отбиваясь от насевших на него друзей и жены.
— Ну что Вы пристали? Сами додуматься не могут, а меня терзают. Как закончилось? Да просто и логично. Мужичок тот был не промах. И, поставив пред собой все три кандидатуры, заявил, что пока с каждой не проживёт месяц вместе, решения не вынесет. И с каждой прожил, как и обещал, месяц, душа в душу…
— А дальше? — почти одновременно раздались три возгласа.
— Дальше? История то умалчивает, но, как понимаю, все остались довольны таким положением дел, ибо детей родили все трое, а крепче женской дружбы на свете ничего нет, особенно когда на всех единственный мужчина.
Вокруг костра произошла возня, так как каждый посчитал своим долгом или пихнуть, или ущипнуть, или укусить рассказчика. И только Олег услышал от берега тихое «Дурак» и всплеск воды.
Он, вырвавшись, подошёл к берегу и тихо, еле слышно, проговорил в воду.
— Если передо мной стоял такой выбор, не задумываясь, избрал бы тебя, Руся!
Белый решил развесилить близких, потому не стал им рассказывать истиную концовку, а она была весьма грустной. Тот герой ни на ком так и не женился только потому, что не смог полюбить сердцем ни одну из них.
- -
Ещё вечером к их стоянке приблизилась лодка, и молодой парень попросил Олега уделить ему время в течение пяти минут.
Подойдя ближе, Белый с нескрываемым удивлением выслушал просьбу, но без всяких разговоров написал на предоставленном листе бумаге то, что знал и вернул бумагу обратно. Его поблагодарили, и лодка продолжила объезжать стоянки на островах, останавливаясь ненадолго у каждой.
Белый узнал от ребят, что первый день КРУГА не закончился ничем. Обговорили основные темы, которые будут подняты завтра, но все ХРАНИТЕЛИ вели себя так, словно накануне и не случилось ничего необычного в ресторане гостиницы.
— Интересно, кому в голову пришла такая затея? — недоумённо спросил сам себя Олег. — Странный вопрос о знании ЗАКОНА и ещё более странное время выбрано для такого опроса.
Он стоял на берегу, а его глаза неотрываясь смотрели на соседний остров, на котором он совсем недавно едва не простился с жизнью. Сзади тихо подошла супруга и, прижавшись, обняла его.
— Тревожишься о чём-то? — спросила Людмила.
— Нет, вспоминаю последнию поездку сюда.
Жена ещё плотнее прижалась к спине Белого.
— Это было там, куда смотришь? Тебя туда тянет?
— Не пойму, милая. С одной стороны тянет и, вроде как, что-то не пускает. Всё равно, пока там будут старики переговоры вести, мне хода нет. Был такой договор и предупреждение для всех. А я человек послушный когда надо. Ладно, родная, пойдём к ребятам. Посидим ещё немного, да и спать пора. Они к вечеру завтра уедут, а у тебя какие планы? Мы ведь почти и не разговаривали с тобой. Всё какие-то гонки с этим семейством.
— Олежка, я, наверное, тоже с ребятами поеду. Витя меня домой забросит и не надо будет трястись на электричке. Не обижайся, но чувствую, что не до меня тебе будет в эти дни. Не хочу мешать.
— Глупыш ты, мой родной. Ты мне никогда не мешаешь. Наборот. Если буду знать, что ты рядом, будет спокойнее. Пожалуйста, не говори сейчас «нет», давай завтра решим окончательно.
— Хорошо, милый. Давай завтра. А сейчас пойдём, а то от воды холодом тянет. Ночь уже…
* * *
Сергей Павлович, проснувшись рано, увидел, что Катя сидит на подушке и не занята планшетом, как уже стало привычно, а, закрыв глаза, что-то бормочет себе под нос.
— Катя, доброе утро, — поприветствовал внучку дед.
Девочка продолжила раскачиваться со стороны в сторону продолжая бормотать. Потом внезапно открыла глаза и попросила деда.
— Дедушка, очень прошу. Ты можешь записать то, что я тебе сейчас скажу, только не на бумаге. Жалко магнитофона нет.
Генерал собразил, что можно воспользоваться диктфоном на телефоне и, подготовив всё к записи, пересел на кровать к девочке, нажал кнопку записи и скомандовал.
— Я готов. Записываю.
Катя, с закрытыми глазами стала говорить совершенно на незнакомом языке, певуче растягивая некоторые слова и не прерываясь ни на секунду.
— Акдор. На прави тру благо поше ба-аграхра ни сватум миленим свят парнизо….
Сергей Павлович знал в совершенстве английский и итальянский языки, к тому же неплохо владел арабским, но слова, которые слышал, только на звук походили вроде на арабский, к тому там проскальзовали и другие, напоминающие славянские и итальянские. Ярый понял, что это какой-то древний язык, но девочка говорила на нём столь свободно, что складывалось впечатление, будто это не она говорила, а кто-то совсем другой, используя ребёнка.
Закончив, Катя, открыв глаза, посмотрела на деда.
— Проверь, пожалуйста, всё получилось?
Сергей Павлович сохранил запись и включил сначала. На записи звучал голос, странно проговаривающий незнакомые слова, но мало похож на Катин. Скорее текст произносила юная девушка, но никак не ребёнок.
Катя улыбнулась деду и вновь попросила деда.
— Спасибо тебе. Интересно мой голос звучит. Мне обязательно надо сохранить эту запись. Не знаю, смогу ли я ещё раз так всё проговорить. А сейчас, пожалуйста, попроси у кого-нибудь несколько листов бумаги и карандаш. Дедушка, очень нужно, честное слово.
Сергей Павлович оделся и сходил к администратору гостиницы, где выпросил несколько листов бумаги и пару карандашей. Принеся в номер, отдал всё Кате.
Та, поблагодарив, закрыла глаза и стала рисовать на бумаге какие-то черточки, крючки и знаки, похожие на отдельные буквы. Сергей Павлович сидел рядом, наблюдая за действиями ребёнка, периодически подкладывая всё новые чистые листы, а записаное убирал в сторону. Больше всего удивился тому, что вначале каждого абзаца, или фразы, как он понял, девочка рисовала довольно точно фигурку зверя. Можно было различить и тигра, и слона, и змею с кроликом, и медвежонка с лисой.
Минут через двадцать Катя поставила последний знак, глубоко вздохнула и завалилась на постель, словно без сознания.
Дед с испугом схватил на руки ребёнка и аккуратно, нежно встряхнул, потом поцеловал в глазки и лоб.
— Спасибо дедушка. Я тебя тоже очень люблю. Ты мне очень помог сейчас. Спасибо. — Катя открыла глазки и, потянувшись к деду, поцеловала того в шею. — Сейчас я немного отдохну и приду в себя. Посади меня на кровать и давай листы, которые я записывала в том порядке, как было.
Сергей сел рядом с девочкой и стал подавать ей листы. Та, иногда смотрела на записанное, и периодически закрывала глаза, словно сверяясь с текстом, который был у неё в голове.
Проверив, таким образом, почти четыре страницы, сделала правки только в
