Надя вспомнила, как в детстве, лет в шесть-семь, она очень мечтала, чтобы у нее были друзья. Особенно, когда батя был занят и ей не с кем было играть. И тогда она выдумала себе подругу. Такую же девочку, как она сама. Звали ее Таня Тюрина. И эта девочка стала для Нади почти реальным человеком. Они разговаривали, играли, порой даже ссорились… Играли преимущественно в карты, в «Пьяницу». И почему-то так получалось, что чаще выигрывала Таня. Однажды, оставшись «пьяницей» восемь раз кряду, Надя так обиделась на подругу, что не разговаривала с ней несколько дней! И обида эта была вполне настоящей, словно реальной была и сама Таня Тюрина, несмотря на то, что Надя прекрасно понимала истинное положение вещей.
Вспомнив эту давнюю историю, девушка задумалась. Таня предстала перед ее глазами, будто они и впрямь когда-то играли вместе. Подумалось даже: «Интересно, а какой она стала теперь? Смогли бы мы с ней опять подружиться?» Тут Надя опомнилась и тряхнула головой, отгоняя наваждение. Вот, что и требовалось доказать!
Короче говоря, рассказывать о своем «приключении» друзьям она передумала. Вместо этого спросила:
– Ну так что, двинули дальше? Алексей, вы как, идти сможете?
– Смогу… – кашлянул старик. – Если не очень долго.
– Я думаю, сильно долго и не стоит. Нужно только решить, мы по основному туннелю пойдем или в какое-нибудь ответвление свернем?
– Что-то мне больше в ответвления не хочется… – пробубнил Гор.
– Да может, и верно, – подумав, сказала девушка. – В конце концов, если нас станут упорно искать, то найдут и там. А отбиваться – какая разница, где?.. И потом, если по логике, прямая дорога всегда короче…
Сказала и закусила губу. Какая дорога? Куда?.. То, что они залезли в эту нору, еще не значит, что они приблизились к цели. Глупо думать, что туннель пронизывает горную систему Ловозерских тундр насквозь. Так что, как ни крути, все равно придется оставлять здесь Нанаса со стариком, а им с Сейдом выбираться назад и идти через верх к сыйту. Риск нарваться на бандитов очень велик, но иного выхода – во всех смыслах – все равно нет. И все же, все же… Как же она сможет оставить тут Нанаса с такой ненадежной защитой? Гор и без того не блистал силой, а после встречи с «головозадой кишкой» и вовсе едва держится на ногах. Впрочем, если бандиты нагрянут после того, как она и Сейд уйдут, то старику все равно не отбиться – будь он хоть трижды здоров. Надя, безусловно, понимала, что не отбиться им и вдвоем, не считая собаки, но все же предпочла бы оказаться в последние минуты рядом с Нанасом…
«Э-э!.. – одернула себя девушка. – А ну перестань дурковать! Нечего тут панихиду разводить! Ишь, последние минуты!.. А ну – ноги в руки, шагом марш!»
Тут ей вспомнились мамины слова из недавнего видения: «Даже в кромешной тьме можно найти путь к свету». И Наде вдруг сделалось так хорошо и спокойно, словно она уже нашла этот путь.
– Спасибо, мама, – беззвучно, одними губами прошептала она, а потом скомандовала почти бодрым голосом: – Беремся за носилки, Алексей! Раз, два – взяли! А теперь вперед и… можно без песен.
* * *
Шли они, как показалось Наде, целую вечность, а ведь продвинулись вперед, по самым оптимистичным прикидкам, едва ли на полкилометра. Но, если учесть дикую усталость вкупе с неважным, мягко говоря, самочувствием Гора, и это был подвиг.
Наконец старик не выдержал.
– Все… – выдохнул он. – Я больше не могу…
Надя почувствовала, что задний конец носилок стал опускаться, и поспешила присесть, чтобы Нанас не съехал на землю. Но выпускать из рук жерди не стала, попросила Гора:
– Алексей, давайте только поставим носилки к стене, а то сами же еще и наступим на Нанаса.
Старик с тяжелым вздохом снова поднял свой край носилок. То же сделала и Надя. Затем они осторожно шагнули в сторону. Сделали еще шажок, еще… Стены все не было, и задний край носилок опять стал опускаться, поэтому Надя, пожалев Гора, решила опустить свою ношу на пол.
– Надо же, – выпрямившись, сказала она. – Проход расширился.
Сказала – и только теперь заметила, что слова ее прозвучали необычно гулко, с подобием эха, словно она находилась в большом зале с высокими потолками. Или в пещере…
– Сейд! – позвала девушка. – Где мы? Это пещера? Грот?.. Отсюда есть еще выходы?
«Да, – ответил пес. – Пещера. И в ней светлей, чем было раньше, видишь?»
Надя поморгала, но никакого света, как ни старалась, не увидела. Потом догадалась поднести к лицу руку и действительно сумела разглядеть перед носом нечто более светлое, чем все остальное вокруг.
– Так это что получается – где-то недалеко выход? Но этого не может быть, мы не могли пересечь горный массив. И подъема не было, чтобы выйти куда-то наверх…
– Может, просто глубокая трещина сверху, – произнес с одышкой Гор. – Или в какую-нибудь расщелину выход.
– Ты, Сейдушка, сходи, пожалуйста, выясни, откуда все-таки идет свет, – обратилась к псу девушка. – Я понимаю, что ты тоже устал, но лучше быть в курсе, мало ли что… А вернешься – поедим и будем думать, что делать дальше.
«Я не устал, – фыркнул Сейд. – Сейчас я все узнаю».
Пес убежал, а Надя, опустившись на колени перед носилками, убедилась, что сердце Нанаса бьется, достала флягу и стала пытаться напоить мужа. Вода, судя по звуку, проливалась мимо, ни одного глотка раненый так и не сделал.
– Ты только не умирай, родненький!.. – припала к груди любимого девушка, чувствуя, как становится мокрым от слез лицо. – Только не умирай, пожалуйста! Как я без тебя?.. Потерпи еще немного…
– Ты это… того… – забормотал поблизости Гор. – Не убивайся зазря. Живой ведь он, и еще поживет… Давай лучше и впрямь его к стенке придвинем, я ее нащупал, вот она, рядом.
Но перенести Нанаса они не успели – неожиданно быстро вернулся Сейд.
«Тут рядом другая пещера, там света еще больше. Лучше перейти туда».
– Алексей, вы сможете? – спросила Надя.
– Смогу… Недалеко если.
«Недалеко», – «сказал» Сейд.
Соседняя пещера и впрямь оказалась освещенной настолько, что можно было видеть не только поднесенную к глазам руку, но и друг друга. Правда, дальний ее конец по-прежнему тонул в темноте, зато в другом отчетливо светлело отверстие выхода.
– Ты смотрел, куда он ведет? – кивнула в сторону прохода Надя.
«Еще нет, я сразу вернулся к вам», – ответил пес.
Девушка нахмурилась. Что, если там их поджидает опасность? И, возможно, еще большая, чем оставшиеся где-то позади бандиты. Но Сейд уже и сам, не дожидаясь ее просьбы, споро потрусил к отверстию.
На этот раз он вернулся еще раньше. Вбежав в пещеру, сразу сел и затряс головой, словно в уши ему попала вода.
– Что с тобой? – удивилась странному поведению пса Надя.
Тот ответил не сразу. Но то, что он «сказал», показалось девушке настолько невероятным, что она попросила пса повторить.
«Там Сейдозеро, – снова «произнес» Сейд. – И сыйт отсюда совсем близко».
– Но этого не может быть! – воскликнула девушка. – Просто никак не может! Ты ошибся. Наверное, мы не заметили, как туннель повернул, и вышли к тому озеру, по которому сюда приплыли, – к Ловозеру!
«Нет, – снова затряс головой пес. – Я знаю, что этого не может быть, но я не ошибся. Я хорошо помню эти места. Это Сейдозеро. Саамский сыйт здесь рядом».
Надю перестали держать ноги; она медленно опустилась на каменный пол. В голове у нее творился настоящий кавардак. Что же это такое? Как получилось, что, пройдя совсем немного, вряд ли больше километра, ну пусть двух, они на деле покрыли расстояние в десять раз больше?!.. Не верить Сейду было глупо, он и впрямь прекрасно знал здешние места, но и не верить карте было не менее глупо. А Надя хорошо помнила, что горный кряж Ловозерских тундр простирался с севера на юг более чем на двадцать километров! Сейдозеро вдавалось в него почти посередине, немного ближе к южной стороне. Все равно от того места, где они зашли в пещеру, до него было никак не меньше десяти километров. И никоим образом они этот путь пройти не могли!..
И тут в голове у нее, словно наяву, прозвучали слова мамы из последнего видения: «Там даже очень далекое близко, и там не всегда работают законы и правила…» А ведь и Гор недавно говорил нечто подобное о здешних пещерах… Что-то вроде того, что пройдешь, бывает, немного, а попадаешь за десятки километров от входа.
Надя резко обернулась к старику. Но спрашивать у того ничего не пришлось, он и так уже все понял. Развел руками, закивал:
– Вот то-то и оно! А ты – Стругацкие!..
Сказать девушке было нечего – любые слова казались ей сейчас глупостью, потому что объяснить случившееся она все равно не могла – этому попросту не было разумного объяснения. Чудеса, колдовство, неизвестные, не открытые пока научные законы – какая, собственно, разница, что именно привело к тому, что цель, жизненно необходимая, но чрезвычайно труднодостижимая, оказалась вдруг совсем рядом – в нескольких сотнях метров? Обо всем этом можно будет подумать потом, когда поправится Нанас, а сейчас, коль уж судьба преподнесла такой щедрый подарок, им стоило немедленно воспользоваться, не теряя напрасно драгоценного времени. Единственное, на что Надя все же решила потратить десяток-другой минут, – это обед, пусть и без горячего – по-быстрому, всухомятку. Потому что она знала – сейчас ей будет нужно много сил, как физических, так и, в первую очередь, духовных, нервных, моральных – или как еще можно назвать то, что должно ей будет помочь в разговоре с нойдом Силаданом и его приближенными… Она во что бы то ни стало должна уговорить их начать лечение Нанаса! Если потребуется, то и с помощью угроз. Автомат девушка решила не брать, подумав, что вид оружия может сразу настроить против нее людей, а вот пистолет обязательно будет с ней. В любом случае, даже если дело примет критический оборот, просто так она недругам не дастся.
