А вот и его коридор. Пройдя немного, до пятой двери, он остановился и посмотрел назад, на окно. Немного поколебавшись он все же развернулся и подошел к нему. Забравшись на подоконник, на свое место в последний раз он сделал свой ритуал, а именно посмотрел в окно, только вот мысли никакие в голову не лезли. Внутри него была пустота. Он просто смотрел на огромные здания города вдалеке и ничего не испытывал. Он не думал о Свете, не думал об отце. Он просто смотрел, пока ему это не надоело. Спрыгнув с подоконника он быстрым шагом дошел до комнаты и подошел к своей кровати. Она была заправлена и на ней лежал его рюкзак с вещами. Все было собрано заботливыми инструкторами. Там и собирать нечего было, у него никогда не было много вещей. Скинув с себя одежду ученика, он переоделся в свою одежду, взятую им недавно на стипендию. Это были теплые штаны, ботинки и светлое коричневое пальто. Закинув рюкзак остатками одежды на плечо он направился за документами. Это было последнее, что определяло его, как ученика училища. Кабинет директоров был на его этаже и до них он добрался быстро, хотя его туда вызывали крайне редко. Он был примерным и трудолюбивым учеником. Когда он завернул за угол этого белого коридора из кабинета как раз вышел один из преподавателей и встретил его, протянув свою мощную руку.
— Рад вас видеть Сергей. — Произнес он и крепко пожал ему руку. — Вас ждут.
Ему всегда нравился этот учитель новейшей истории. Бывший военный, он никогда не лукавил и говорил прямо то, что думал. Поэтому его уроки всегда проходили в полной тишине и сосредоточенности. Историю мира он считал наиглавнейшей наукой, обучающей новое поколение не наступать на те же грабли, что их предки. Жаль что человечество вовремя не осознало, где эти грабли лежали. Он прошел за ним в директорскую, этот просторный и светлый кабинет с огромными, во всю стену окнами, за которыми был неизбежный пейзаж из заснеженных гор. За большим общим столом сидел директор, невысокий лысеющий мужчина, чуть полноватый, но при этом довольно крепкий. Он тоже был из военных, как и большинство учителей. Директор поднял на него свои уставшие серые и чрезвычайно умные глаза и встал, протягивая руку.
— Сергей Минаев. — Произнес он. — Вы последний.
— Так вышло Дмитрий Константинович.
— Ваше распределение военная академия. Будете подтверждать?
Вместо ответа он молча подошел и нажал кнопку на компьютере, тем самым дав подтверждение.
— Удачи на новом месте.
Больше им не о чем было разговаривать и все занялись своими делами. Он кивнул в ответ, получил все документы в синей папке и так же молча вышел. Еще совсем недавно он думал, что это будет для него весьма волнительно, что-то новое, но сейчас ему было как-то параллельно. Видно он еще не совсем отошел от кутерьмы, что творилась в том мертвом городе или лекарства еще действовали. Все так же молча он вышел из училища и увидел, что машина отца еще стоит на месте. Завидев его авто завелся и включились фары. На этот раз Сергей ни секунды не колебался и сразу сел сзади, не произнеся при этом ни слова. Машина развернулась и поехала от училища в сторону города.
— Куда? — Спросил его отец.
— Меня определили в военную академию. Надо обживаться на новом месте.
— Хорошо. — Отец спокойно ответил и на минуту замолчал. — Тебе туда надо будет только через неделю.
— Поживу пока там, привыкну.
— Нет. — Отец посмотрел на него через зеркало заднего вида. — Ты поживешь дома. Ты там очень давно не был, как и я.
Сергей молча откинулся на сидение и отвернулся к окну. Он был не против.
Машина мчалась по пригороду, мелькали люди и одинаковые дома. И много-много снега. Наконец они приехали в столь знакомый до боли ему район. Они проехали мимо того места, где изгой напал на мать, подъехали к подъезду, у которого он сидел, весь забрызганный кровью, ожидая отца и машина остановилась. Он вышел и с минуту смотрел на то самое место, покрытое белоснежным снегом и украшенное фигурой снеговика. В тот день не только он был в крови, весь снег был темно-красным.
— Пошли. — Сзади раздался голос отца, отвлекающий его от воспоминаний, и он послушно зашел с ним в подъезд.
Первый этаж, квартира прямо. Как долго он здесь не был. Когда они вошли в квартиру юноша осмотрелся, словно он вернулся обратно в детство, во времена когда мама была жива. Ему даже сейчас показалось, что она выйдет с кухни и будет с него обтряхивать снег. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Ничего не изменить.
Отец дома бывал видно совсем редко. Все было на своих местах, как в день его отъезда и весьма пыльное, что еще раз подтверждало его догадку.
— Я здесь давно не был. — Отец оглянулся на Сергея, словно прочитал его мысли. — Располагайся пока, я за продуктами.
Как только отец вышел Сергей скинул сапоги и зашел в свою комнату. Дышать было нечем, и он открыл все окна, чтобы проветрить помещение. Он словно снова вернулся на несколько лет назад. Абсолютно все было на месте. Он шел по квартире, пока ему не попался обычный бумажный отрывной календарь. Он стоял и смотрел на него, понимая, что произошло. Отец уехал из дома, как только его отправил в школу после первых и одновременно последних совместных каникул и больше здесь не бывал. На календаре была дата его отъезда, обозначенная кружком и больше листы не отрывались. Ему тут тоже было тяжело. Он сел на диван и засунул руку под него. Так и оказалось. Он достал альбом, который закинул туда, когда пришел отец, а он маленький разглядывал фотографии и плакал. Раскрыв его он начал смотреть фотографии. В нем они были еще счастливым семейством. На этих фотографиях отец улыбался. Когда он начал листать альбом то забоялся, что начнет плакать, как часто бывало, скучая по матери и счастливому детству. Но в этот раз слез не было, он просто смотрел на эти фото. Мать уже не вернешь и ничего не исправишь. Надо жить дальше. Дверь скрипнула и он встал и аккуратно поставил альбом на полку, туда, где он всегда стоял несколько лет назад. Отец зашел с сумкой, в которой была еда. Он умел когда-то готовить такие вкусные блюда, что мама от восхищения облизывала ложку и стучала ей по столу, требуя ее накормить. Для маленького ребенка это было очень забавно.
— Давай я приготовлю. — Предложил Сергей.
— Вместе. — Отец неожиданно улыбнулся. — Ужин будет легким.
Они никогда вместе не готовили и делали это совершенно молча. Юноша нарезал помидоры и варил макароны, отец жарил мясо. Лишь потом, когда они все сделали и уселись друг напротив друга он нарушил молчание первым.
— Ты знал, что я на практике в городе?
— Разумеется да.
— Столько людей погибло, а вы были далеко.
— Знаешь почему тебе от этого тяжело? — Отец нисколько не обиделся и продолжил накладывать ужин.
— Почему?
— Потому что ты их знал. Знаешь потери в городе?
— Не знаю.
— Сухая статистика. 5552 человека убиты или инфицированы на вчерашний день. Там до сих пор идет зачистка и постоянные прорывы по периметру. Стена еще не восстановлена. В любом случае это потеря. Инфраструктура разрушена, мы откинуты обратно и город надо очищать заново.
— У меня полегла почти вся группа и мастер. Я запомню их имена.
— Запомни. Только их будет больше и ты не сможешь ничего поделать. Это война.
— Ты меня искал?
— Штурмовики вошли в город одновременно с Бацификом. Они тебя спасли не только от инфицированных.
— Десант. Они отморозки.
— Нет. — Отец достал мясо и положил ему вместе с макаронами. — Они четко следуют инструкции, тут абсолютная логика, выверенная до мелочей. Любой пропущенный из-за жалости, потенциальный носитель заразы. А это неизбежная атака в спину. Поэтому только они там правят, там они настоящие судьи, решающие кому жить, а кому умереть. С ними всегда опасно иметь дело, но и без них никуда.
Они начали молча кушать, поскольку Сергей не знал, от чего продолжить беседу. Требовать что-то от отца было наивно и смешно. Отец и так сделал очень много.
