Глазами «черепахи» служили двое первых бойцов, у которых были особые приборы ночного видения: они крепились прямо на шлем, так что руки оставались не заняты. По команде отряд пригнулся, прикрывая щитами ноги, и стремительно двинулся вперед.
Зажатый между бойцами, Артем тащил за руку не поспевавшего за ним Олега. Ему ничего не было видно, и о происходившем он мог судить только по отрывистым переговорам остальных. — Трое справа… женщины, ребенок. — Слева! В арке, в арке! Стреляют! — о железо щита зазвенели иглы. — Снимай их! — послышались ответные автоматные хлопки. — Один есть… Двое есть… Двигаемся, двигаемся! — Сзади! Ломов! — снова выстрелы. — Куда, куда? Там не пройти! — Вперед, я сказал! Заложника держи! — Черт, прямо рядом с глазами пролетело… — Стой! Стой! Стоять! — Что там? — Все блокировано! Там их человек сорок! Баррикады! — Далеко? — Двадцать метров до них. Не стреляют. — С боков заходят! — Когда они успели баррикады построить?!
На щиты обрушился настоящий град игл. По сигналу все опустились на одно колено, так что теперь броня закрывала их целиком. Артем пригнулся, прикрывая своим телом мальчика. Носилки с Антоном поставили на пол, и теперь стрелков стало вдвое больше. — Не отвечать! Не отвечать! Ждем… — В сапог попало… — Готовь свет… На счет три — фонари и огонь. У кого ПНВ — выбирайте цели сейчас… Раз… — Как лупят… — Два! Три!
Одновременно зажглись несколько мощных фонарей и заработали автоматы. Где-то впереди послышались крики и стоны умирающих. Потом стрельба неожиданно прекратилась. Артем прислушался. — Вон, вон, с белым флагом… Сдаются, что ли? — Прекратить огонь! Говорить будем. Заложника выставьте! — Стой, падла, куда! Держу, держу! Шустрый старикан… — У нас ваш жрец! Дайте нам уйти! Дайте нам вернуться в туннель! Повторяю, дайте нам уйти! — громко выкрикнул Мельник. — Ну что там? Что там? — Ноль реакции. Молчат. — Да они вообще нас понимают? — Ну-ка, посветите мне на него получше… — Дайте глянуть…
Потом переговоры оборвались. Бойцы словно погрузились в раздумье — сначала те, что стояли впереди, потом затихли и прикрывавшие тыл. Наступила напряженная, нехорошая тишина. — Что там? — спросил Артем тревожно.
Ему никто не ответил. Люди перестали даже шевелиться. Артем почувствовал, как мальчик сжал его ладонь своей вспотевшей от волнения ручонкой. Его трясло. — Я чувствую… Он на них смотрит… — сказал он тихо. — Заложника отпустить, — произнес вдруг Мельник. — Отпустить заложника, — повторил другой боец.
Тогда Артем, не выдержав, разогнулся и посмотрел поверх щитов и шлемов — вперед, где в десяти шагах от них, в пересечении трех ослепительных белых лучей стояла, не жмурясь и не прикрываясь руками, высокая сгорбленная фигура с белой тряпкой в вытянутой узловатой руке. С этого расстояния лицо человека было видно очень хорошо… Слишком хорошо. Это было существо, похожее на Вартана, который допрашивал его несколько часов назад. Артем юркнул за щиты и привел свой автомат в боевую готовность.
Сцена, которую он только что видел, все еще стояла перед его глазами. Одновременно жуткая и завораживающая, она вдруг на миг напомнила ему о старой книжке «Сказки и мифы древней Греции», которую он любил рассматривать, когда был маленьким. Одна из легенд рассказывала о чудовищном создании в получеловеческом обличии, взгляд которого превратил в камень многих отважных воинов.
Он перевел дух, собрал всю волю в кулак и, запретив себе смотреть Вартану в лицо, выскочил, словно чертик на пружине, и спустил курок. После странного, бесшумного боя, который вели между собой противники, вооруженные автоматами с глушителями и плевательными трубками, очередь «калашникова», казалось, сотрясла своды станции.
Хотя Артем был уверен, что промахнуться с такого расстояния невозможно, случилось то, чего он боялся больше всего: непостижимым образом это создание угадало его движение, и как только голова Артема появилась над щитами, взгляд угодил в ловушку его мертвых глаз. Он успел нажать на спусковой крючок, но невидимая рука плавно отвела ствол в сторону. Почти вся очередь ушла мимо, и только одна пуля впилась существу в плечо. Оно издал режущий ухо гортанный звук и неуловимым движением растворилось во тьме.
Есть несколько секунд, подумал Артем. Всего несколько секунд. Когда отряд Мельника прорывался на Парк Победы, на его стороне был элемент неожиданности. Но теперь, когда дикари организовали оборону и выставили своих нелюдей, шанса преодолеть созданный ими заслон, кажется, не было. Единственным выходом оставалось бегство другим путем. В голове промелькнуло, как тюремщик обмолвился о том, что со станции в неизвестном направлении уходили туннели, которых не было на карте метро. — Здесь другие туннели есть? — спросил он у Олега. — Там еще одна станция, за переходом, такая же как эта, как будто отражение в зеркале, — мальчик махнул рукой. — Мы там играли. Там еще туннели, как здесь, но нам сказали, туда ходить нельзя. — Отступаем! К переходу! — стараясь занизить голос и подделать его под командный бас Мельника, заорал Артем. — Какого черта?! — недовольно прорычал сталкер.
Он, кажется, приходил в себя. Артем схватил его за плечо. — Скорее, у них там какая-то тварь, которая гипнотизирует, — затараторил он. — Нам этот заслон не прорвать! Там другой выход есть, за переходом! — Верно, она же двойная, эта станция… Отходим! — принял решение сталкер. — Держите баррикаду! Назад! Шагом, шагом!
Бойцы медленно, словно нехотя, зашевелились. Подстегивая их новыми приказами, Мельник сумел заставить отряд перестроиться и начать отступление прежде, чем из темноты в них полетели новые иглы. Когда они ступили на ступени перехода на вторую половину станции, один из членов отряда, шедший последним, вскрикнул и схватился за голень. Он еще переступал деревенеющими ногами несколько секунд, Артем видел это в отсветах фонаря. Но потом все тело раненого свела чудовищная судорога, его перекрутило, словно отжатую после стирки тряпку, и он упал на землю. Отряд остановился. Под прикрытием щитов двое свободных бойцов бросились поднимать своего товарища с земли, но все было кончено. Его тело прямо на глазах посинело, а на губах выступила пена. Артем уже знал, что это означает, как знал это, похоже, и Мельник. — Возьми его щит, шлем и автомат! Быстро! — приказал он Артему. — Отходим, отходим! — закричал он остальным.
Титановый шлем был перепачкан пеной агонии, и снимать его пришлось бы через голову мертвого. Артем так не смог заставить себя это сделать. Ограничившись автоматом и щитом, он дал круговую очередь, надеясь отпугнуть канувших в темноту убийц, занял свое место в хвосте построения, укрылся щитом и двинулся вслед за остальными.
Теперь они почти бежали. Потом кто-то бросил далеко вперед дымовую шашку, и, воспользовавшись неразберихой, отряд начал спускаться на пути. Удивленно вскрикнул и упал на землю еще один боец. Носилки с раненым Антоном теперь нести теперь пришлось только троим. Показываться из-за щита Артем так и не решился и несколько раз стрелял назад наугад. Потом произошло что-то странное: в них больше не летели иглы, хотя, судя по шелесту шагов и голосов вокруг, преследование не прекратилось. Набравшись храбрости, Артем выглянул наружу.
Отряд находился в десятке метров от входа в туннель. Первые бойцы уже шагнули внутрь, двое, развернувшись, обшаривали лучами подступы и прикрывали остальных. Но потребности в прикрытии не было: дикари, кажется, не собирались следовать за ними в туннели. Столпившись полукругом, опустив плевательные трубки и прикрываясь руками от слепящего света фонарей, они молча чего-то ждали. — Враги Великого червя, слушайте!
Из толпы выступил вперед тот самый бородатый вождь, который отдавал распоряжения во время допроса. — Враги идут в священные ходы Великого червя. Добрые люди не идут за вами. Сегодня туда идти запрет. Большая опасность. Смерть, проклятие. Пусть враги отдают старого жреца и уходят. — Не отпускать, не слушать их, — немедленно распорядился Мельник. — Отходим.
Они осторожно продолжили движение. Артем и еще несколько бойцов, которые шли последними, отступали, пятясь назад и не спуская остающуюся позади станцию с прицела. Сначала за ними действительно никто не шел. Со станции доносились голоса: кто-то спорил, сперва негромко, потом — перейдя на крик. — Дрон не может! Дрон должен идти! За учителем! — Запрет идти! Стоять! Стоять!
Черная фигура метнулась из темноты в лучи фонарей с такой скоростью, что попасть по ней было совершенно невозможно. Вслед за ней вдалеке показались и другие. Не успевая поймать в прицел первого дикаря, один из бойцов швырнул что-то вперед. — Ложись! Граната!
Артем кинулся на шпалы лицом вниз, прикрывая руками голову, и раскрыл рот, как его учил отчим. Невообразимый грохот и оглушительная сила взрывной волны ударили по ушам, прижали его к земле. Еще несколько минут он лежал, открывая и закрывая глаза, пытаясь прийти в себя. В голове звенело, перед глазами кружились цветные пятна. Первым звуком, который дошел до его сознания, были неуклюжие, бесконечно повторяющиеся слова: — Нет, нет, не стреляй, не стреляй, не стреляй, у Дрона нет оружия, не стреляй!
