— Ладно. Потерплю, — вздохнул Гриша, прижимая к себе Лену, — разве ж с тобой поспоришь.
— Какая есть, такая и есть, — отозвалась девушка.
— Такую и люблю, — произнес Гриша, нежно касаясь губами ее щеки.
Постепенно, видя, что Самохвалов никак его будущей семейной жизни не угрожает, жених Лены сменил гнев на милость. И в жизни Димы появился еще один близкий человек.
— Да, научу. Но это в другой раз, — встала девушка, давая понять, что разговор окончен. — Я тебя загрузила, я вижу. Отдыхай, заслужил. А как будет время и желание — заходи. Ну, пока! — помахала рукой Лена и скрылась за дверью.
Дима посидел, посидел, переваривая услышанное. Потом с аппетитом съел приготовленный матерью обед, поправил перед зеркалом ленту и вышел из дома.
Он шагал по узкому проходу, отделявшему ряды жилых построек от поездов, застывших по бокам перрона. Путь был не долгий, привычный, шагов сто в одну сторону. Если не спешить, то и больше.
Вчера, вернувшись с охоты, он пронесся через станцию, как курьерский поезд, толком не успев ничего увидеть. Сегодня Дима впервые в жизни не спешил. Он был спокоен и уверен в себе.
Многие молодые люди, вернувшись с поверхности, смотрели на товарищей надменно, вели себя вызывающе. Рассказывали бог весть что… «Звездуны хреновы», — коротко и емко называл таких Денис Воеводин.
Часто оказывалось потом, что на улице зазнайки вели себя недостойно. Паниковали. Стреляли мимо. Доставляли проблемы инструкторам. Дима, будучи Митей Самосвалом, мечтал, что, вернувшись из города, он тоже отыграется на завистниках, будет смотреть на них с презрением. Но вышло иначе. Самохвалов проигнорировал все восторги и аплодисменты, небрежно отмахнулся от поздравлений. Чем вызвал уважение.
— Да-а… А Митяй-то дельный пацан, — шептались бывшие недоброжелатели. — Не задирает нос, не понтуется. А ведь с самим Рысевым ходил.
Сегодня все, кто много лет издевался над юношей, молча уступали ему дорогу. Руки не протягивали, не улыбались, не здоровались. Но Дима ни капли не расстраивался. Ничто не омрачало его торжества.
Спокойно, без лишней суеты и расшаркиваний, подошел он к девушке по имени Соня Бойцова. Соня была груба. На станции девушку окрестили прозвищем «Хрен-Ли», за увлечение восточными приемами и фразу, который Соня сопровождала почти любую реплику. Волосы Бойцова стригла очень коротко, а иногда вообще ходила бритая налысо. Нос немного сбит на бок — результат победы на соревнованиях по борьбе. Зато Соня была стройна, полногруда и вообще собой недурна. Первое время, когда они сталкивались в зале, Бойцова только фыркала, глядя на Митю. Потом стала поглядывать с интересом.
— У нее парень есть? — спросил однажды Дима у Гриши. Они отдыхали после изнурительной тренировки. Невдалеке молотила грушу Соня. Звуки ударов сопровождала приглушенная ругань.
— У Хрен-Ли? Нет. Пугает она мужиков, слишком крутая. А на тебя, знаешь, она и сама не посмотрит.
Дима кивнул, полностью признавая правоту Гриши. И все равно нет-нет, да подумывал о Соне. Он узнал о Хрен-Ли мало, но достаточно, чтобы понять, что ее грубость — скорее поза, маска, чем реальная сущность. Что победами на ринге Соня, круглая сирота да еще и «чужачка», попавшая сюда из Большого метро, компенсирует нехватку заботы, любви и внимания.
До вылазки на улицу Дима не решался с ней заговорить. А сегодня, собрался с духом, подошел… И даже слегка опешил, когда Соня первая протянула ему руку.
— А, Митяй идет. Привет, герой! — ухмыльнулась боевая девушка, крепко сжимая его ладонь. Дима рукопожатие выдержал, в лице не изменился, хотя было больно. Соня уважительно хмыкнула.
— Поздравляю. Может, расскажешь, чё там было? Всякое пиз… Хм. Болтают про вашу охоту. С трудом верится.
И они присели рядом на краю перрона, свесив вниз ноги. Это был самый край платформы, за кабиной поезда, в десятке метров от ворот в туннель. Соня сидела, задумчиво глядя то в потолок, то на рельсы, иногда бормотала: «Пипец», «Охренеть». Но чаще молчала и внимательно слушала. Дима говорил спокойно, не торопясь, не заостряя внимания на деталях, которые толком и не заметил из-за страха и усталости. Ничего не сочинял, не приукрашивал, свою роль не преувеличивал. Даже о том, что ни разу не попал, решил не умалчивать.
— Не парься, — рассмеялась Соня. — Я тоже мазала. За меня всю работу Воеводин сделал.
— Тебя тренировал Денис? — присвистнул Дима. Он отлично знал, каково это — быть учеником сталкера Воеводина.
— О да. Ты продолжай давай, интересно, — и она придвинулась ближе.
Ни Дима, ни Соня не заметили, что из-за угла крайней жилой хибарки за ними наблюдает Лена Рысева.
Первое время она волновалась, боялась, что друг сразу наделает глупых ошибок. Потом, видя, что все отлично, успокоилась.
Соню она терпеть не могла. Считала хулиганкой и дурой. Но все равно радовалась за Диму.
«Если уж эта бой-баба к нему первая подошла, что уж про остальных говорить, — рассуждала Лена, стараясь загнать неприязнь к Бойцовой поглубже. — Не пропадет Димон».
И, уходя домой, шепнула:
— Будь счастлив, Дим. Будь счастлив, друг.
Глава 7. ЕСЛИ ЗАBTPA ВОЙНА?
Полковник Бодров привстал и оглядел всех, кто собрался на экстренное совещание.
Компания была на редкость разношерстная. Слева направо сидели: Нина Ивановна Зайцева, школьная учительница биологии, Святослав Рысев и Иван Громов, далее Борис Молотов и у самой стены примостился на табуретке лейтенант Ларионов. Пожилая учительница чувствовала себя в таком обществе неуютно, на сталкеров и военных посматривала со смесью почтения и страха. Молотов тоже немного нервничал — никогда еще ему не доводилось присутствовать на таких судьбоносных заседаниях. Остальные казались спокойными, по крайней мере, внешне.
Пора было начинать, но Дмитрий Александрович медлил, в последний раз что-то обдумывая, анализируя. Наконец он заговорил, и в комнате, где до этого слышался шепот, вздохи, поскрипывание половиц, воцарилась полная тишина.
— Мы собрались здесь, друзья, чтобы принять решение, от которого зависит жизнь всей общины. Повторяю: жизнь всей общины. Поэтому я прошу вас отнестись ко всему, что будет сказано, предельно серьезно. Кое-что мне и самому кажется каким-то бредом, фарсом, безумием… Но такова реальность. И с ней надо считаться. Нина Ивановна, вам слово, — обратился полковник к учительнице, закончив короткое вступление.
Учительница хотела встать, но мужчины дружно попросили ее не затрудняться. Видно было, что Нина Ивановна сильно волнуется, да и перенервничала. Утомлять ее сверх меры никто не хотел.
— Господин полковник, господа офицеры, — слегка поклонилась женщина участникам совещания. — Я человек здравомыслящий. Реалист, можно сказать. Есть вещи, которых, как мне раньше казалось, быть не может. Просто потому, что не может! Никогда. Ни за что. Теперь… Теперь я просто не знаю, что думать и как быть.
— Думать — наша задача, — вежливо перебил ее Дмитрий Александрович. — Вас я прошу лишь изложить факты.
— Хорошо. Вы просили меня определить, к какому биологическому виду относятся звери, напавшие на господина Громова и его людей. И я сделала вывод, еще тогда, давно. Но промолчала. Не судите меня строго, я была уверена, что меня тут же упекут в лечебницу. Но теперь, после всего…
Полковник снова хмыкнул, прося учительницу говорить покороче. И тогда та выпалила на одном дыхании:
— Это росомахи, господа. Хищные звери из семейства куньих, обитавшие в прошлом на Кольском полуострове, в Карелии. А на вас, господин Молотов, напало стадо… Африканских бородавочников. Понимаю, звучит дико, но на обычных кабанов или диких свиней они не похожи! Откуда эти твари взялись на руинах Петербурга — простите, ответить я не смогу… Но все, что знаю об этих видах, расскажу.
— Спасибо, Нина Ивановна, вы свободны, — отпустил полковник учительницу после того, как та закончила свое выступление.
Пожилая женщина давно скрылась за дверью, а в комнате все еще царила гробовая тишина.
Рысев был мрачен, как грозовая туча. Громов сосредоточенно теребил заусенец. Молот опустил голову на скрещенные руки, и сверлил взглядом пол. Ларионов застыл, точно изваяние. Нарушил тишину полковник.
— Вы все слышали, мужики. Какие будут соображения? Князь? — он посмотрел на командира сталкеров.
— Соображений нет, — отозвался Святослав Рысев. — Только одно наблюдение. Росомах я не видел, но дочь, Эд и Иван рассказали все очень подробно. Бородавочников сам завалил дюжину. Одна и та же тактика, Дим. Разве нет? Впереди идут мелкие особи. Принимают первый удар. За ними следуют основные силы. Я, конечно, не спец в зоологии, но ё-моё — не могут эти звери охотиться одинаково! Ну не могут. Хищники и копытные, а тактика одна? Бред!
