- Что со мной? - Я приподняла голову, глянула на себя. Вся верхняя половина тела оказалась плотно замотана бинтами.
- Так это… Тебя вчера из реанимации перевели. - Словоохотливо отозвалась женщина, наморщила лоб. - Множественные порезы мягких тканей лица и тела, а еще амине… - Рассказчица сбилась, махнула рукой. - С головой еще чего-то. Женщина подумала, и повернулась к двери. - Сейчас, сестру позову.
- Она просила ей сказать, если очнешься. - Уже на ходу пояснила уборщица.
Она вышла, оставив швабру возле моей кровати, а я осторожно повернула голову осматриваясь.
«Чистенько…», - две соседние кровати бугрятся спящими пациентками. Еще одна, чуть левее и вовсе пустая. Пластиковое окно, за которым качается на ветру огненно красная ветка клена…
Простучали торопливые шаги. В палату вошла медсестра, склонилась надо мной, приложив холодную ладонь к кусочку не прикрытого бинтами лба. Донесся слабый запах цветочных духов.
- Как же их называют? Клеман? Кажется да…
- Не двигайтесь. Вам нельзя . - В голосе медички прозвучала профессиональная строгость. - Швы еще не зажили, могут начать кровить.
- Хорошо не буду. Скажите, что со мной случилось. - Вновь задала я вопрос.
После завтрака будет обход, доктор вам все расскажет. - Разговорчивостью сестра, в отличие от поломойки, явно не страдала. Она поправила одеяло и вышла.
У Машки мужик загулял. - Бросив осторожный взгляд на прикрытую дверь, сказала уборщица. Вот и злится. Ну да ты не торопись. Врач у тебя хороший. Внимательный. Валегий Михайлович. - Скартавила рассказчица. - Мы его так между собой зовем. Он р не выговаривает. А так-то он мужик нормальный. Ну выпивает иногда, на дежурстве, но в меру. И ничего такого ни с сестрами, ни с кем, себе не позволяет. _ Показалось, или в голосе болтушки и прозвучало еле скрытое осуждение.
Я улыбнулась, почувствовав, как тут-же стянуло губы.
- Ладно, заболталась я с тобой. А мне еще в процедурной домыть надо. - Вспомнив про обязанности, женщина вытянула застрявшую в ведре швабру и принялась ожесточенно возить ею по линолеуму.
Так ничего и не вспомнив, придремала. Разбудил строгий, немного картавящий голос. - Пгосыпайтесь, голубушка, пога уже…
Высокий, с курчавой шапкой волос, скрыть которую не мог даже белоснежный колпак, доктор заставил открыть рот, заглянул в глаза, аккуратно пробежался пальцами по груди, бокам. Коснулся щеки, носа.
- Ну что… замечательно, процесс реабилитации идет успешно. Все что нужно мы сделали, теперь дело за вашим организмом. Восстанавливайтесь, набирайтесь сил. Думаю, что прогноз на полное излечение у вас куда как положительный.
- Доктор… у меня ничего не болит. Но я ничего не помню… Ни имени, ни фамилии. Вообще ничего. Может быть, вы мне поможете? Как я здесь оказалась, откуда, что случилось.
- Даже не знаю, что вам сказать. Доставили вас с территории яхт клуба. Без сознания. На одной из яхт произошел взрыв. Вас ранило осколками обшивки, стекла. Плюс удар. Документов при вас не было, но … скорее всего на борту вы находиться не могли. Взрыв был такой, что ее разнесло на кусочки. Врач стянул с носа очки в тонкой позолоченной оправе, став сразу на десяток лет моложе. - Память к вам, скорее всего, вернется. Вопрос нескольких дней. Сейчас вас отправят на перевязку, потом процедуры, а после обеда должен прийти сотрудник внутренних органов. Положено снять у вас показания. Попробуйте спросить у него.
- Да, кстати, - Врач осторожно сжал мое запястье, прислушался к ударам пульса. - Должен вас огорчить. Раны на теле хотя и множественные, но не слишком глубокие, и заживут быстро. А вот лицо… - Доктор чуть помялся. - Мы ведь не боги. Сделали все что смогли, но шрамы, увы, останутся. Насколько существенные, сказать не могу, но обязан предупредить. Постарайтесь подготовиться.
Я шевельнула губами, вновь почувствовав, как натянулась кожа. Под повязкой проснулась, и побежала от висков к носу тысяча муравьев.
- Щекотно. - Только и смогла произнести я, борясь с мучительным желанием поскрести по лицу ногтями.
- Терпите, терпите, голубушка. - Построжел врач. - Чесать нельзя, да и бесполезно. Сделаете лишь хуже. Я сделаю отметку - вам дадут антигистамины.
Он развернулся к соседней кровати, принял у стоящей за спиной сестры температурную карту следующей пациентки.
- Яхта… взрыв… - Мне вдруг показалось, что при упоминании о яхте в мозгу возникло нечто похожее на легкий зуд, совсем как только что, на лице. Однако попытка вспомнить хоть что-то успехов не принесла. Ну и ладно. - Легкомысленно отмахнулась я. - Жива, и ладно. Остальное наладится.
- Первая половина дня прошла в переездах на вихляющей и норовистой каталке. - Санитарка, которая заступила на дежурство вместо Марии, тихонько материлась, стараясь затолкать неповоротливую конструкцию в узкие двери лифта, однако на мое предложение позволить встать и дойти к кабинету самой только замотала руками. - Что ты, что ты. А ну как свалишься. Меня потом старшая со света сживет. Лежи уж.
Милиционер пришел ближе к вечеру. В палате было тихо. Соседка справа, пользуясь отсутствием врачей, тихонько выбралась из палаты и убежала на улицу, вторая, к которой пришел кто-то из родных, сидела в холле, болтая о бытовых мелочах.
Вошедший поправил небрежно накинутый на форму халат, стянул с коротко стриженой головы фуражку, и опустился на стул.
После короткого знакомства, старший лейтенант, назвавшийся Василием, вынул бланк, и перешел к делу. Опрос много времени не занял. Почти ни на один вопрос ответить я не смогла. Задуматься заставил только вынутый из кожаной папки телефон. - Это ваш? - поинтересовался следователь, протягивая мне игрушку.
- Не пом… - Привычно начала я, но вдруг замерла. Покрутила в пальцах трубку, нажала на кнопку.
Не работает. - Со вздохом сообщил Василий. - Мы уже пробовали его оживить. Бесполезно. Окажись он рабочим, возможно, все было бы куда проще.
- Дело в том, - продолжил он, незаметно глянув на часы, - что никаких сообщений о пропаже в вашем районе не поступало.
А может быть я с той самой яхты?
- Мы проверяли. По данным экспертизы все трое членов экипажа, находились в момент взрыва на борту. К сожалению все они получили очень сильные ожоги, практически сгорели. Но мы смогли выяснить, что тела принадлежат двум мужчинам, и молодой женщине. Хозяйке яхты. Некая… - Тут старший лейтенант заглянул в блокнот. - Орлова Ольга Александровна. Вам эта фамилия ничего не говорит?
Я медленно поднесла руку к лицу, однако вовремя спохватилась, и лишь сымитировала скребущее движение. - Знаете, что-то такое вертится… Но не могу сказать точно. Вроде слышала…
- Да я понимаю, фамилия распространенная, тем более, что сейчас много говорят и пишут о сочинительнице детективных романов. Тоже Орлова. Понимаю…
- Ну неужели никак нельзя выяснить? - Мне стало грустно. - Я ведь где-то жила, работала, училась?
- Город громадный, тем более, что сейчас столько приезжих. - Василий поднял трубку со столика, собираясь уложить ее обратно в портфель. - Попробуйте вспомнить. Врач говорит, что в вашем случае потеря памяти вызвана шоком, и должна скоро пройти.
- А если меня ищут? Беспокоятся.
- Как только к нам поступит заявление о пропаже кого-то схожего с вашими приметами, мы немедленно сообщим. - Старший лейтенант поднялся со стула. - Ну, желаю скорейшего выздоровления…
- Одну минуту. - Я всмотрелась в телефон. - Можно я еще раз гляну.
- Мы уже проверяли. - С досадой отозвался следователь, подавая мне трубку. - И номер и батарею. Увы, обычная серая сборка, по ПИНам не отслеживается.
Не слушая его бормотание я отложила телефончик и вывернула наизнанку узенький футляр. Всмотрелась, пытаясь прочитать написанное на обратной стороне… Точно. Ав.. Авдеева, Ирина. Номер 8….. -
Торжествующе глянула на озадаченного следователя. - Я вспомнила, вспомнила! Сдавала в ремонт… и вот. Мастер написал, чтобы проверить. Я еще подумала, неудобно…
Где сдавали, когда. Как это происходило. Можете вспомнить ваш адрес. - Мент оживился. Потянул наружу блокнот и ручку.
- Ой… только мне почему-то кажется, что это было в Москве. Точно… а вот что, как, убейте, не помню. - Я плюнула на осторожность и почесала зудящий нос. - А разве этого мало?
- Да, да конечно. Но с другой стороны, вы знаете, сколько в стране Авдеевых. А вдруг вы не местная, хотелось бы больше э… привязок.
Однако память, сжалившаяся надо мной раз, больше ничего подсказывать не хотела.
- Ира? Ирина? Ирина Авдеева. - Внутреннего отторжения это сочетание не вызвало, более того появилось чувство, что фамилия мне знакома. Взглянула на терпеливо ожидающего результатов следователя: - Это, кажется, мое имя. И фамилия тоже моя. И почему-то сейчас вертится в голове старая песенка про Комарово. Может быть я жила там?
