«Ну ладно, девочки, знакомьтесь, а я пошел. Рыжий», — Блонд повернулся к абсолютно лысому рейдеру, вместе с которым тащил меня досюда, — «Останешься здесь до вечера, потом я кого-нибудь пришлю». Рыжий утвердительно кивнул и устроился на складном табурете у входа, положив на колени двуствольный обрез. «Янь, водила под тобой, сбежит — Командир тебе лично яйца на уши намотает». Блонд повернулся и вышел, а негр подошел ко мне, протягивая руку.
«Янь Гарник».
«Винс. Извини, не жму руки тем, кто меня чуть не угробил».
«Переживу. Объяснять долго просто полезай и посмотри», — Янь указал на расстеленное под машиной покрывало.
Я лег на спину и ужом заполз под днище. Через полминуты мои матюки витали по всей мастерской. Через пару минут, помянув все умственные, физические и моральные недостатки рейдеров а также всех их родичей до седьмого колена и даже до пяток, я приступил к детальной оценке ущерба. Конечно, я не рассчитывал, что повреждения ограничатся только лопнувшей шиной, но чтобы все было ТАК плохо… Рессоры треснули, разбит тормозной диск, сломана ось но, что хуже всего, пуля, пробив шину завязла в приколесном миникомпьютере. Я ведь не просто откопал мою «Малютку» на свалке и привел в рабочее состояние, но и внес несколько усовершенствований. Одним из них был расположенный возле каждого колеса миниатюрный компьютер, контролировавший распределение мощности двигателя для каждого колеса отдельно в зависимости от дорожных условий. Такая система существенно увеличивала проходимость машины и уменьшала нагрузку на рессоры. Конечно, каждый миникомп имел защиту от камней, грязи, пыли и прочих дорожных неприятностей, но не от пули же, черт возьми, 223 калибра! Тихо матерясь, я выбрался из-под машины.
«Ну?» — спросил Янь. Вид у него был такой, словно он спрашивал у врача, выздоровеет ли больной.
«Починить можно. Потребуется…» — тут я выдал целый список запчастей и инструментов, — «… и почему, кстати, не заменили лобовое стекло?»
Ответ был прост и ясен: «Нечем».
Прошла неделя. Днем я и Янь колдовали над машиной под неизменным присмотром охранника, а ночью меня отводили обратно в камеру. Как только захлопывалась дверь, Тани выбиралась из своего угла и осторожно подходила ко мне. Сначала она просто сидела на расстоянии где-то полуметра и просто смотрела, не отвечая на мои вопросы. На третий день (вернее ночь) любопытство (а может одиночество) одержали верх и она заговорила. Так я узнал ее имя, а потом и много чего еще. Тани была охотником племени «Копья и камня» (когда она нарисовала символ племени на пыльном полу камеры, это оказалась обычная десятка — видимо номер Убежища), которое было «совсем далеко» отсюда. Настолько далеко, что до него не добирались даже самые отчаянные торговцы и охотники за рабами. Как я понял, несколько поколений племени прожило в полной изоляции от остального мира. Мне приходилось объяснять Тани все, о чем я говорил — где находиться Нью-Рено, что такое Братство Стали, кто такие гуллы и мутанты. Она рассказала, что ее захватила одна из мелких банд рейдеров, непонятно как оказавшаяся недалеко от стоянки охотников племени. Они подобрались под покровом ночи на расстояние выстрела и попросту накрыли стоянку из всех стволов. Из пятерых охотников трое были убиты сразу, остальных, раненых, рейдеры добили. Тани пули миновали и рейдеры забрали ее с собой. С тех пор она уже месяц переходила из рук в руки, пока банда Командира не прикончила ее последнего хозяина в схватке за территорию. Все время наших разговоров Тани неподвижно сидела в нескольких шагах от меня. Она не рассказывала подробностей своего плена, а я и не спрашивал. Но всякий раз, стоило мне пошевелиться, я видел как непроизвольно напрягается ее тело, а в глазах проскальзывает страх.
Утром восьмого дня я закрутил последний винтик в корпус миникомпа. Все. Ремонт окончен. Иллюзий на ближайшее свое будущее у меня не было — рейдеры либо продадут меня работорговцам, а скорее всего попросту пристрелят. Оба варианта казались мне более чем неприемлемыми. Поэтому я крикнул Яню:
«Слушай, запусти-ка генератор, я хочу последний раз комп прогнать».
«Готово!» — над моей головой деловито загудел мотор.
«Мда», — хмыкнул я, — «Протяни мне ключ 3х5».
«Держи», — под днище машины просунулась черная мускулистая рука с зажатым в кулаке гаечным ключом. Не знаю, успел ли Янь подумать, что гаечный ключ странный инструмент для починки компьютера, но в следующую секунду на ключе замкнулись два идущих от аккумулятора провода, посылая через тело негра несколько сотен вольт. Он умер, не успев даже вскрикнуть. Тело снаружи машины дернулось, обмякло и осело на бетонный пол мастерской. Я убрал от ключа контакты.
«Эй, охранник!» — рейдер сидел у двери по другую сторону машины и не мог видеть, что случилось, — «Что тут у вас такое, люди ни с того ни с сего на пол падают. Подойди, посмотри».
«Сунешься наружу — убью», — по бетону затопали походные бутсы, тень охранника накрыла тело Яня. Тут следует отметить, что Янь всегда работал только в брезентовых штанах и фартуке на голое тело. Поэтому, когда охранник взялся голой рукой за голое плечо Яня, я вновь подвел к контакты к ключу. Надо ли объяснять, что человеческое тело, пусть даже мертвое, является отличным проводником электричества.
Я быстро присоединил контакты на положенное им место и выбрался из-под машины. На всякий случай пощупал у обоих пульс — мертвее не бывает. С тела Яня брать было нечего, чего не скажешь об охраннике. В результате у меня оказался изрядно потрепанный, но вполне годный кожаный жилет, два метательных ножа, пистолет «Пустынный Орел» с двумя запасными обоймами, фляга с водой и солнцезащитные очки. Я одел жилет, пистолет, нож и флягу укрепил на поясе, остальное рассовал по карманам, только метательные ножи спрятал в рукав — на всякий случай. Обошел машину, заглянул в багажник. Канистра с водой осталась нетронутой, запас сухого пайка кто-то ополовинил, но это ничего. Я собрался с духом, постарался придать лицу максимально беззаботное выражение, одел очки и толкнул ведущую наружу дверь. На улице ярко светило солнце, вокруг суетились мужчины и женщины, но никакого фурора мое появление не произвело. Пару секунд порадовавшись этому факту, я быстрым шагом двинулся к зданию, где находилась моя камера.
Что значит — зачем? Может я и не герой, но не до такой же степени.
До «тюрьмы» я добрался без приключений, по ходу придумывая, как разобраться с охраной, не поднимая шума. Когда я вошел, у камеры был только один охранник, да и тот почему-то стоял у открытой двери камеры спиной к коридору. Он даже не обернулся, хотя двигался я далеко не бесшумно. Что ж, тем лучше для меня и хуже для него. Я подошел к рейдеру, на ходу вытаскивая пистолет, и со всей силой стукнул его рукояткой по затылку. Рейдер слабо хрюкнул и мешком осел на пол. Его туша больше не загораживала дверной проем и я увидел, что так привлекало внимание охранника. На грязном полу камеры неподвижно лежала совершенно голая Тани, а над ней, стоя на коленях, возился с застежкой штанов по пояс раздетый Бассет. У его ног лежала электрошоковая дубинка, вроде тех, какими пользуются погонщики браминов. Я осторожно шагнул внутрь камеры. Ствол пистолета смотрел прямо в затылок Бассета.
«Ты ведь не выстрелишь», — от спокойного голоса Бассета мне стало не по себе.
«Не станешь. Выстрел услышат снаружи, прибегут выяснить, в чем дело. Нет, стрелять ты не станешь».
Неожиданно его покрытая шрамами рука метнулась на полом и электрошоковая дубинка полетела мне прямо в лицо. Я пригнулся, чувствуя, как искрящиеся контакты мазнули по волосам. Бассет уже был на ногах, точнее, на одной ноге вторая, выписав четкую дугу выбила из моей руки пистолет.
«А теперь поговорим как мужчины», — Бассет встал в какую-то странную боевую стойку — ноги полусогнуты, тело наклонено вперед, вытянутые руки медленно изгибались в воздухе, словно две змеи. И вот эти змеи ринулись в атаку. По сравнению с Бассетом я был никто. Удары, казалось, сыпались со всех сторон часть я как-то сумел отбить, часть принял на себя колет, но оставшейся порции мне хватило с лихвой. Я подался назад, споткнулся о бесчувственное тело охранника и растянулся на полу. Кулак Бассета обрушился сверху точно в середину лба, мир вокруг меня подернулся дымкой и стал медленно вращаться вокруг своей оси. Откуда-то из-за кадра раздался голос Бассета:
«Знаешь, я бы мог тебя убить и голыми руками, но, пожалуй, все-таки пристрелю. Не так приятно, но зато не надо будет никого звать — и так прибегут».
В глазах чуть прояснилось и я приподнял голову — Бассет стоял в дверном проеме, положив на плечо ствол «Орла». Потом он издевательски медленно вытянул руку вперед и начал опускать ствол. Этот выпендреж и спас мне жизнь. Подростковая шайка, к которой я прибился, после того сбежал из дома, добывала в пищу песчаных богомолов. Это такие насекомые, в локоть длиной. Чертовски шустрые твари, да еще способные чувствовать вибрацию почвы. Иногда мне приходилось по часу стоять неподвижно, сжимая украденный у отца нож. Надо отдать должное Бассету — он успел схватить один из метательных ножей прямо за лезвие, но второй по рукоять вошел ему под левый сосок. Глаза Бассета потускнели, он стал падать назад, но последним усилием, которое, наверное, уже было предсмертной судорогой, успел нажать на курок. Пуля с визгом срикошетила от стены и стукнула в потолок. Времени приходить в себя у меня уже не было.
