Основой военной мощи турок-османов были отборные войска профессиональных воинов — янычаров, все затраты на содержание которых полностью брало на себя государство, ибо военные победы окупали любые связанные с янычарами издержки. И так продолжалось бы долго, если бы не наступило новое время.
Ограбление Америки дало возможность Испании выбросить на рынки Европы, Африки и Азии в невиданных ранее количествах серебро и тем самым подорвать финансовое благополучие стран, живших за счет накопленных в предыдущие столетия богатств, но не сумевших наладить производство конкурентоспособных товаров.
В Османской империи, простиравшейся от Венгрии до Египта, от Гибралтара до Каспийского моря, началась инфляция, и султану нечем было платить янычарам, роптавшим из-за удорожания жизни и требовавшим повышения жалованья. И тогда Мехмед IV только ради того, чтобы избавиться от докучавшей ему проблемы, пообещав своей армии «золотые горы», бросил янычар в неподготовленную войну против австрийских Габсбургов, надеясь, что войска сами прокормятся грабежами на захватываемых ими в ходе боевых действий территориях. Дойдя до Вены и долго осаждая ее, недовольные жизнью янычары были разбиты объединенными войсками поляков, немцев и австрийцев (1683 год). Поражение было так сокрушительно, что султан казнил своего великого визиря. В течение столетия после этой битвы Османская империя не могла восстановить свои силы и только теряла принадлежавшие ей земли.
Это была не единственная война в XVII веке. Европа, раздираемая религиозными и политическими конфликтами, вызванными последствиями Реформации, борьбой с уходящим феодализмом, осознанием и отстаиванием своих интересов формирующимися нациями, воевала непрерывно тридцать лет (1618–1648 годы; в войну были втянуты практически все страны континента), а борьба между Францией и Испанией продолжалась до 1659 года.
В 1642–1660 годах в Англии развернулась гражданская война, в ходе которой английский король Карл I был, казнен. Но победителем из всех этих баталий вышла не какая-нибудь глыбища международной политики типа Испании, Франции, Австрии, Швеции или Речи Посполитой, а первая в истории буржуазная республика — Республика Соединенных Провинций; так граждане свободных Нидерландов назвали свое государство после революции 1556–1609 годов [6]: «Победа буржуазной революции вызвала в Нидерландах быстрый экономический и культурный подъем. Семь северных нидерландских провинций (во главе с Голландией и Зеландией), объединившихся в федеративную Республику Соединенных Провинций, в течение немногих десятилетий обогнали в своем развитии все другие европейские государства.
Республика стала образцовой капиталистической страной XVII столетия. В стране прогрессировало мануфактурное производство — текстильное (шерстоткачество, выделка шелка и бархата), кораблестроение, мореходство, рыболовство.
…Голландская судостроительная промышленность приобрела международное значение.
Торговый флот Соединенных Провинций в середине XVII века почти вдвое превосходил флоты Англии и Франции, вместе взятые, и играл первостепенную роль в международной торговле.
Внешняя торговля нидерландцев в Европе ориентировалась прежде всего на Прибалтику, где они потеснили немецкое ганзейское купечество.
Нидерланды, тесня португальцев и испанцев, развернули колониальную экспансию в Юго-Восточной Азии (создание сети торговых факторий, начало открытых территориальных захватов на островах Индонезийского архипелага, захват Малакки, острова Цейлон), в Америке (Гвиана, Малые Антильские острова) и Африке (Капская колония, опорные пункты на западноафриканском побережье).
Возникла огромная колониальная империя.
…Важнейшим экономическим центром страны был Амстердам, являвшийся центром развивавшегося мирового капиталистического рынка, товарного и денежного. Здесь существовали торговая и фондовая биржи, в 1609 году был основан депозитный банк.
Опираясь на свое господствующее положение на мировом рынке, развитые финансы и морское могущество, буржуазная Республика Соединенных Провинций заняла в XVII веке видное место в ряду европейских держав.
Государственное устройство Республики Соединенных Провинций отражало компромисс между крупной торговой буржуазией и дворянством, достигнутый еще в ходе революции».
Царь Петр I знал немецкий, голландский, английский и французский языки, учился в Кенигсберге, Амстердаме, в Англии, вел переписку с монархами и выдающимися людьми Европы. Он не мог не понимать причин успехов маленького европейского государства, которое за столетие до дня провозглашения Санкт-Петербурга столицей Российской империи начало войну с абсолютным хозяином Европы того времени Испанией и добилось в 1648 году официального признания и своим главным противником, и всем мировым сообществом своей независимости. Конечно, не все тенденции мирового развития видны непосредственным современникам событий [6]: «В XVIII веке наметился упадок в развитии торговли и промышленности Нидерландов. Свободные капиталы все более направлялись на приобретение земельной собственности и в сферу международного кредита.
Нидерланды уступили первенство более развитой в промышленном отношении Великобритании.
…История упадка Голландии как господствующей торговой нации есть история подчинения торгового капитала промышленному».
Но неужели царь Петр и его помощники не заметили, что успехи Германии во многом были достигнуты благодаря тому, что немцам удалось организовать, превратить в постоянно действующую и сделать самой большой на континенте международную ярмарку во Франкфурте, Нидерланды превратились в процветающую торговую державу не только потому, что производили, ввозили, вывозили товары, торговали, но прежде всего благодаря предоставлению всем, кто желал начать собственное дело, в том числе даже женщинам, лучшие в то время банковские услуги, а Англия обошла всех, потому что законы и традиции этой страны способствовали развитию новых, казавшихся всем рискованными в коммерческом или каких-то иных отношениях видов деятельности, недаром там появилась торговая компания, названная ее учредителями «Купцы-Авантюристы».
Сегодня трудно себе даже представить, какие были у России XVII–XVIII веков шансы занять достойное место в складывающемся уже в то время международном разделении труда, в международной торговле и обслуживании капиталов. Ведь во время правления первых царей из династии Романовых основные тенденции экономического развития человечества уже начали получать и в Российском государстве свое вполне осязаемое материальное воплощение. Достаточно было только не мешать инициативным людям, не обкладывать их непомерными налогами, и успех бы пришел.
Немецкие финансисты, открывшие собственное банковское дело, не располагая флотом и армиями, абсолютно не вмешиваясь в дела Испании на Американском континенте и Португалии, Англии, Нидерландов в Азии, имели отделения своего банка в Чили и Индии и в значительной мере контролировали грузопотоки между континентами.
В XVI–XVIII веках люди изобрели множество интересных вещей (доменную печь, механические часы, телескоп, барометр, морские навигационные приборы, насос, производительные станки для различных отраслей производства и так далее), научились лечить большое число болезней, стали осушать заболоченные земли (особенно в этом преуспели голландцы и англичане), сумели существенно повысить отдачу от сельскохозяйственной деятельности, начали печатать книги, посвященные различным отраслям человеческой деятельности, превратили образование, распространение знаний и передовых идей в систематическую планомерную деятельность. Все эти достижения и передовой опыт нужно было осваивать и перенимать. Но много важнее было понять и попытаться хотя бы отчасти воспроизвести в России условия, приведшие западноевропейские страны, по крайней мере Нидерланды и Англию, к экономическому чуду и последовавшим за ним политическим успехам.
Конечно, не все европейские страны дружно шли в будущее. А Швеция? Что из себя представлял на рубеже XVII–XVIII веков сосед России, контролировавший восточное побережье Балтийского моря? Швеция в течение всего XVII века активно принимала участие в военных действиях на Европейском континенте и сумела наряду с уже обсуждавшимися приобретениями у России присоединить часть северогерманских территорий, датских и норвежских владений на Скандинавском полуострове. Причем эти завоевания были подтверждены соответствующими международными договорами и признаны всей Европой.
В результате Швеция признается всеми страной, которая, как никто, с наибольшей пользой для себя реализовала в ходе войн столетия имевшийся у нее военный и экономический потенциал. И такой потенциал действительно имелся. Например, Шведское королевство, несмотря на промышленные рывки соседей, было главным экспортером железа в Европе, делались очень важные шаги на пути его превращения в буржуазное государство, в частности, были приняты указы о концентрации земли (пахотно-луговой площади) в руках крупных производителей сельскохозяйственной продукции, в дворянских хозяйствах все шире применялась практика аренды земельных наделов и использования наемного, а не подневольного труда, часть дворян занялась промышленной предпринимательской деятельностью и так далее. К завершению XVII века Швеция, безусловно, имела военно-экономическое превосходство над Россией.
