Она впустила Лиама, и ее глаза округлились от удивления и облегчения.
— Линкольн! Я так рада, что ты здесь. Мы ужасно волновались. У нас…
Лиам покачал головой. Его сердце сжалось в груди, как кулак.
— Я Лиам. Его брат.
Миссис Брук замешательстве нахмурила брови. Затем лицо прояснилось, когда к ней пришло осознание. Взгляд женщины скользнул мимо Лиама, в поисках людей, которых она действительно хотела видеть: своего зятя и дочери.
За ее спиной появился отец Джессы. Он был худощавого телосложения, короткие волосы и борода почти совсем поседели. Глаза были добрыми, и кожа вокруг них слегка морщилась, когда он улыбался.
— Здравствуй, Лиам. Рад снова тебя видеть. Джесса и Линкольн в порядке?
— Они не придут, — резко выдохнул Лиам, пытаясь подавить боль. — Они оба мертвы.
Миссис Брукс сделала шаг назад. Ее руки взметнулись к горлу.
— Что? Это неправда. Сегодня утром мы с Джессой разговаривали по телефону. До того, как пропала связь. Мы все собирались на… Рождественский ужин…
— Рядом с Сирс-Тауэр упал самолет. И не один. Авиакатастрофа… Забрала их обоих.
Миссис Брукс положила руки на грудь, словно не знала, что с ними делать — словно руки больше не принадлежали ей. Женщина сжала их в кулаки.
Затем смотрела на Лиама, качая головой все быстрее и быстрее.
— Нет. Нет! Нет!
— Мне очень жаль…
— Скажи ему, что это неправда! — миссис Брук с мольбой посмотрела на мужа, желая оказаться в другой реальности, которую не разорвали только что на куски, и в которой она не потеряла своего единственного ребенка.
Мистер Брук встретился взглядом с Лиамом поверх головы жены — вопрошающим, недоверчивым, полным страха и ужаса. Отец Джессы увидел все по его глазам и понял, что тот говорит правду. Черты лица мужчины исказились, когда на него, словно удар, обрушилось осознание.
— Прости, дорогая. Мне очень жаль, — пробормотал он таким тоном, будто был в чем-то повинен, словно мог бы в одиночку предотвратить эту катастрофу, если бы очень постарался.
Миссис Брукс обхватила себя руками. Она казалась птицей со сломанными крыльями, а выражение ее лица было ошеломленным. Женщина начала медленно оседать. Ее ноги подкосились, и она спиной упала на своего мужа. Мистер Брукс обнял жену.
— Нет, — повторила она снова, на этот раз шепотом, с отчаянной мольбой.
Лиаму было ужасно тяжело. Он не мог справиться со своим горем, не говоря уже об их. Мужчине ужасно хотелось развернуться и сбежать. Но он не сделал этого, потому что не мог.
Мистер Брукс снова посмотрел на него. Его глаза были опущены, плечи сгорблены и подавлены. Он выглядел так, словно в одно мгновение постарел на тридцать лет.
— Моя дочь… Где… — пожилой мужчина сглотнул. — Где ее тело? Мы хотим забрать ее. Нужно привезти ее домой.
Лиам не являлся лжецом. Но сейчас ему пришлось солгать. Если бы отец Джессы был хоть немного похож на него, то знание о том, что дочь придется оставить неизвестно где, разбило бы ему сердце, ведь он не мог почтить ее тело так, как она того заслуживала. Мистер Брук все еще относился с вниманием к мертвым, однако сейчас ему стоило думать лишь о живых.
Родители Джессы пока не понимали, что только что произошло со страной, которую, как им казалось, они знали. Пожилые люди все еще думали о похоронах, гробах, цветах, и соболезнующих, одетых в черное. И совершенно не думали о хаосе, отчаянии и беззаконии, которые вот-вот обрушатся на их город.
— Ее больше нет, — выдавил из себя Лиам. — Тела нет. Не за чем возвращаться.
Что-то промелькнуло на лице мужчины — несоизмеримое горе. Мистер Брукс вырастил свою дочь — единственного ребенка. Менял ей подгузники, учил водить машину, любил и обожал ее. И в одно мгновение потерял. Джесса исчезла, а вместе с ней и вся его жизнь.
Мучительная боль в его глазах отражала разбитое сердце Лиама. И он едва себя контролировал.
Лиам прошел войну. Столкнулся лицом к лицу со смертью и разрушением, с потерей двух людей, которых любил — истерзанных, как его собственное сердце. Ему придется преодолеть и эту боль, с высоко поднятой головой. Даже если она убьет его.
— Это еще не все.
Прежде чем передумать, Лиам расстегнул куртку и стянул термоодеяло. Появилась маленькая темноволосая головка. Слабый крик эхом отозвался в полутемном коридоре.
Миссис Брукс ахнула. Не покидая объятия мужа, она посмотрела на Лиама. Ее заплаканные глаза округлились в неверии… И надежде.
— Малыш. Он… Он жив?
Лиам не хотел рассказывать им о том, что произошло. У четы Брукс и так было достаточно проблем. Образы падающего самолета, кренящихся обломков, мертвых тел продолжали мелькать в его мыслях.
Джесса, лежащая на кровати… Кровь повсюду… Ее тускнеющие глаза, а потом смерть.
Мужчина пытался отвлечься от ужасных воспоминаний. Они и так будут преследовать его всю оставшуюся жизнь. Родителям Джессы не стоило нести такое бремя.
— Ваша дочь… Позаботилась о том, чтобы с малышом все было в порядке. Она сделала все ради него.
Миссис Брукс кивнула. По ее щекам текли слезы. Женщина не сводила глаз с младенца. К ее чести, она не потянулась к нему и не попыталась вырвать у Лиама из рук, хотя ей больше всего на свете хотелось держать этого ребенка на руках.
Лиам размотал самодельный слинг, осторожно удерживая спинку и шею малыша, и протянул его женщине. Заставить свои руки двигаться оказалось труднее всего. Это был его племянник. Ребенок его брата. С каждым ударом сердца Лиам любил малыша еще больше.
Мать Джессы нежно взяла крошку дрожащими руками. Она прижала его к груди, коснулась крошечных сжатых кулачков и провела пальцами по густым темным волосам.
Лиам опустил по бокам свои руки. Теперь уже пустые.
Миссис Брук открыто плакала. Как и ее муж. Они оба рыдали слезами горечи, смешанной с радостью. Их жизни оказались разбиты вдребезги и собраны заново в мгновение ока. У них появилась цель. Частичка дочери теперь жила в их внуке.
— Спасибо, Лиам, — хрипло сказал мистер Брукс. — Ты и представить не можешь, как много для нас это значит.
Но Лиам прекрасно представлял. Он знал, насколько тяжело отдавать ребенка Джессы. В груди ныло, пока мужчина пытался дышать, после того, как снова остался один.
— Ты… Ты вернул нам сердце, — сказала миссис Брукс. Они с Джессой были очень похожи друг на друга. Лиам видел это в царственных очертаниях лица женщины, гордо поднятом подбородке, тепле ее глаз, полных губах, которые сейчас дрожали, но когда улыбались, то излучали свет.
— Ему нужны еда и подгузники, — сказал Лиам, потому что если бы не сосредоточился на том, что важно, и на том, что вскоре произойдет, то развалился бы прямо здесь, на пороге их дома.
— У нас есть смесь, бутылки и подгузники. Я собиралась сидеть за ребенком, когда Джесса вернется на работу. И была так взволнована, что купила все необходимое заранее… — лицо женщины снова исказилось, когда она подавила очередную волну горя.
Ее горе боролось с надеждой. И надежда победила. Лиам видел это в ее глазах, в решительной линии плеч, когда та мысленно готовилась к предстоящим испытаниям. В защитном жесте она обняла ребенка.
Лиам ощутил облегчение. Он и не замечал, что все это время задерживал дыхание. О его племяннике позаботятся. Его будут любить и лелеять. Что еще нужно ребенку?
В конце концов, это было единственным, что имело значение.
— Зайди внутрь, — предложил Лиаму мистер Брукс. — Пожалуйста. Оставайся с нами, пока не включится электричество. Тут нам ничего не угрожает. Ты… Ты тоже их потерял. Останься с нами.
Но Лиам не мог. Он чувствовал себя чужаком. Мужчина не принадлежал этой семье. Поэтому прочистил горло и с трудом сглотнул.
— У меня другие планы. Я ухожу из города. И вам тоже нужно.
Он повторил все, что сказал Прише.
Родители Джессы кивнули с серьезными лицами. Они поверили ему.
— У нас есть наличные, — сказала миссис Брукс. — И нам есть куда идти. Моя тетя живет в Тусколе, крошечном городке амишей в округе Дуглас. У нее огромная ферма. Она нас примет.
