Разобравшись со справочником в бардачке, я добрался до КПП дивизии. Чтобы никого не возбуждать, припарковался подальше и только потом пошел к воротам. На обоих зеленых створках было нарисовано по красной звезде, а поверх виднелась колючая проволока. В общем, снаружи все это выглядело как обычная военная часть. Увидел одну — видел и все остальные. Открыв дверь с табличкой “Военная часть 3111”, я зашел на КПП. Вскоре, проверив мои документы и созвонившись с секретариатом, дежурный вызвал мне сопровождающего.
Выйдя из КПП, я увидел знакомый советский фэншуй — монотонно машущих метлами солдат. Огибая поднимающих в воздух пыль бойцов, мы пошли по окруженной кустами акации дороге. Пару раз куда-то свернув, меня подвели к штабу. По крайней мере табличка “штаб” присутствовала.
* * *
— Ну, майор — тут Андрей Петрович Козлов — красномордый, лысый генерал — скучающе посмотрел на мои капитанские погоны — давай, рассказывай, что вы там в Комитете напридумывали…
Я пододвинул по столу служебку и начал пересказывать своими словами. Дескать, над миром сгущаются тучи терроризма, причем с каждым годом все больше и больше. И во всем этом есть одна маленькая проблема: террориста танком не переедешь и ракетой не собьешь. Вот после ограбления сберкассы в голову и пришла такая идея. Немного неосторожно поделился этой идеей с генералами и все завертелось. Ивашутин в курсе, дал добро. С Щелоковым тоже обещали все согласовать. Короче, вся “таможня дает добро”.
— Постой, так это ты тот Орлов, что бандюганов на ноль помножил недавно? — оживился Козлов — и одного в плен взял?
Вздохнув про себя, признался, что да, это я. И уже привычно смущаясь, снова в лицах рассказал, что и как произошло. Еще пару-тройку десятков раз расскажу и можно будет смело выступать в театре.
— Очч-ч-ень хорошо, прям все наяву себе представлял и порадовался — от первоначальной сухости встречи не осталось и следа — Чаю будешь? Хотя чего я спрашиваю, у меня все чай пьют. Особенно майорские капитаны — теперь он уже вовсю улыбался.
Ну да, не успел я привести свою форму одежды в порядок. Сразу же с Лубянки сюда, в Балашиху, где расквартирована дивизия, так что я по-прежнему щеголял погонами с четырьмя звездочками.
— Так, написано хорошо, но не понятно — пока я потихонечку примеривался к горячему чаю, налегая в основном на “юбилейное” печение, Андрей Петрович успел еще раз посмотреть мою служебку. — какова численность группы?
— Ну для начала планировал взвод в 22 бойца. Потом возможно расширимся — я раздумывал, будет ли прилично макнуть печеньку в чай. А то горячий, зараза …
— Сколько? Двадцать два человека? — внезапно генерал откинулся в кресле и захохотал. Я вопросительно посмотрел на него.
— Да я просто после звонка Юрий Владимировича для вашей “группы” — он выделил слово голосом — начал подыскивать отдельную казарму и одновременно прикидывать, у кого стройбат одолжить, если места окажется мало.
— Держи — генерал толкнул по столу служебку ко мне — для такой оравы отдельное помещение найти не проблема. Что-то еще?
— Небольшой полигончик нужен будет, желательно скрытый от лишних глаз. Кое-что там несложное будем строить — макет здания, притащим старый фюзеляж от самолета и какой-нибудь ненужный автобус — задумался я — Потом кое-что из техники и спецоборудования, я список просто не успел подготовить. Ну и дальше по обстановке.
— И полигончик найдем и со спецоборудование поможем. Есть тут у нас команда самоделкиных, вот им свои пожелания и расскажешь — обнадежил меня Андрей Петрович — Тогда сейчас к ним, а потом заселяйся, коменданту общаги позвонят.
* * *
Все тот же сопровождающий, получив новую конечную точку, принялся исполнять роль молчаливого навигатора. На этот раз шли мы гораздо дольше, да и кусты акации были какими-то чахлыми, поэтому мне удалось увидеть капельку больше. Даже не знаю, откуда взялось ожидание чего-то необычного, но моему взору открывались совершенно обыденные по армейским меркам вещи: плац, спортплощадка и что-то очень похожее на гараж. По крайней мере, другого предназначения зданию с кучей двухстворчатых дверей я придумать не смог, а спрашивать сопровождающего было лень — солнце жарило во всю и я плыл от пота. Интересно, а в машины уже придумали кондеи ставить?
Наконец меня привели к чему-то, очень похожему на ангар, только закопанному в землю. Мощная дверь, полукруг стены и дальше все утопает в насыпанном холмике. На двери табличка “Не входить” с черепушкой и перекрещенными молниями. Хмыкнув, я дернул дверь на себя.
Моему взору открылась практически вся территория этого ангара. Везде беспорядочно стояли столы, громоздились какие-то коробки. На стенах были закреплены железные ящики. Свисающие на длинных шнурах лампы, лежащая на полах рухлядь создавали совершенно непривычный взгляду советского человека хаос. В будущем подобное назовут опенспейсом, а как сейчас — даже и не знаю.
-Что тут было раньше? — поинтересовался я у сопровождающего меня сержанта
-Химики сидели. Потом перевели.
-Ладно, годится — я проверил обшивку ангара, она была двухслойная, с утеплителем. Зимой не замерзнем. Ящики можно использовать под хранение оружия и оборудования, мебелью обрастем… — Беру.
* * *
Всю неделю я мотался по маршруту Солнечногорск — Лубянка — Балашиха. Наматывал в день по сто с лишним километров, иногда и не в одиночку. Свозил в дивизию сначала Незлобина, потом “Пушкина”. Первого распропагандировал званием и отдельной двушкой в офицерской общаге. Второго — интересной, новой работой — Байкалов был отличным снайпером, на стрельбище показал класс обращения с СВД.
По линии Комитета, послал запрос в архив — узнать данные якутского милиционера, который руководил удачным штурмом самолета. С кадрами был полный затык, хватался за любую соломинку.
Затем с разрешения Козлова, устроил встречу сверхсрочников и офицеров дивизии. В актовом зале собралось около семидесяти с лишним человек — многие с боевым опытом, были даже заставшие Великую отечественную.
Представил концепцию группы, коротко ответил на вопросы. После чего рассказал о себе, познакомил общественность с двумя командирами отделений и своим замом. Народ поулыбался. Тут лейтенанты рулят ротами, а я поставил капитанов на отделения. Хоть и с денежным довольствием по триста рублей — Андропов на Громе не экономил.
Даже после того, как я озвучил цифры, смотрели на меня по-прежнему скептически. Но все-таки примерно половина участников заинтересовалась Громом, записалась на испытания.
Они были не сказать чтобы сложные. Сначала тир и стрельбище, общая таблица на выбывание. Потом кросс в полной выкладке и сразу рукопашный бой — три раунда по три минуты — с инструкторами. За последних отдувались мы с Незлобиным и Пушкиным. Для боя в одной из балашихинских секций по боксу я позаимствовал шлемы, перчатки и капы. Конечно, бросать в перчатках было совсем неудобно, но кое-кто из дзержинцев сумел показать класс. Впрочем “сдохли” в процессе кросса и боя больше тридцати человек. Некоторых после нокдаунов пришлось откачивать дивизионным врачам. Что не добавило мне популярности в части.
Испытания прошли семеро — их я и раскидал по отделениям. Еще двоих “сдохших” — сапера и связиста — зачислил в обход правил. Все-таки для штурмовиков требования повыше, а для узких специальностей всегда делают послабления. Иначе можно остаться без связи и прочих важных ништяков.
К моему удивлению кросс и рукопашку легко прошел Иво. Сам попросился участвовать в испытаниях, легко отстрелялся в тире, выдержал мои плюхи во время спарринга. Чем завоевал уважение всех причастных.
В процессе всех мероприятий, я стал обладателем похудевшей физиономии и рассеченной брови. Что не добавило моему безобразному лицу красоты и гармонии.
