Напрягаясь изо всех сил, я потянулся к внезапному союзнику, уцепился за воображаемую руку. А когда наконец вырвался из капкана, это нечто взревело. Нет, я не слышал звука, но то, как повело себя существо, было наиболее близко к гневному крику.
— Ты совсем идиот⁈
— Что?.. Как?.. Кто ты⁈
— Тот, кого попросили присмотреть за тобой.
— Кто попросил?
— Исай.
— И где он? Мне нужно срочно с ним поговорить.
— Боюсь, в ближайшие несколько лет это будет невозможно.
— Почему? У нас нет столько времени! Передай ему, что мне нужно срочно его увидеть.
— Я же сказал тебе: это невозможно. Его больше нет среди нас.
— Тогда где он?
— С вами. Неужели ты так слеп, что не смог рассмотреть его?
— Что? Какого хрена⁈ Эй! Подожди…
— Тихо, тихо, Могила! Ты чего⁈ — Внезапно я увидел перед собой испуганное лицо Лёхи. — Что там произошло? Ты вдруг побледнел, упал…
— Сложно сказать, — севшим голосом ответил я.
— Ты нашёл Костю?
— Нашел. Его похитили, и он уже далеко.
— Догнать успеем?
— Нет, — покачал головой я. — Они уже добрались до своих. Готовь группу, выходим на рассвете.
— Принял, — кивнул витязь. — Может, тебя к Всеволоду или в больничку?
— Да нормально всё. — Я попытался подняться, но голова закружилась, и я снова опустился на пол. — Ща, только отдышусь немного.
Глава 7
Выезд
Нет, всё-таки воевать в тысячу раз проще, чем понять то, что творится в женских головах. Буквально на прошлой неделе мы с Алисой нормально общались, а вчера она мне даже дверь не открыла. Нет, после расставания всё же осталось некое напряжение, но то такое… Сложно продолжать дружить, когда кто-то затаил обиду. А иначе и не получится. Разрыв отношений — это всегда больно, даже если оба к этому готовы и устали друг от друга. Никто не хочет быть брошенным, ведь это удар по самолюбию.
Ладно, рано или поздно я её выцеплю. За стенами кремля не так много мест, где можно спрятаться, все на виду. Хотя часто замечаю: когда тебе срочно кто-то понадобился, на его поиск можно полдня потерять. Помню, как-то Всеволода поймать пытался, так несколько часов за ним по территории бегал. И главное, кого ни спроси — «вот только что туда пошёл, буквально минуту назад».
Да, жизнь без мобильных телефонов стала чуточку сложнее. А может, и нет. Ведь в детстве мы как-то без них обходились? Сколько раз вспоминал и удивлялся: как мы находили друг друга? Выходишь на улицу — и уже знаешь куда бежать, чтобы с пацанами пересечься. Зато сейчас, когда у каждого в кармане телефон, — хрен кого отыщешь. Парадокс.
— Ну что, командир, как действовать будем? — подкинув дров в печку, что расположилась позади кузова вахтовки, спросил Лёха. — Нам бы для начала языка взять, примерный план территории заполучить. Боюсь, за день не обернёмся.
— А я с ними драться и не собираюсь, — ответил я. — Это не тайная операция, а визит вежливости.
— Думаешь, они нас с хлебом и солью встречать будут? — усмехнулся витязь.
— Посмотрим, — пожал плечами я. — В крайнем случае перейдём к плану «Б».
— Я всё ещё считаю, что нужно было вначале Мишаню похоронить.
— Его и без нас закопают. Колян присмотрит, чтоб всё нормально прошло, — спокойно ответил я. — Живые важнее мёртвых.
— Пиздец, — прошипел Серёга и отвернулся к окну.
— Тебе что-то не нравится? — Я посмотрел на пацана. — Да ты говори, не стесняйся, здесь все свои.
— Да, не нравится! — тут же взвился Шкет. — Он был нашим другом, мы с одного котелка ели, а ты о нём так…
— Как — так?
— «Без нас закопают», — передразнил меня он. — Какой же ты всё-таки мудак!
— Сидеть! — рявкнул я на рванувшего было к парню Лёху. — Пусть выговорится.
— Да я как бы всё сказал, — шмыгнув носом, буркнул пацан. — Как вернёмся, уйду из отряда.
— Дело хозяйское, — ответил я. — Только ты мне вот что скажи: как, по-твоему, я сейчас должен поступать? Бросить второго нашего друга, который пока ещё жив?
— Я не об этом… Просто… Неважно, короче.
— Да нет, как раз важно. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Думаешь, мне плевать на смерть товарища?
— А чё, разве не так?
— Выходит, если я не рыдаю у его тела, значит, мне насрать?
— Да чё ты передёргиваешь-то⁈
— А в чём тогда твоя претензия? С хуя ли ты решил, что имеешь право осуждать то, как я переживаю потерю⁈
— Эй, Могила, тихо ты, не заводись, — придержал меня за руку Лёха. — Ну, попутал немного пацан, молодой ещё, кровь горячая.
— В твоей группе пойдёт, — кивнул на Шкета я. — И глаз с него не спускай. Домой вернёмся, пусть в гарнизоне месяцок постоит.
— Ну и пожалуйста, — буркнул пацан.
— Рот закрой, — сухо приказал Лёха. — Ты себе уже на десяток нарядов наговорил.
В кузове повисло напряжённое молчание. Наверное, я как никто понимал, что творится на душе у Серёги. Мы с Мишкой тоже были дружны. Однако для парня он стал настоящим отцом. Пожалуй, он со Шкетом проводили больше времени, чем с Настей. Крепко сдружились, ничего не сказать. Я-то думал отвлечь парня работой, а вышло всё с точностью до наоборот. Моя ошибка, недоглядел. Не следовало его тащить с нами. Ну, теперь уже ничего не исправить.
Нет, я нисколько не обижался на его слова, хоть в них не было и толики правды. Да и сам Шкет прекрасно это понимал. Просто ему сейчас тяжело и необходимо выплеснуть злость, вот и выбрал меня крайним. Из отряда он не уйдёт, в этом я уверен на все сто. Постоит месяцок в дозоре под видом наказания, тем более что мы как раз собираемся окопаться, и вернётся в строй.
— Значит, смотри. — Лёха снова плюхнулся на сиденье рядом. — Насколько мне известно, кремль в Рязани — ни в пизду. Там даже забора нормального нет, не то что стены. Может, не стоит лезть сразу в лоб?
— Лёх, я не хочу воевать против своих, — ответил я. — Да, они поступили некрасиво, но я уверен: на то были веские причины. Схватиться за стволы мы всегда успеем, давай попробуем решить вопрос мирно. Хватит с нас смертей, нас и без того мало.
— Ты так и не рассказал, что случилось в храме?
— Да я пока и сам точно не знаю, — честно признался я. — В последнее время вся жизнь кувырком. Не понимаю, за что хвататься. А если сейчас с рязанскими ещё закусимся, вообще гаси свет.
— Но и дружбу с ними водить, после такого… — Лёха поморщился и покрутил пальцами в воздухе.
— Нам в любом случае придётся налаживать отношения с другими выжившими. Хотя согласен, странный поступок с их стороны. Могли бы просто попросить Костю на время, уж решили бы что-нибудь.
— Да они как бы просили… — Виновато глядя исподлобья, витязь почесал переносицу. — Там Валерич в залупу попёр: «Нет», — говорит, и всё тут.
— Вот сейчас не понял? — Я удивлённо уставился на приятеля. — Когда это они успели? И почему я об этом не знаю?
— Там по рации базар был. А потом они приехали, типа в бункер…
— Лёх, вы чё, блядь⁈ — Я запнулся, пытаясь подобрать слова, и приятель тут же воспользовался паузой.
— Мы подозревали, что какая-то херня может произойти, Костя под постоянным наблюдением находился. А потом у вас там завертелось, вот и… Проебали, короче.
— Пиздец, — выдохнул я. — И ты мне об этом только сейчас говоришь⁈
— Ну, извини, — развёл руками товарищ. — Не все же такие безгрешные, как ты.
— Блядь, как дал бы! — пригрозил кулаком я. — Ну, теперь всё встало на свои места.
— Ты о чём?
— О том, зачем нас рязанские в бункере прижали. Они готовились к торгам, а не то, что я подумал. Я ведь всю голову сломал, как они могли узнать о нашем разговоре с Баалом? А всё просто: они и не знали. Нет, скорее всего, им сообщили по рации, ночью, или с утра, перед выездом. Не удивлюсь, если Кирилл отказался меня валить, потому старейшины и выслали группу зачистки. Эти два события — просто дичайшее стечение обстоятельств.
— Выходит, в рядах Баала нет крысы?
— А вот это совсем не факт, — ухмыльнулся я. — Ладно, доберёмся до них, поговорим, выясним, что к чему.
