Он снял очки, и глаза его затуманились воспоминаниями.
- Я помню, как ее сооружали в начале восьмидесятых. Открытым способом. Вырыли большой котлован на площади и строили.
- Так, а что если, станция обрушилась? - спросил Гриша. - Она ведь прямо под поверхностью, я правильно понял?
- Именно.
- Ну вот. Вдруг она разрушилась? Что если тоннели недоступны? Что тогда делать будем?
- Вот это как раз вряд ли, Гришенька, - мягко сказал профессор. - Эта станция, как и другие в городе, планировалась также как убежище, в том числе и на случай ядерной войны. Поэтому, я более чем уверен, что эта станция, равно как и другие, сохранилась в прекрасном состоянии.
- Ну, а... А если... Так значит, там и люди могут быть, так?
- Что ты хочешь этим сказать, Гриша?
- Ну, то, что раз они использовались как убежища, то там могут ведь быть жители. Только представьте себе - на каждой станции свои жители. И кто знает, что там за люди? Пропустят ли они нас?
"- Интересно, что задумал Гриша, - слушал товарища Павлик. - Решил так поиграть с Профессором или поиздеваться?"
- Ну, Гриша, это ты немного не то говоришь, - профессор посмотрел на оппонента с улыбкой и было видно, что этот разговор доставляет ему удовольствие.
- Но вы же сами только что сказали...
- Я и не исключаю, что после кризиса там были люди. Скорее всего, да, были, и возможно очень много. Но ведь, сколько лет прошло. Никого там не осталось, вымерли они.
- Но ведьпоселок остался, - не сдавался парень.
- Но так то, поселок. У нас своё подсобное хозяйство, а там что? Что они там есть будут-то? Первое время, допустим продукты из магазинов-складов, а потом?
Гриша замолчал. Профессор снова вернулся к схеме:
- Так, что там дальше у нас? Ага. После "Площади Ленина" идет станция "Комсомольская". Потом "Пионерская". Вот тут, после нее, кстати, сложный участок. Линия там выходит на поверхность и идет по мосту через овраг, где раньше протекала река Царица.
Он оторвался от карты и посмотрел на Павлика.
- Что это за река? - спросил Профессор.
Димочка ухмыльнулся. Павлика давно уже бесило такое отношение профессора. Словно он, Павлик, маленький и опять, как в детские годы, его спрашивают, проверяя, не забыл ли он школьные знания? Сильно хотелось сказать, что мол, сколько можно, он уже давно не школьник. Или, вон, любимчика своего спрашивай. Однако Павлик, как обычно, сдержался, и, ни на кого не глядя, ровным голосом ответил:
- В честь реки Царица, назван город Царицын, впоследствии Волгоград.
- Правильно, молодец, - профессор бросил довольный взгляд на парня и снова посмотрел на карту.
- А что если этот мост поврежден? - на сей раз, вопрос задал Димочка.
Павлик подумал, что бывший друг наверняка давно, назубок, знает предстоящий маршрут, и не единожды обсуждал этот и другие вопросы с Профессором, но ведь надо же ему выслужиться и показать свою подобострастность!
Профессор легко включился в эту игру и начал, вероятно, не в первый раз, объяснять, что если даже мост и не сохранился, то овраг будет не слишком трудно преодолеть. Единственную сложность может доставить тут вышеупомянутая река Царица, которая могла вырваться из бетонного коллектора, в котором она пребывала более полувека.
Разобравшись с этим, безусловно, важным и своевременно поднятым вопросом, Профессор продолжил виртуальное путешествие по их предполагаемому маршруту. Он вел ручкой вдоль черной линии подземного трамвая, называл станции и комментировал их. Павлик не особенно прислушивался к его объяснениям. Он смотрел на троих людей, внимательно глядящих на карту и чувствовал себя человеком, попавшим в чужое общество. Словно эти люди играют в какую-то игру, а он, по их прихоти и против своей воли, также участвует в этом, ничего не понимая ни в правилах, ни в смысле игры. Павлик смотрел на людей и эти два родных человека - профессор и Димочка, да и ставший последнее время близким Гриша, казались ему совсем чужими.
До него долетали только отдельные фразы:
- Вот тут, после "Ельшанки", как видите, линия трамвая заканчивается.
- А что это за "Ельшанка" такая? - глуповатым голосом спросил Гриша. - Что этот значок значит?
- Это Гриша, станция железнодорожная. Там железная дорога рядом со станцией скоростного трамвая проходит. А сама железнодорожная станция "Ельшанка" находится южнее, где-то в километре от станции трамвая.
Павлик с досадой слушал, как товарищ начал расспрашивать профессора и Димочку про эту станцию, про название "Ельшанка", и смотреть на карту. Непонятно было, зачем он так придуривается...
"- Ну почему мне нельзя просто остаться и жить? - думал Павлик, не слушая объяснений Профессора. - Идите куда хотите, а я тут при чем? Мне это зачем???
Парень попытался придумать способ, как отказаться от этого дерьма, в которое только что втянул их Профессор, но не видел ни одного способа. Во-первых, Профессор всегда относился к ребятам, как к собственности и приучал их к безусловному исполнению приказов. Если те не поддавались, он давил авторитетом зудел и зудел, после чего парни делали, что им приказывали...
Во-вторых, всё это, совершенно точно, согласованно с мэром. Если тот позволил забрать Павлика и Гришу, далеко не бесполезных работников, в отличии от Димочки с Профессором, то это значит, что власти посёлка поставили на них жирный крест.
"- Как же быть???" - отчаянно думал Павлик, в голове которого замелькали самые сумасбродные возможности отказа. Убежать на болота и провести там целый день, пока Профессор не уйдёт? Или, того пуще, устроить отчаянную истерику. Упасть на землю, кататься по ней, вопя, что он никуда не пойдёт?
И, что они тогда сделают?
Вспомнился Селивашка - рыжий очкастый мужичок неопределённого возраста - местный алкаш и бездельник. В посёлке многие сейчас употребляли алкоголь, но тихо. Селивашка же был буйным алкоголиком. Напившись, он буянил в центре посёлка, наводя страх на окружающих.
Прежний мэр, почему-то не трогал его, но когда к власти пришёл нынешний мэр, то он терпеть Селивашку не стал. Павлик хорошо помнил экзекуцию.
Крепкие мужики, близкие к новому мэру, схватили Селивашку и привязали к фонарю возле фонтана в центре посёлка. Вокруг собрали всё население Болотной рощи.
Мэр объявил, что в наказание "за антисоциальный образ жизни", Селивашку изгоняют из посёлка.
Алкоголика повернули животом к фонарю, сорвали штаны и побили по мягким местам плетями. После этого мэр, завхоз и несколько мужиков повели буяна прочь по тропинке, ведущей к Ахтубинке. Через час они вернулись уже без Селивашки и объявили, что "отпустили его на все четыре стороны".
Профессор же потом объяснял Павлику, Димочке и Даше, что это справедливое наказание и по иному было нельзя.
Мужики, из тех, кто поглупее, даже ставки делали, куда направит свои стопы изгнанный Селивашка. Мужики поумнее - ничего не говорили. Годы спустя, Павлик узнал, что местные мужики были уверены, что никуда этого бедолагу не отпускали, а по-тихому утопили в болоте.
Павлик представил, как он отказывается идти с Профессором, начинает кататься у фонтана по земле, вопя, что не пойдёт. Сбегается народ. Его хватают, привязывают к фонарю и бьют по голой заднице, а Даша на всё это смотрит.
