— Говори! — Собислав нетерпеливо вскочил с места, раздражённый самодовольной улыбкой старика.
— Мое имя Аркон и я бывший староста Рэйна. Слыхал я, что Рюрик Бесстрашный дал тебе присягу и обещал набрать солдат, да только сидит он дальше в своей крепости, бока отъедает и девок мнёт. Не ходил он, сир, на север. Обманул тебя. И ждёт теперь в своей крепости, дабы дать отпор твоему войску.
— Врешь ты все! Он поклялся!
— Мне ли не знать, что его слово не значит ничего… Чем больше ты теряешь времени, тем сильнее он становится…, - продолжал настраивать его старик. — Вот и ров уже вырыли, готовятся к осаде.
Собислав замельтешил то туда, то сюда. Что же получается? Не будет воинов, да ещё и биться теперь придётся?! Он бы плюнул на все, да только нахвалился ведь уже перед «тенью Аваллона» и не мог идти взад. А вдруг старик все же врет?
— Отправьте ворона в Когрраг. Пусть немедленно пришлют мне подробный отчет обо всех приготовлениях в Рэйне!
Местонахождение: Рэйн.
Правитель: Рюрик Бесстрашный.
Почти две недели превратились в один слитный, аномально долгий день. За сутки всего четыре часа ночного сна и двадцать часов труда до кровавых мозолей и третьего пота. Мы торопились, прекрасно зная, что не успеваем. Возводя земляные бастионы у стен крепости и вырывая волчьи ямы на подходе к Рэйну, мы с опаской поднимали головы, ожидая на опушке увидеть армию Собислава. О смерти никто не говорил вслух, но дух ее серым крылом накрывал селение. Могильный аромат витал в воздухе, отрезая всякое желание отвлекаться на отдых.
Воины храбрились. Молча, стиснув зубы, выкладывались по полной, вознося молитвы своим богам.
В первый же день Аголон увёл всех жителей к своему брату, оставляя в Рэйне воинов и тех, кто сам предложил свою помощь. А дел было много…
Мы готовили крепость к долгой осаде или возможному штурму. Отчего-то ко второму варианту я склонялся больше. Не верится мне, что Собислав, изнеженный шелками, согласится длительно жить в шатрах и питаться абы чем. Хотя адекватно и оценивал такую возможность. Пополнять свои запасы еды и воды они смогут без особого труда, а вот мы… С другой стороны, попытаться взять штурмом крепость — означает потерять разом большую часть людей. На это он может и не пойти.
В открытом бою численное превосходство Собислава способно нас просто задавить. А сократив его, хотя бы до двукратного, у нас появятся призрачные шансы отстоять Рэйн или даже отбросить вражеский легион от крепостных стен. Следовательно, перед открытым столкновением, надо бы проредить вражеские ряды. Об этом-то я всерьёз и задумался. Времени недостаточно для тщательной проработки обороны, но кое-что мы все же успевали сделать.
Горны кузнецов не остывали ни на минуту. Они плавили железо, ковали, вытягивали щипцами, остужали, не щадя свои руки. Кузнецкие молоты высекали искры, своим стуком отсчитывая то время, что оставалось нам до битвы. Первоочередной задачей стала выковка боновой цепи, что мы планировали натянуть поперек Великой реки. Что-то подсказывало мне, что Собислав не упустит возможности щегольнуть своими ладьями. Тогда один бок Рэйна, что омывался водами, стал бы слишком уязвим. У нас же в противовес лишь одна беспарусная ладья. Идея соорудить препятствие цепью была поддержана большинством. Я решил, что хорошо бы ее снабдить острыми, выступающими шипами, способными пробить корпус ладьи, если та будет идти на высокой скорости. Так что кузнецы воодушевленно трудились, исполняя задумку, а воины на противоположном берегу и внутри крепости наспех собирали две боновые башни с лебедками, способными эту цепь в нужный момент натянуть.
Противопоставить вражеским эскаладам* нечего, кроме глубоко рва, выкопанного по периметру крепости. Траншея глубиной в человеческий рост и шириной полтора-два метра довольно быстро оградила крепостные стены. Земля, что была выкопана, пригодилась для сооружения бастиона, могущего затруднить наступление противника. Ров планировалось наполнить заострённым частоколом, смазанным продуктами жизнедеятельности животных. Так шансы на успешное излечение ран значительно снизятся за счёт возможного инфицирования ран и заражения крови. Перед установлением кольев, мы с Эйваром обходили ров, оценивая достаточность глубины и ширины.
* * *
* Эскалада — осадная лестница.
И вдруг воин, что в последние дни был крайне задумчив и молчалив, предложил:
— Надо замаскировать его.
— Мм? — я не сразу понял о чем он говорит, отвлечённый наблюдением за процессом выкапывания волчьих ям. Соблюдается ли шахматный порядок? Надо проверить.
— Давай замаскируем ров, чтобы они ставили лестницы, готовились по ним подниматься, а потом проваливались и насаживались на эти колья.
Я оторвал взгляд от ям и повернулся к Эйвару. Осмотрел ров и хмыкнул:
— Идея неплохая… как мы это сделаем?
— Можно заложить ров подпиленными досками, которые при достаточном весе прогнутся и сломаются.
— Ты же понимаешь, что рассчитать правильную силу подпила и нужный вес мы сможем только опытным путём?
— Я возьму это на себя, — Эйвар воодушевленно хлопнул в ладоши и отправился в крепость, разыскивать свободные руки. Инициативность поощрялась. Воины понимали, что сами пошли на такой риск и трудились с наивысшим показателем КПД**, какой только могли выдать.
Потребность в древесине сильно увеличивалась и я присоединился к воинам, что орудовали в лесу. Стены известняковые, если у Собислава есть осадные катапульты, то высок риск, что он сумеет пробить в ней брешь. Если правильно рассчитает траекторию, конечно. Так что ещё одной задачей стало укрепление внутреннего периметра стены и ворот. Мы сколачивали подпорки и решетки, готовили и тестировали пращевые катапульты, подмечая траекторию падения и выставляя заранее их на нужных местах, запасались камнем.
Во время работы на лесоповале мы зашли довольно глубоко за нужной древесиной и мне на глаза попалось что-то очень знакомое. Я подошёл ближе, тая надежду, и чиркнул лезвием топора по стволу голого дерева. Из отверстия потекла густая смола, та самая, что когда-то спасала мне жизнь в Разломе. С обнаруженного мной дерева началась целая рощица таких же «инопланетных растений». Так в наше распоряжение попало хорошее горючее вещество, незаменимое по своей сути для оборонительной тактики.
С новым открытием я точно решил, что звериных фекалий удостоятся только волчьи ямы, а колья рва будут наполовину залиты и измазаны смолой. Тогда, в нужный момент, мы подожжем ее, ограждая крепость столбами огня и взяв, тем самым, себе небольшую передышку.
Возвращаясь ночью в Рэйн, я хохотнул от того, как четверо воинов в доспехах по самый нос, прыгают на досках, пытаясь безуспешно их проломить. Но стоило на помост ступить пятому, как тут же раздался треск и все они рухнули в глубокую яму.
Я подбежал ко рву, подсвечивая довольные лица факелом.
— Живые?
— Ещё как! Завтра будет все готово, Рик! — воодушевленно рапортовал Эйвар.
— Выбирайтесь. Пора отдыхать, — улыбнулся я и протянул руку, помогая им взобраться на уступ.
Этот вечер оказался очень тихим. Ветер не гнал по реке волны, отчего пропал уже ставший таким привычным шелест воды. Цикады не пели свои песни, не выли звери, не хлопали тяжёлыми крылами ночные птицы. Все замерло в ожидании. Я поднялся на крепостную стену, всматриваясь в беспроглядную темноту.
Дальше своего носа ничего не видно. Даже Луна не светит. А что если нападут ночью? Незаметно подкрадутся? Нужно что-то придумать, чтобы узнать о явлении армии Собислава заранее…
Следующий день прошёл так же быстро, как и предыдущий. Мы установили на стене котлы, наполнили их маслом и животным жиром. Надеясь, что у нас найдётся достаточно времени, чтобы раскалить их и опрокинуть на штурмующих. К середине дня на дне волчьих ям установили колья и как следует замаскировали. Поле перед крепостью выглядело единым целым и не подумаешь, что что-то нарушает целостность полотна. Эйвар руководил установкой частокола по периметру рва, пока варги и тигры таскали из леса кадушки со смолой.
