— Нахрен вы стреляли с такого расстояния? — Расчленив мертвеца спросил Тихий у белых, насмерть перепуганных «сталкеров».
— В голову…, мы в голову…
— Ребятки, вы голивудского дерьма пересмотрели. — Тихий очистил нож от чернильно-чёрной, вонючей крови, о траву и вернул его в ножны. Посмотрел на разбросанные по земле куски тела покойной девочки. Некоторые ещё слабо трепыхались. Пальцы отрубленных кистей сжимались и разжимались — тварь и не думала помирать. — Эта сволочь, даже сейчас живая. И может подняться снова. Видите? — Он толкнул носком ботинка крошечную ладонь. Она мгновенно сжалась, крепко ухватив носок. Не металл пехотки и пальцы на ноге переломало бы в крошку.
— Кккак такое ммможет бббыть? — Антон вообще на землю сел и пустыми глазами пялился на трепещущие останки. На его глазах, два кусочка мёртвой плоти, прыгнули друг к другу и срослись. — Мммамочкиии…
Тихий дезактивировал шлем. Бросил взгляд на новых товарищей. Похоже, даже в пехотках, они не проживут тут слишком долго. Да и к чёрту их — инфа, которая обеспечит новую батарею, у него есть. Любая растительность с такой же вот дырки в земле, вполне прокатит за реликт. Скорее всего «уникальный», можно в принципе вернуться прямо сейчас. Так этот выход станет самым удачным и известным среди бродяг — всего несколько часов и вернулся с реликтом. Такого не случалось даже в первые месяцы работы программы «свободный рейд». К тому времени меченые и военные, вынесли с ближайших полей всё, что могло быть признано реликтом.
С другой стороны, лучше подстраховаться и пошарить в посёлках — может удастся найти какие-нибудь учебники, да сделать запись о которой говорил Вадим.
— Я видел такое. — Тихий пнул только что сросшиеся обрубок ноги и предплечья. — Оно поднимется, где-то в полдень, завтра. Выглядеть будет иначе, совсем знаешь хреново будет выглядеть, двигаться медленнее, но силы не потярет. Вообще, все мертвяки легко стальной брус в бублик согнут. Так что вблизи осторожнее. Лучше отстрелить им грабки до того, как успеют подойти, а потом шустро поотрубать всё что не отстрелил…
— А ккак его тогда уббить? — Антон вообще реагировать на всё движение перестал, а вот Шустрый быстро приходил в себя. Хорошо. Пусть будет Шустрым, раз так хочется.
— Шустрый, считается что реально убить мертвяка можно только огнём. Сжечь к чёрту в пепел. — Тихий поднял сросшиеся обрубки рук и ног. — Но есть и другой способ. — И широко размахнувшись выбросил обрубок куда-то в сторону холма. Тоже сделал со всем остальным. Разбросал в разные стороны в радиусе метров двадцати. — Через месяц, если выживешь, посмотри на эти куски. Незабываемое зрелище. Мне Анна подсказала. Работает метод — оно теперь не поднимется с полгода, а может и никогда уже не поднимется. Тут как карта ляжет.
Шустрый кивнул и попытался перезарядить автомат. Причём не просто так — обойму наполнял патронами. Руки тряслись и патроны падали наземь. Но Шустрый подбирал их и снова пытался засунуть в обойму. Правильно всё, «стандарт» не предусматривал запасных обойм. А раньше их выдавали по три на человека…
Всё-таки упрощение правил допуска на эту сторону, преследовало целью вовсе не изучение Дыры и поиск реликтов. Ведь если подумать, эти два идиота, шли на верную смерть.
— Слава, ты тут давно?
— Тихий. Так все зовут. — Бродяга сел наземь. Глубоко вздохнул. Всегда поражала его эта вот особенность. Пока труп лежал здесь, вонь стояла мерзейшая, а как выкинул куски, воздух сразу же стал чистым. Хотя вся трава вымазана чёрной кашей, что заменяет им кровь…, впрочем, он не знал что это такое на самом деле. Может кровь, а может и нет. Просто из мертвяков, иногда больше, иногда меньше, лилась эта чёрная пакость.
— Тихий, я понял.
— А ты Шустрый. — Улынулся ему Тихий. — А вот друг твой — Антон, Тоха.
— Почему?
— Он много лет звался Антоном. На могиле и напишут — Антон. Понятно будет кто там лежит. А Кумар просто пустой звук. Такого человека никто не знает.
Шустрый громко сглотнул. Антон издал непонятный горловой звук и упал на спину — сознание потерял. Тихий рассмеялся: как всё-таки забавно видеть их, энтузиастов, молодых искателей приключений, только-только понявших в какое на самом деле дерьмо они влипли.
— Тихий, ты расскажешь нам, как выжить в Дыре?
— Вам рассказали достаточно в городке. — Тихий откинулся на спину, опираясь на локти и посмотрел в небо. Удивительное дело — смотришь на него и вот будто ты дома, в обычном поле, в обычное небо смотришь. Но стоит опустить взгляд и чувствуешь, понимаешь — кругом хищная, злая земля той стороны.
— Но мы… — Шустрый сник, продолжая набивать рожок патронами.
— Нихера не слушали. — Ухмыльнулся бродяга. — Я так понял, вы не врубаетесь, куда сунули свой нос. Рассказывать вам бесполезно. Но могу взять вас с собой в выход.
— Выход?
— Ага. — Кувнул он парню. — Так как-то сложилось, когда выдвигаемся за реликтами, между собой говорим — в выход. Я по сёлам пойду, там. — Он махнул рукой в сторону, откуда пришла мёртвая девочка. Шустрый опять побледнел. — Ты не бойся, тут мертвяки редкость. Я уже два выхода их не встречал. Иногда приходят с города, только чаще они успевают с поселенцами познакомиться, чем с нами. Колонисты эти блин…
Тихий молчал минуты две. Снова вспомнил памятную встречу с подростками из колонии. Тряхнув головой продолжил говорить.
— В общем, я пройду по переферии по посёлкам, их там штук пять типа как дугой. Потом выйду к Кемерово и двину обратно. На всё уйдёт неделя-полторы. Возвращаться буду по асфальту, по дороге. Хотите — пошли, покажу как здесь выжить. Не хотите, как хотите.
— Я с тобой Тихий.
— Шустрик, у меня есть и другое предложение. — Бродяга смотрел в лицо парня и молчал, ожидая пока тот заметит взгляд. Как заметил, посмотрел в ответ, так он и продолжил. — Возращайтесь-ка вы в Дыру, на ту сторону, и забудьте всё что тут видели.
— Нет. — После минуты раздумий, замотал головой Шустрый. — Я хочу остаться.
— Хорошо. — Тихий улыбнулся, практически даже хищно оскалился, и сказал. — Идёшь со мной. Но только если расскажешь, что за хрень такая эти ваши аномалии и салкеры.
— Сталкеры…, это вот… — Он неопределённо мотнул головой, заливаясь краской стыда по самые брови. — Я расскажу, конечно…
— Вот и ладушки. А друг твой?
Антон не дал своего ответа, он пока не вернулся из темноты бытия сущего, но бессознательного.
— Ууууу, долбанный майор, что б ты сука ефрейтором стал! — Зарычал Вадим бессильно опуская руки. Новый анализатор, собранный лично им, настроенный по новым схемам, полностью обнулился. Все настройки сбиты в ноль, параметры перепутались, даже базовая программа превратилась в мешанину бессмысленных, беспорядочно фрагментированных данных. И что он с ним блин делал? Пиво что ли открывал, мудила? Вадим снова посмотрел на дисплей прибора — график излучений весело подмигивал цветами всех возможных спектров.
— Урод блин. — Буркнул Вадим напоследок и мысленно поклялся отправить майора чистить картошку на кухне. Полномочий на то хватало. Старший офицер ЦИДОНа, здесь в городке, имел право послать в штыковую атаку, даже генерала армии. Или например, отправить туалет чистить. Конечно, потом в Центре ему придётся отвечать за свой приказ, если оный генерал пожалуется куда надо. Жалобу генерала, из уважения к его большущим погонам рассмотрят обязательно и придётся ответить. Или вот майор — жаловаться все могут. Тоже ведь не рядовой служивый, на майора могут обратить внимание, если, конечно, на то будут дополнительные, с майором не связанные, причины. Ну и пусть — он с этим прибором возился считай неделю, а теперь придётся разбирать и начинать сначала! Надо короче в сейфе теперь всё держать. Даже авторучку и айпод.
Эх, а когда-то он считал анекдоты про армию просто анекдотами…, как всё-таки было просто работать в Кемеровской администрации! И зачем поддался на уговоры друзей? Перечеркнул карьеру, а ведь через десять-пятнадцать лет, вполне мог пробиться в губернаторы. Вадим криво ухмыльнулся и плюнул, целясь в самый краешек Дыры. Не попал, конечно, но на душе полегчало.
Губернатор, хех…, кому он мозги заксерить пытается? В лучшем случае мэр, да и то, если партия стоящая у власти поддержит кандидатуру, а местный полукриминальный бизнес даст денег на избирательную компанию. Всё-таки Аня тогда права была — лучше прикоснуться к чему-то новому, неизведанному и быть первым кто это изведает, чем всю жизнь прогибаться на такой работе, пытаясь пробиться к несбыточной мечте. Да если и сбыточной — попытка шагнуть без приказа, расстрел на месте. Точнее несчастный случай или самоубийство.
Вадим хмуро огляделся. Две сотни подчинённых, карикатурный, но всё же город — считай мэром он стал. Пускай не Кемерово, за то сей объект куда важнее, чем даже вся эта область. Утешение не очень, но другого всё равно нет.
