это при том что мы уже не сможем взять все, что привезли из поместья и нашли на складе. Что же будет когда они приведут с собой ещё больше выживших?
— Скажи, Такаши, ты веришь что в городе есть ещё выжившие? — Спросил меня Соичиро, когда я поделился с ним своими мыслями.
— Пусть шансы и невелики, но очень даже может быть. — Я хмыкнул, ещё совсем недавно, мне говорили, что ночная активность проклятых не столь опасна как я считаю, а теперь он сомневается в возможности выжить кого-либо ещё. — Хотя они способны идти по следу, этот след ещё нужно оставить, да и чувствительность там вряд ли очень большая.
— А вот я сомневаюсь, что они найдут хоть кого-нибудь. Что же насчет загрузки, то нам совершенно необязательно брать вообще хоть какой-то груз, кроме минимального, тварям все эти вещи не нужны, и ничто не мешает нам позже постепенно все перевезти.
— Разумно. — Я не нашел, что возразить. Даже с учётом радиоактивной пыли, которая на береговой линии не задержится, нет ничего опасного в том чтобы приплыть, в течении пяти — шести часов загрузится и уплыть. — А что насчет их подчинения, не боитесь, что у вас появится вооруженная до зубов оппозиция?
— Нет. — Бросил он и ушёл. Вот и думай теперь, это я не разглядел чего-то очевидного для него или он просто решил не пояснять наглому пацану всю глубину его коварных замыслов.
Так или иначе, а вернулись спецы пусть и с пополнением, но не полным составом, четырех бойцов где-то потеряли. Где и при каких обстоятельствах не знаю, не спрашивал и случайно не слышал. Привели ещё примерно полсотни человек, кто-то нашел своих родных, кто-то нет. Пригнали кучу техники, машины спасателей и скорой помощи, даже два БТРа сил самообороны.
К сожалению взять технику с собой мы не могли, даже с минимальной загрузкой места не хватало. И так непонятно как людей разместить, плыть нам около трехсот километров, при крейсерской скорости в двенадцать узлов — это почти четырнадцать часов. Их даже штабелями спать не уложишь, не помещаются они на палубе, разве что в два этажа укладывать.
В общем юмор, юмором, а решать что-то надо было. В итоге решили идти в два корабля, для чего я оставил все прочие дела и начал на пальцах объяснять отобранным для управления буксирами техникам основы навигации. Все тонкости в них вложить я даже не пытался, все равно не поймут, но показал все навигационные и измерительные приборы в рубке, объяснив как ими пользоваться.
— Если всё пойдет благоприятно, то я проложу курс и проведу оба корабля. — Заканчивал я свои объяснения. — На море сейчас спокойно, но кто его знает, так что лучше перестраховаться. И помните, ошибка всего в один градус координат, это промах на сто десять километров реального расстояния, поэтому если сами куда курс прокладывать будете, три раза все вычисления проверьте.
— Слушай, я вот чего понять не могу. — Спросил Мацуда, автомеханик-энтузиаст, бомжеватого вида, которого неизвестно где подобрал Соичиро. — Ну высчитаю я правильно координаты, но получается, что я нахожусь на пятаке сто десять километров диаметром, и моя цель находиться в точно такой же области. Как я остров-то найду?
— Легко, остров Токоносу занимает одну такую точку целиком и еще немного сверху, так что определил направление куда плыть и будь уверен не промажешь. Если же тебе нужна ювелирная точность, то я могу рассказать как высчитывать десятые и сотые доли градусов, правда без специальных приспособлений вы замучаетесь это делать, но кто я такой, чтобы осуждать любовь к точности.
— Нет-нет. — Он помахал рукой перед лицом. — Если ты уверен что все будет хорошо, то я не настаиваю.
Доплыли и правда без особых проблем, сезон тайфунов ещё не наступил, так что мы благополучно добрались. Правда на корабле все равно пришлось провести почти сутки. Плыли-то мы как я и думал чуть меньше четырнадцати часов, вот только отплывали мы за несколько часов до заката, а потом ждали примерно в полукилометре от берега, пока боевики не обшарят весь остров.
И вот, наконец, дали сигнал, что остров чист и можно выгружаться. Людей распределяли по имеющейся жилплощади. Благо были уже готовые дома, их только отмыть надо.
Лично я присмотрел для себя очень вкусный вариант.
— Вечер добрый, Такаги-сама. — Поприветствовал я его. — Я хотел бы взять под свое начало храм Инари, расположенный за городом.
— Причины? — Со своим обычным выражением лица спросил он, пока Юрико и Сая удивленно переглядывалась.
— Там есть жилые помещения, где сможет расположиться моя семья, и даже еще несколько человек сверху. Там есть помещения которые я смогу оборудовать как лабораторию и мастерские…
— Откуда тебе знать? — Перебила меня Сая.
— Ты удивишься, но храмовые комплексы как правило типовые, с минимумом отличий. — А если по правде, то я просто посмотрел по Системной карте планировку храма. — Храм расположен в некотором удалении от жилых домов и там я никому не помешаю. Так же, я знаком с обрядами и могу проводить все положенные церемонии и организовывать праздники.
— Опять ты про религию, да сколько можно! — Вновь влезла Такаги. — Мне тут Саэко рассказывала про «пари Паскаля». Даже самые верующие критикуют эту лицемерную теорию, потому что все религии мира учат, что вера должна быть искренней.
И родители Саи и стоящие рядом со мной Саэко и Хана с удивлением посмотрели на эту вздорную девчонку. Надо сказать она даже смутилась от подобного внимания, я же только с лёгким раздражением вздохнул.
— Я так понимаю, что под «искренней верой» ты имеешь ввиду бескорыстие и самоотверженность? — Дождавшись её кивка я продолжил. — А те кто говорят о «искренней вере» не объясняют почему «во всех религия мира». — Я жестом подчеркнул цитату — четко прописаны награда для праведников и наказания для грешников? Где же тут связь между наградой и бескорыстием, между страхом перед наказанием и искренностью?
Мы немного помолчали, она мне так ничего и не ответила. Юрико с некоторым интересом рассматривала меня, в то время как Соичиро смотрел на свою дочь. Я почувствовал, как Саэко взяла меня за руку, будто пытаясь меня успокоить. Я немного удивился подобному, но все же решил чуть смягчить тон которым говорил.
— Есть много определений веры, самое удачное, на мой взгляд, дал Павел из Тарса, прекрасный человек, написал четырнадцать из двадцати семи книг христианского священного канона. В своем письме христианам из евреев апостол Павел написал: «Вера — это обоснованное ожидание того, на что надеются». Обрати внимание, вера дает надежду,
