Саймон говорит
Саймон говорит: не все полезно, что в рот полезло
«Он пришел в город ночью, в час, когда тьма накрыла своими черными крыльями маленькие узкие улочки. За его спиной стояла сама Смерть, глядя пустыми глазницами на обреченное поселение. Первыми умерли стражники у ворот, так и не успев понять, что же случилось. Они просто рассыпались в прах, не оставив даже костей. Лишь оружие и доспехи глухо звякнули, упав на каменную мостовую…»
«Мрак какой-то», — подумал Саймон, перелистнув текстовый файл назад к обложке. С картинки на него высокомерно уставился какой-то бледный тип в черных одеждах, с длинными белыми волосами аж до пояса. Из-за плеч типа лукаво выглядывали две полуголые девицы с рожками и грудью минимум пятого размера, а за спиной стояла темная фигура в балахоне. Саймон перечитал название: «Владыка Тьмы: Рождение». Вздохнул, выключил планшет и, откинувшись на спину, уставился в небо. Тихо поскрипывала телега, покачиваясь с боку на бок, успокаивающе стрекотали кузнечики, мерно топала по старой заросшей грунтовке кобыла со странной кличкой Карась. Августовское солнышко скрылось где-то по правую руку, подсвечивая редкие облачка в насыщенной синеве небесного купола.
— Многоуважаемый Иван Фёдорович, долго ли нам осталось ехать? — поинтересовался Саймон, не отрывая глаз от облаков.
— Да уже почти добрались, Семён. Из леса уже выбрались, так что еще полчасика и на месте будем. Почитай пока.
— Да который день читаю не переставая. Не лезет уже духовная пища в организм — переварить надо.
— Ну раз не лезет, садись ко мне. Расскажешь, что ты там читал так увлеченно.
— Хотел бы сказать, что это было что-то умное, — ответил Саймон, перелезая на козлы, — но это были всего лишь сказки для взрослых про эльфов, гномов, драконов и прочих представителей фентезийного жанра.
— Неужели Толкиена?
— Ого! — Саймон с уважением уставился на возницу. — Вы читали Толкиена?
— Вот ты Семён, вроде интеллигентный человек, а иногда как скажешь — плакать хочется. Думаешь, что мы тут в деревне окромя азбуки ничего в глаза не видели? — Иван Фёдорович покачал головой, укоризненно глядя на собеседника. — У нас разные книги имеются. И детективы, и фантастика и даже энциклопедии.
Саймон открыл было рот, чтобы извиниться, но внезапно понял, что над ним просто подшучивают.
— Все бы вам издеваться, Иван Фёдорович. Вот почему вы меня упорно Семёном зовете? Я уже устал повторять — меня зовут Саймон.
— Негоже русскому человеку себя именем иноземным называть, — отрезал возница. — Есть хорошее русское имя, Семён. Зачем себя по англицки зовешь? Сам говорил, нет теперь ни Англии, ни Франции — только Дикие Земли, монстрами да чудищами наполненные. Осталась только Русь-матушка.
— Называю, потому что родители так назвали, — парировал Саймон. — А что Европы теперь нет — так люди остались.
— Родители — это да. Родителей нужно уважать, — тихо произнес Иван Фёдорович. — Но если уж решил жизнь с нуля начать — так и имя стоит новое взять. Чтобы старое назад не тянуло.
Саймон промолчал, уставившись на виднеющиеся вдалеке деревенские дворы. Да и что можно было ответить пожилому учителю сельской школы, который так легко согласился взять попутчика до своей деревни. И это на территориях Вольных Городов, где с оружием не расставались даже во сне.
Остаток пути прошел в молчании. Иван Фёдорович думал о чем-то своём, покусывая длинный ус, а его пассажир размышлял о старой и новой жизни. Краем глаза только отмечал, как проехали сквозь открытые ворота в высоком, в два человеческих роста, частоколе, как неспешно прокатились по главной улице, миновав с десяток дворов, и как выехали на хорошо утоптанную площадку, бывшую, судя по всему, эквивалентом центральной площади.
— Тпру! Стой родимая! — возница натянул поводья и кобыла послушно остановилась. — Ну что Семён, вот мы и приехали. Добро пожаловать в деревню Перловка, самый северный форпост цивилизации в нашей округе!
— Вам бы экскурсии водить, да туристов развлекать, Иван Фёдорович, — сказал Саймон, с любопытством оглядываясь по сторонам.
— А что, это можно! — приняв важный вид, учитель взмахнул рукой. — По правую руку от нас находится крупнейший и единственный в деревне магазин под названием «Универсам», которым владеет Владимир Игоревич Купец. Человек он зело корыстный и скупой, а потому там за оградой лучше летом травы, а зимой снега не брать, а то вовек не расплатишься.
Грэй с любопытством уставился на забавный архитектурный ансамбль в виде буквы «П». Судя по всему, это был добротный крестьянский дом, к которому затем пристроили два здоровенных крыла. Сложенные из массивных бревен, постройки не имели окон и дверей — лишь ворота, ведущие во внутренний двор. Свое архитектурой они напоминали скорее ангары и возвышались над домом раза в два, отчего тот казался банальным предбанником.
— А это наша защитница — церковь Святого Никодима, — Иван Фёдорович благочестиво перекрестился и указал на небольшую белую церквушку с колокольней, белеющую впереди. — Больше пятисот лет стоит, пережила и коммунизм, и демократов, и Чуму. Если душа потребует — обязательно зайди. Отец Никодим всегда поможет и советом добрым, и делом.
Уловив вопросительный взгляд попутчика, возница с улыбкой покачал голой:
— Не-не-не. Отца Никодима как раз в честь святого назвали. А Святой Никодим — он во времена Чумы людей лечил. Тогда же как было: как болезнь ударила — все из городов побежали. Ну и до нас как-то добралось. Как первые больные появились, так остальные в панике все побросали и в лесах схоронились. А Никодим тогда по домам ходил и людей лечил. И вылечил! А как в деревне больных не осталось — в леса пошел искать. Кого находил, того лечил и обратно в деревню направлял. А потом дальше направился…
— Что-то вы преувеличиваете, Иван Федорович, — Саймон покачал головой. — От Лихорадки Судного Дня смертность была выше 90 %. К тому же за все время пандемии не зафиксировано ни одного успешного случая применения вакцины. Только естественный иммунитет.
— Так я и говорю, святой человек! Не веришь — дело твое. Зайди разок, да узнай у отца Никодима, как все было. А пока… — Старик развернулся и указал пальцем на двухэтажный бревенчатый дом с большим количеством окон, который оказался у них за спиной. — Мои владения: школа, она же библиотека, она же кинозал!
— Кинозал?
— Что Семён, не ожидал? Говорю же, форпост цивилизации! — Иван Фёдорович с гордостью оглядел здание школы. — Девять лет назад год удачный выдался: и урожай хороший, и пушнины набили, и народ лесной много товара принес. Скинулись деревней, да купили в городе экран, проектор, колонки, кристаллов с фильмами. Теперь каждую вторую неделю по выходным кинопросмотры устраиваем! Даже Вовка-скупец, и тот забесплатно аккумуляторы для всего этого заряжает.
Саймон помотал головой, переваривая обилие информации. Кинозал? Лесной народ? Электричество? Когда он намеревался затеряться где-то на окраине цивилизации, то никак не предполагал, что там будет кинотеатр.
— А вон там, — учитель махнул налево, — наш гостиный двор. Собирай вещички и пойдем тебя на постой устраивать. Федька!
В телеге зашуршало и над бортом показалась взлохмаченная голова Фёдора, младшего сына возницы. Отрок 26 годочков отроду всю первую половину дня провел на козлах, а потому оставшееся время с чистой совестью дрых без задних ног.
— Чо бать, приехали уже?
— Ты мне не «чокай» тут! — строго ответил Иван Фёдорович, нахмурив брови. — Полчаса уже стоим, ждем как ты проснешься.
— Да ладно бать, ты так красиво про Святого Никодима рассказывал — я аж заслушался, влезать не хотел.
— Ну да, конечно. Заслушался он. А храпел от избытка чувств. Ты давай, лезь сюда, бери вожжи и охраняй телегу. А я пока Семёна пристрою.
— От кого охранять-то, бать?
— А вот если Купец появится, ты его к телеге не подпускай. Пусть меня дожидается. А то знаю я его — начнет разгружать, а потом половины товара не досчитаешься.
