета. — Арсена похоронить надо…
— Да… Я распоряжусь. Выбери место, Миша. У тебя спросят, — кивнул Черных.
— Даа… И ведь не нальешь им… — проворчал Степаныч, когда Мишка скрылся за дверью. — Сам чтоль родственникам отпишешь, али мне отписать? — вздохнул он, подняв глаза на командира.
— Сам отпиши… — отозвался Черных. — Ребят жалко. Их бы в команду, а, Степаныч? Как думаешь? Все ж промеж людей полегче будет.
— Не примут они сейчас никого… — покачал головой Степаныч. — Друг за дружку держаться станут.
— Лишь бы делу это не мешало, — сдвинул брови майор.
— Прослежу, — кивнул старый разведчик. — Пойду, распоряжусь, чтоб копать начали, где Мишка укажет, — тяжело поднялся он с лавки. — А ты бумажки-то толмачу покажь… Хоть поглядеть, за что парень голову сложил, — проворчал Степаныч, выходя.
Глава 22
Арсена похоронили в парке, над небольшим прудиком, заросшим ивняком и вербами. Тамара нашла дощечку, а Мишка ножом по ее карандашному наброску выцарапал имя Арсена. Против ожидания Черных и Степаныча, ребята не плакали. Стояли обнявшись, и сухими, рано повзрослевшими глазами смотрели, как закрывается могила друга. Ни один мускул не дрогнул на их лицах.
Степаныч с майором уходили последними. У могильного холмика оставались только Мишка с Тамарой. Стояли изваяниями в ногах, держась за руки. Вдруг разведчик, словно почувствовав что-то, обернулся. Мгновенно замерев, он дернул майора за рукав, прошипев:
— Тихо!
Двое взрослых вояк замерли, глядя на подростков. Мишка достал нож и полоснул себя по ладони, вскрывая кожу и роняя рубиновые капли крови на могилу друга, и передал нож Тамаре.
— До конца, — тихо произнес парень.
— До конца, — отозвалась Тамара, ронявшая с раскрытой ладони алые капли.
Ребята соединили руки и сжали их. Капли крови закапали чаще. Словно принимая их клятву, из-за осенних, свинцовых туч вырвался луч солнца и осветил подростков золотистым светом.
— Пошли, — дернул Черных Степаныча. — Не простят ведь…
С аэродрома близи Ильска в воздух поднялись три немецких штурмовика. Они медленно, на бреющем полете пронеслись над нашими расположениями. Штурмовики летели настолько низко, что раскрывшие рты Мишка и Тамара четко разглядели пилотов в защитных очках. Над подростками прогремел звук авиамотора и приглушенная трескотня пулемета. Пули прошли мимо, подняв фонтанчики земли в паре метров от ребят. Мишка, наконец очнувшись, толкнул Тамару к стене здания и закрыл ее собой. Самолеты сделали еще несколько заходов над расположением дивизии. Из узкого дворика забухали зенитки, и в сером, тяжелом небе в районе вражеских самолетов взбухли разрывы снарядов. Подбитые штурмовики закрутились по спирали, оставляя за собой длинные хвосты дыма, и рухнули где-то за городом.
Еще только заняв город, большая часть которого уже была в руинах из-за систематических «ковровых» бомбёжек, Черных отдал приказ срочно забаррикадировать и заминировать все подступы к району, в котором разместилась дивизия. Понимая, что за соседний город, Луковнино, в котором располагался крупный железнодорожный узел, немцы будут драться отчаянно, всеми силами стремясь выбить из занятого советскими войсками Ильска противника, он усиленно готовился к обороне. Пока передовые части на другом конце города удерживали врага, улицы срочно приводились в боевую готовность.
В городе полностью отсутствовало водоснабжение и электричество. Люди ютились в подвалах. Едва дивизия расположилась на окраине, к командиру явилась группа местных подростков, предложившая свои услуги. Черных, на примере Мишки и Тамары убедившийся в полезности и неуёмной фантазии подросших детей, отказываться от их помощи не стал. И не пожалел о том ни секунды.
В результате за очень короткое время все дороги и подступы к району расположения дивизии были надежно забаррикадированы, каждый уцелевший дом стал очагом сопротивления. Из узких окон подвалов выглядывали стволы пулеметов, в баррикадах оставлены небольшие проходы для солдат и оконца для автоматчиков, во дворах установлены небольшие зенитные орудия.
Немало помогали и местные жители, как тараканы выползавшие из своих убежищ. Многие, испугавшись очередного наступления немцев, при первой же возможности рванули из города, создавая толкотню, суету и панику, но часть жителей осталась. И вот их помощь оказалась неоценима, особенно помощь детей и подростков, знавших все ходы и норы родного города.
