позади его кресла. Положил на каштановый затылок теплую, легкую ладонь. Илья чихнул. В голове, между полушариями, поползла холодная скользкая змейка. Он невольно поднял руку к виску.
Проламывая дремоту потенциально могучего разума, вплыли образы и смутно зашевелились, оживая и уплотняясь.
…Вот маленькое кошачье тельце на асфальте…
…Массивным темным чудищем несется тяжелый грузовик по высвеченному впереди мощными фарами шоссе среди полей, звучит хрипловатый голос певца: «Ты уехал за счастьем, вернулся — просто седым…»
Юрий Шевчук. «Ты не один».
…Бледное красивое лицо юноши. И дыры в красно-черной рубашке на его груди появляются одна за другой, а он все не падает. Острая сердечная боль и мука бесполезного сожаления…
— Извини, я не должен был поднимать это. Совсем размяк. — Отшельник резко убрал руку. Илья тряхнул отросшими волосами.
— Это будущее?
— Это прошлое. Пусть оно умрет.
Отшельник скептически перевел взгляд с Ильи на чайную ложечку, лежащую на письменном столе. Илья почесал грудь, под синей футболкой рука ощутила добротную пластину мускула. Он сильно изменился внешне. Сдвинув брови, попытался направить поток невидимых сил на подлый кусочек металла. Отшельник устало вздохнул и отвернулся:
— Ну, ты покамест не Геллер [4]. Не забывай об основных энергетических центрах. Не напрягайся, ты же не дрова рубишь. Используй аджначакру [5]. Но если…
Ложечка подпрыгнула, зависла в воздухе. Добавляя дикости в зрелище, начала закручиваться винтом, переломилась, оба обломка разлетелись по столу. Следом с оглушительным треском лопнуло стекло в окне. Осколки зазвенели о паркет, в дыру ворвалась струя холодного по-осеннему воздуха и зашевелила черные кудри старшего мага. Тот только развел руками.
— Кажется, была и еще одна причина того, что меня не отправили в ваш центр. — Глаза Ильи стали темно-зелеными и беспокойными. — Я опасен?
— Сейчас ты опасен прежде всего для себя самого. Ты, извини за сравнение, как червяк, превратившийся в бабочку: ползать крылья мешают, а летать на них он не догадывается. — Отшельник качнул ладонью, и на противоположной стене щелкнул выключатель. Круглый плафон на потолке осветил малиновые стены комнаты со старыми полотнами на стенах. Милые голландские пейзажи выступили из мрака, обрели положенную перспективу в молочном сиянии богемской люстры. На позолоченных крюках расположилось старинное оружие — настоящее, но без пятнышка ржавчины. Илья молча глядел на украшенный насечкой пернач. Видимо, семнадцатый век.
— Начало восемнадцатого. — Отшельник довольно улыбнулся. Уроки истории не пропали даром, Илья оказался хорошим учеником. — Как нибудь напомни, покажу приемы обращения с ним. Не печалься, будет тебе новое корыто… Не так быстро только.
В комнату прокрался кот и прыгнул Илье на колени. Свернулся, устраиваясь поудобнее. Хозяин дома улыбнулся шире и подмигнул. Плечистая фигура в коричневом свитере ручной вязки, серых шелковых брюках и шикарных кожаных мокасинах излучала довольство и покой. Никакая сила, подумал Илья, не вырвала бы его из этого ампирного кресла. Так и будет чудотворствовать, не подымая зада.
Чудотворец тихо рассмеялся, захватив кулаком бороду.
11
У края дороги сидела шестиногая жаба. Серая, под цвет асфальта. Облизнулась слабо светящимся белым языком и стала похожей на довольного Брахму.
Они выбрались из салона и хлопнули дверцами одновременно. «Порше», мрачновато окрещенный владельцем «Черным вороном» (юмора названия Илья сначала не понял), остался ждать у обочины. Ночного цвета красавец уже охотно подчинялся Илье. Он подумал, что машины в чем-то похожи на лошадей: им тоже нравится любящая рука. Пустая линия трассы терялась в тумане у горизонта. Утро стояло слишком раннее. Только вдали маячил круглый дорожный знак, то ли запрещая, то ли предписывая чего-то.
— Я понимаю, тебе иногда скучно, но лучше будет, если ты увидишь тех, кто тебе дорог, не раньше окончания обучения. Понимаешь ли, соблазн показать то, чем овладел… Не надо рисковать. Для них же — не надо. — Отшельник сейчас не читал его мысли. Это Илья уже почувствовал сам. Он уже мог кое-что, но предпочитал думать о себе, как о слепом щенке среди великанов. Отшельник давно понимал, что ученик мудреет не по возрасту. Он едва заметно усмехнулся:
— Еще я заметил, что ты слишком напрягаешься. Профессионал не тот, кто постоянно готовит себя к опасности, истощая нервы, но тот, кто умеет реагировать молниеносно. Гляди!
В эту секунду в его руке уже дернулся угловатый пистолет, левая рука закрыла глаза и возглас заглушила короткая дробная очередь, — Отшельник стрелял вслепую.
Ничего не случилось. Илья недоуменно глянул на него. В зеленых глазах было почти детское разочарование, он ожидал, по меньшей мере, падения подстреленной влет вороны. Они подошли к знаку, и выражение глаз явно и мгновенно переменилось.
Знак был аккуратно пробит четырьмя пулями по периметру. Пятая вошла в центр. Стрелявший спрятал «Глок» под мышку, в скрытую кобуру, и хлопнул спутника по плечу.
— То же яйджицу [6], только с огнестрельным оружием. Вон там стоит машина. Я сам ставил. Видишь? — там, куда указывал старший, виднелся белый «Фиат-Уно». — Пустая, конечно. Вот теперь покажи свое умение. Считай, что это полигон.
Две черные фигурки на шоссе остановились. Прошла минута, пошла вторая. Одна взмахнула рукой.
Авто подпрыгнуло, в окна вырвались потоки огня. Отлетели сорванные дверцы, пламя охватило кузов и с ревом принялось за краску.
Оба молча следили за столбом ядовитого дыма на месте горящей машины.
12
Отшельник застал Илью в тренажерном зале.
— Ну, что у нас плохого? — Полуобнаженный атлет с фигурой Аполлона бросил штангу. Взметнулась каштановая шевелюра. Яично-желтый пол загудел. Теперь ученик легко мог прятать массивную кобуру под мышкой — плечи и грудь раздались, а частое плавание придало мускулатуре гармоничность. Илья из лености отрастил небольшую бородку. Сам он подозревал, что пытается внешне подражать другу. Сейчас Отшельник был еще более похож на Хемингуэя, но на Папу постаревшего, уже тяжело больного. Одет как для дальней дороги — в широкой темно-рыжей замшевой куртке на молнии, вытертых черных джинсах и высоких альпийских ботинках. В таких ходят горные стрелки и туристы. Лицо мрачное и глаза уже не небесные, скорее цвета горного озера в грозу.
— Только что передали. Недалеко от нас что-то происходит. Пока соберут группу, пока то… В общем, я съезжу посмотреть. У меня свой опыт работы.
— Вертолетом?
— Нельзя, там непонятные перепады давления, дикие вихри. Уже потерян беспилотный аппарат. Ах, вот вернул же воякам «Урал»… Если бы знать. И джип в ремонте. Придется брать «порше», об осину бы только не ударить.
— Я прослежу. Поехали.
— Тебе туда не надо. Ты еще не…
— …Я еще только учусь, я знаю. Но тебе придется меня вязать, чтоб оставить. Едем вместе.
— Салага! — Отшельник явно сдавался. — Лучше бы,
