– Ну, тогда все и образуется.
– Нет, не образуется, – прошептала я. – Сколько, по-твоему, он протянет? Еще одно неповиновение приказу – и его ликвидируют.
Или его убьет человек. Или КРВЧ начнет колоть ему инъекции.
Леб коротко глянул на Каллума:
– Я не могу. Риск слишком велик.
– Пожалуйста. Я сделаю все, что попросишь. Только скажи.
В глазах у него что-то мелькнуло, лицо немного расслабилось. Он погрузился в раздумья, и я замерла, но он снова помрачнел и отвел взгляд.
– Нет. – Его категоричный ответ совпал с посадкой челнока. – Займи свое место.
Конечно, он отказался. Да и что я могла ему предложить? Что могло понадобиться человеку от рибута?
Я села, дверь челнока открылась, и перед нами предстал взбешенный офицер Майер.
– Ко мне в кабинет, оба! И поживее!
Глава семнадцатая
Багровый от гнева, офицер Майер свирепо смотрел на нас из своего кресла.
– Сесть, – скомандовал он; мы повиновались. – Сначала ты. – Он посмотрел на меня. – Это худшая работа, какую я видел в твоем исполнении. Клянусь, порой мне казалось, что ты просто стояла и наблюдала!
Я сглотнула, не зная, что сказать, так как это в точности описывало положение дел.
– Теперь ты, – обратился он к Каллуму. – Ты не подчинился прямому приказу, а в челноке вынул коммуникатор. Имел сказать что-то не для наших ушей?
– Нет, я просто устал от вашего крика, – промямлил Каллум.
Офицер Майер треснул по столу кулаком:
– Ты не смеешь уставать! Если мне угодно кричать на тебя, то я буду кричать! Разве твой тренер не велел тебе подтянуться и не выпендриваться? Разве она не сказала тебе выполнять все приказы?
– Сказала, – ответил Каллум.
– Тогда почему бы мне тебя не ликвидировать?
– Я никого не хочу убивать, – тихо сказал Каллум.
– Я не просил тебя убить человека, я велел убить рибута. Спятившего рибута, который прикончил двух твоих же товарищей. Я думал, ты будешь рад это сделать.
Каллум помотал головой.
– Тогда придется тебя ликвидировать. – Майер кивнул, словно дело было решенное, и мне показалось, что кто-то стиснул мне горло.
– Нет, это не…
– Я не с тобой говорил, – рявкнул офицер Майер и вновь повернулся к Каллуму. – Тебя предупреждали, но ты предпочел не подчиниться прямому приказу. Я не вижу никаких улучшений, а здесь, к сожалению, не место для бесполезных рибутов.
– Но он стал лучше! – возразила я, не обращая внимания на яростный взгляд, который послал мне Майер, когда я опять заговорила без спроса. – Именно он выполнил сегодняшнее задание. Без него я была бы мертва, а объект остался бы на свободе.
Офицер Майер сжал губы, глядя то на меня, то на Каллума, и я почувствовала искру надежды.
– И еще я плохо подготовила его к убийству объекта.
– Почему?
– Я не привыкла натаскивать такие низкие номера. Не понимала, что его могут одолеть эмоции. – Лгалось мне легко. Подумай я чуть лучше, то знала бы, что Каллум не годился для убийств. – Это моя вина.
– Нет, не твоя…
– Молчи, когда не спрашивают! – прикрикнул офицер Майер на Каллума и снова повернулся ко мне. – Может, тогда тебя ликвидировать?
Я судорожно глотнула, хотя его слова не стали полной неожиданностью с учетом моего признания в неумелости.
– Мне кажется, что, если мы продолжим учебу, он будет лучше повиноваться приказам.
– Значит, ты не считаешь, что мне следует тебя ликвидировать? – Офицер Майер чуть улыбнулся, и я испытала внезапное желание стереть эту гримасу с его лица. Ему явно нравилось наблюдать, как я изворачиваюсь.
– Я предпочту, чтобы вы обошлись без этого, сэр.
Он издал протяжный, преувеличенный вздох, откинулся в кресле и скрестил руки. Потом в течение нескольких мучительных секунд переводил взгляд с меня на Каллума, и мертвая тишина нарушалась только гудением его компьютера.
Наконец он махнул рукой:
– Ладно! Двадцать два, марш в свой отсек. Сто семьдесят восемь, задержись на минуту.
Каллум вымелся вон, и я облегченно вздохнула. Офицер Майер встал, собрал бумаги, прихватил компьютер.
– Как только мы выявим следующего взрослого рибута, я снова отряжу вас и прикажу его убить, – пообещал он. – Уже несколько дней мы выслеживаем одного, так что долго ждать не придется. Если Двадцать два опять откажется выполнить задание, ты его ликвидируешь.
Меня захлестнуло слепое бешенство, и я чуть не задохнулась. В груди разжегся такой костер, что я сжала кулаки и уставилась себе под ноги – только бы не вскочить и не свернуть ему шею.
Это
я
должна его ликвидировать?
– Тебе придется сделать это на местности. В этих стенах… сегодня немного шумно после гибели той сумасшедшей девки.
«Той сумасшедшей девки». Моей лучшей подруги.
Я буквально услышала, как что-то щелкнуло у меня в голове. Щелк.
Майер подал знак встать, и я поднялась на дрожащих ногах. Он распахнул дверь кабинета.
– Мы скажем, что это сделал человек. Нам совершенно не нужна еще одна ликвидация. В последнее время их было слишком много.
Щелк.
Щелк.
Щелк.
Офицер Майер направился в коридор и поманил меня за собой.
– Ты постаралась на славу, – сказал он, собираясь уходить. – Но он тянет тебя на дно. Пора с этим кончать.
Он пошел по коридору, я вперила взгляд в его спину. Какое искушение! Раз – и все. Он будет мертв еще до того, как рухнет на пол. А через несколько минут умру и я. Возможно, через несколько секунд – смотря как далеко окажутся охранники.
Я заставила себя пойти в противоположную сторону. Мертвой я уже точно не помогу Каллуму.
Открыв дверь на лестницу, я наткнулась на Каллума, который одиноко стоял во тьме.
Бум.
Бум.
Бум.
Я повернулась на звуки, донесшиеся с нижнего этажа. Там ночевали рибуты.
– Что это? – спросил Каллум.
Я знаком велела ему идти за мной, спустилась по лестнице, распахнула дверь и шагнула на восьмой этаж.
Бум.
Бум.
Бум.
Звук шел справа, из женского крыла.
– Зачем они это делают? – прошептал Каллум.
– Так вела себя Эвер, – ответила я. – Когда она…
Когда сошла с ума.
Может, они накачали всех? Но кому нужны вконец обезумевшие рибуты?
– Шагай к себе! – гавкнул охранник.
Я вошла на женскую половину и остановилась. Почти во всех комнатах девчонки повставали с постелей и методично бились в стену.
Они провожали меня взглядами, пока я шла к своему отсеку.
Их не накачали.
Это был бунт.
Глава восемнадцатая
Утром я сидела на краю беговой дорожки и наблюдала за тем, как бежит Каллум. Ночью я почти не спала даже после того, как прекратился шум; пустая кровать Эвер то и дело притягивала взгляд. У меня не было сил тренироваться.
Интересно, выжила бы она, если бы человек помог ей выбраться отсюда? Стало бы ей лучше, окажись она вне досягаемости КРВЧ? Или хуже?
Даже после рассказа о повстанцах и мифической резервации рибутов побег не привлекал меня. Внешний мир был полон людей, которые ненавидели нас, и там же располагалось правительство, призванное порабощать нас или убивать. Снаружи, будучи человеком, я голодала бы, подцепила пару-тройку болезней, а кончила бы пулей в башку. В филиале же меня исправно кормили, одевали и предоставляли ночлег.
Но теперь я не могла думать ни о чем, кроме бегства.
Вся территория Розы была окружена забором с подведенным к нему током. Даже если бы рибут нашел маячок и избавился от него, ему все равно пришлось бы перебираться поверху или подныривать снизу.
Перелезать будет больновато.
При том условии, что мы отсюда и рванем. Вооруженная охрана патрулировала городскую черту с обеих сторон, а на вышках, стратегически расставленных через каждые полмили, сидели снайперы.
До сих пор моим замыслом было бежать опрометью в надежде не получить пулю в голову и перелезть через электрифицированный забор.
Это был не лучший план.
Я следила за Каллумом, который нарезал круги по дорожке. Он подтянулся почти по всем показателям. Стал быстрее, сильнее, увереннее. Его тело сделалось крепче, движения – более отточенными и обдуманными.
Но я прекрасно понимала, что до соответствия стандартам КРВЧ он не доживет. Даже если он справится со своей величайшей помехой – ничтожными двадцатью двумя минутами, – он не создан для подчинения приказам. У него набиралось слишком много вопросов. И он на все имел собственное мнение.
Я не знала, как спасти его, не избавляясь от маячков. Найти же маячок было немыслимо без пеленгаторов КРВЧ. Я их никогда не видела и удивилась бы, выяснив, что они находятся в одном здании с рибутами.
