Ей было двадцать восемь. Возраст она свой не скрывала и вообще ее поведение сильно отличалось от общепринятого. В смысле для женщин. Для начала она была пунктуальна. Ни разу за все время работы не опоздала, ни с утра, ни с обеда (на многих остальных девушек, главред махнул рукой. Стабильно от десяти минут, до получаса). Всегда в нормальном настроении, никогда ни рычала на остальных, ни с утра, ни в остальное время.
Это меня, кстати, сильно бесит в женщинах. Придут с кислой рожей и давай всем настроение портить. Мужику–то такому, можно просто предложить выйти, и устроить сеанс уроков вежливости (мужики в большинстве случаев, делают сброс негатива на тех, кто ответить не может, да и то можно поставить его на место, сравнив как раз с женским полом). А бабе что сделаешь? Еще больше только развизжится в ответ на замечание. Зацепиться блин, за какую–нибудь мелочь, разведет вселенский скандал, а потом еще ты и виноват во всем. С предыдущей своей пассией, как раз из–за этого и расстался. Любила она «побыковать», ни с того, ни с сего.
Прошлое Даша, тоже не делала тайной за семью печатями. Да раньше работала в другой газете, да, ее оттуда выжили. Да, блин, за ее склонность к неформальному и очень плотному общению.
Это, кстати, мы сами очень быстро заметили. Сначала Юрок, потом Андрюха. За первый месяц работы, в ее постели перебывало уже четверо. Причем, никаких к ней претензий после! Только был у нее пунктик. Отношения не должны никак мешать работе. То есть, никаких обжиманий и поцелуев, когда она занята. Могла и матом покрыть, был прецедент. А вот очередному объекту своего внимания, она могла сообщить о своих на него планах напрямую, без обычного жеманного словоблудия. Парни от такого подхода шалели, но были только за.
А между тем, женская половина редакции откопала топор войны. Дамы наши, большого ума люди, объявили ей бойкот. Ходили, цедили слова сквозь зубы. А той это не только не мешало, а ее больше подтолкнуло мужчин к ней. Она–то постоянно крутилась среди парней, а дамы наши, не могли разговаривать, пока она рядом. Вообще ребята настолько потом привыкли к ее присутствию, что свободно обсуждали своих подруг, как теперешних, так и прошлых. А прошлые–то были и из числа коллег!
В общем, когда бабью, наконец, самим надоел этот бойкот, оказалось поздновато. Парни, привыкшие к манере Дарьи, с трудом, со скрипом, возвращались в обычные рамки общения.
Я же остался как–то в стороне этого конфликта. Ничего не мог с собой поделать. Мне, когда я стоял рядом с Дарьей, все время казалось, что она … как бы это попроще… неискренна, что ли. Что она крутит людьми и ей это нравиться. Ей нравиться, что она так унизила наших баб, нравиться, что ее считают умной, нравиться, когда столько внимания ей одной. Ей нравиться делать так, чтобы мужики, как телки на привязи, шли за ней. В смысле, делали, что она попросит. Нет, понятно, что почти всем нравиться такое делать, но ей, я чувствовал, нравилось именно то, что кто–то из–за нее страдает.
Именно из–за этого чувства я придирчиво разбирал все ее действия. Угроза от нее шла, а не что–то иное! Угроза! Как это могло быть? Что, она мне рожу, что ли бить будет? Короче, гонялся я, гонялся и пришел с этим вопросом к Игорю…
… — Понимаешь, — говорил я ему, сидя у него на кухне. — Издалека еще ничего. Но как ближе подходит, у меня аж волосы на загривке шевелятся, будто она ко мне с пистолетом идет. Причем прицеливаясь.
Игорь помолчал, размышляя. Потом задал неожиданный вопрос:
— Фотка ее есть?
— Нет, — удивленно ответил я. — Но могу сделать. Даже видео могу.
— Сделай, — ответил он. — Но в принципе я уже догадываюсь, в чем тут дело.
Он как–то жестко посмотрел мне в глаза:
— На пути Сильных, они всегда рано или поздно, встречаются. Они дают нам Силу. При победе, конечно.
— А если нет? — спросил я.
Игорь криво улыбнулся.
— Тогда победит Враг и, значит, он получит Силу.
— Враг?
— Именно, — он снова посмотрел на меня, этим своим пригвождающим взглядом. — Люди, которые могут кардинально изменить нашу судьбу в худшую сторону. Вплоть до окончания этой самой судьбы.
— Блин, — я поежился от этих слов. — Ты меня пугаешь.
— Зачем мне это делать? — просто сказал Игорь. — Все обстоит именно так. И не только у Сильных. Но тебе еще и повезло, похоже.
— В смысле?
— Помнишь, мы говорили о Пути и Выборе? — Игорь вытащил сигарету.
Я кивнул, хотя в общем–то не очень помнилось.
— Есть люди, которые просто живут, — Игорь принялся мять сигарету в руках. — Просто едят, просто спят. И хотят лишь, что кушалось повкуснее, и спалось помягче. Да еще завидуют тем, у которых уже есть это. А есть другие. Те, кого первые считают, мягко выражаясь, дурными.
Игорь щелкнул зажигалкой, закуривая.
— Я сейчас не буду говорить про теорию перерождений, Колесо Сансары — сказал он. — Этого и так сейчас во.
Игорь чиркнул ребром ладони по горлу.
— Надеюсь, ты не веришь в равенство людей? — чуть улыбнулся он, и в ответ на мое отрицательное мотание головой, продолжил. — Потому что нет никакого равенства. Сразу от рождения нет. Так вот эти, которые другие, изначально обладают большим количеством энергии. В результате перерождений или как–то иначе, несущественно. Факт, что обладают. Такой человек неизбежно более честен, благороден, быстрее учиться, склонен к творчеству.
Игорь помолчал, затягиваясь.
— Реальному только творчеству, а не к его подобию, — он мотнул головой в сторону телевизора. — Но мы не об этом. На пути каждого человека, каждого, а не только Сильного, рано или поздно встает Выбор. Между, как говорит Олег, желудком и сердцем. Ну, а если серьезно, между Путем Жажды и Путем Воина. В случае с Сильным, этот выбор почти всегда приводит на Путь Воина. Но иногда все же и они выбирают Жажду, более легкий, как они думают, Путь.
— Так Дарья, что, Сильная? — посетила меня догадка.
— Я почти уверен в этом, — ответил Игорь.
— И что теперь?
— Она, к сожалению, Враг. Никогда еще Сильные, идущие по Пути Жажды, не расходились спокойно с Воинами. Это наши самые серьезные Враги.
— Энергия. Враги, — я как–то с трудом въезжал в эти дебри. — А если я просто не захочу этой грызни? Вот просто не захочу и все?
— Тогда захочет она, — ответил Игорь.
— Ей–то это зачем?
— Сила, как ни банально, — Игорь затушил окурок в пепельнице. — Выбрав Путь Жажды, такие как она, отчаянно нуждаются в ней.
— Почему?
— Вот ты идешь по Пути Воина, — Игорь зачем–то сжал руку в кулак. — Ты копишь Силу, постоянно и планомерно отсекая бесполезные траты. И главное, ты еще и расширяешь канал ее поступления. А Жаждущие, в лучшем случае остаются при своих, на том же уровне, да и то, ненадолго. Где они еще могут получить Силу, как не у нас? Инстинктивно или осознанно, они идут к нам, потому что чувствуют ее, и пытаются отобрать. И хотя это бесполезно, все равно растратят, но им то это неведомо.
— Вот, блин, — ответил я с досадой. — Значит, у меня нет выбора?
— Ты его уже сделал, — ответил Олег…
— Неплохо, неплохо, — сказал редактор, рассматривая фотографии, после прочтения статьи.
Гаишников, любителей взяток, УСБ сцапало. Оказалось, эти ребятки еще и разбоем банальным не гнушались. Разумеется, все скрывалось под требования закона. Останавливали «дальнобоя», придумывали ему нарушение, что–нибудь серьезное, с лишением прав, ну и в зачет взятки, часть груза забирали. Даже магнитолы брали, не брезговали и совсем уж специфическим товаром, как подгузники и женские прокладки.
— В следующий номер пойдет, — сказал главред.
Я не поверил собственным ушам.
— Вячеслав Сергеевич, материал–то горячий! — попытался я вразумить его. — До следующего номера все об этом напишут!
Тот развел руками.
— Номер уже в наборе. Раньше бы.
— Ой, да ладно. Вячеслав Сергеевич, что раньше что–ли не корректировали?
— Корректировали, — подтвердил тот. — Но в этот уже и так неплохой материал набран.
Он постукал по папке лежащей перед ним.
— Слышал дочь прокурора, двух человек сбила?
— Ну да. Только это уже с полмесяца мусолят, я и подумал, что гаишники важнее, не стал этим заниматься.
— Вот, — поднял главред палец вверх. — Ты не стал, а люди–то работают!
— Понятно, — я понял, что спорить с этим упертым, как баран человеком, да еще вошедшим в поучительную волну, бесполезно. — Кто же это у нас такой передовик?
— Дарья написала, — похлопал опять по папке главред.
При этом у него как–то масляно блеснули глаза. По ходу, не только актуальностью темы взяла наша мисс.
— А что это она в криминал–то полезла? — в груди поднялся гнев. — Гламур что ли кончился?
— Нет, — все на той же, воспитательской волне, ехал главный. — Просто она, и свою, и твою работу, делать успевает. Учись!
