— Э-э-э… Дима, — Боря смущенно подергал за рукав. — Я это… только сейчас подумал… если я расплачусь тут, то папа узнает, понимаешь… я, наверное, все-таки не пойду… ну или, может быть, ты со своего счета заплатишь, а? А я потом тебе перечислю…
— Ладно, — тяжело вздохнул я.
Движением пальцев я вызвал на экран своего сетчаточника страничку личного финансового счета и убедился, что на нем еще осталось доступно чуть-чуть больше ста евро из средств, которые родители выделяли на мои личные расходы. Конечно, сжигать большую часть накопленной суммы за раз отнюдь не входило в мои планы, но и на попятную идти уже поздно.
— За три места, — сказал я улыбающейся Саше, поднося ладонь к терминалу.
Едва расчеты были закончены — работница клуба кивнула нам на экран, где отобразились наши места: с двадцать третьего по двадцать шестое. Теперь оставалось лишь пройти за ширму, усесться в удобное мягкое кресло, сунуть руки и ноги в разъемы и положить голову на подголовник. После того как компьютер несколько раз осведомится все ли хорошо, маска мягко опустится на лицо, а секунду спустя в районе висков и затылка начнет чувствоваться легкая прохлада, означающая, что шлюзы, через которые человеческий мозг подключается к нейрокомпьютерному интерфейсу, уже подсоединены. Осталось лишь выбрать все необходимые опции и сценарий — и погружение начиналось.
Что я делал в виртуалке? Буду честен: пока мои сверстники, обливаясь слюнями, занимались сексом с большегрудыми порноактрисами, становились чемпионами по боям без правил или участвовали в кровопролитных сражениях, я летал в космос. Мечта всей моей жизни, которой я заразился едва ли не раньше, чем научился ходить — принять участие в космической экспедиции, которая достигнет наконец планеты, пригодной для человеческого обитания, и изменит тем самым историю человечества.
Папа однажды рассказал мне, что еще задолго до войны астрономы обнаружили планету, на которой наверняка есть пригодная для жизни людей атмосфера. Точно этого никто утверждать не мог, но вероятность считалась самой высокой среди всех известных планет звездного скопления, в котором находится Солнце. Если бы не война, то уже в 2060-ом году стартовал бы амбициозный международный проект «Одиссей», который предусматривал создание в течение десяти лет космического корабля, способного достичь этой цели. Необходимые для этого технологии уже существовали. Теперь этот проект забыт, и неизвестно, будет ли он когда-нибудь возрожден.
Это была одна из многих историй, рассказанных отцом. Но я не мог забыть о ней как о других. Я прочитал о проекте «Одиссей» все, что только смог найти в Интернете, наизусть выучил устройство проектируемого корабля и знал все существующие инженерные проблемы, которые предстояло решить, чтобы сделать его постройку возможной. В общем, стал просто-таки экспертом в этой области.
Чем старше я становился, тем сильнее укреплялся в мысли, что моя мечта может стать реальностью. Я разузнал, что хоть космические исследовательские программы и не являются главным приоритетом в Содружестве, но их разработка не прекратилась вовсе, а всего лишь заморожена на неопределенное время. Если подумать, то для меня это настоящий подарок судьбы. Я как раз успею окончить школу, поступить в хороший колледж в Австралии (да, знаю, там сейчас не все так просто с иммиграцией, как было сразу после войны, но уж мой папа что-нибудь придумает), а оттуда и в воздушную академию. Высокий конкурс и требования к астронавтам не пугали меня — я был здоров, неглуп и полон решимости достичь своей мечты. И я обязательно ее достигну.
Ну а пока… пока еще оставалось только тренироваться, пускаясь в космические путешествия в виртуалке. Настоящие астронавты тоже проводят немало времени в погружениях, в которых можно максимально реалистично смоделировать самые разные опасные внештатные ситуации, которые могут возникнуть в реальности. Так что можно считать, что я не теряю времени даром, верно?
Когда три часа спустя мы вышли из клуба, на улице начинало смеркаться и слегка похолодало. Сектант куда-то исчез — наверное, решил одеться потеплее, а может, отчаялся наставить упрямых грешников на путь истинный и отправился молиться за их души.
Боря был необыкновенно возбужден и взахлеб рассказывал о своем погружении, где он был в какой-то фантазийной вселенной с рыцарями, эльфами и драконами. Впрочем, его никто не слушал. Ярик брел молча, с глуповатой улыбкой на лице, мысленно все еще не отрешившись от неведомых виртуальных приключений. Я тоже переваривал в уме последнее погружение и анализировал свои ошибки, из-за которых выход в открытый космос окончился неудачей и я не сумел вернуться на борт. А Джером тихо причитал, что чертово время окончилось на самом интересном месте, и со злобной тоской поглядывал на окружающую его действительность. «Ненавижу все это!» — читалось в его взгляде. Я вдруг отвлекся от мыслей о космосе и вспомнил слова мамы, что такое состояние, как у Джерома, называется «поствиртуальной депрессией» и его считают верным признаком зарождающейся виртомании. Может быть, есть повод тревожиться за друга? Может, я оказал ему медвежью услугу, очередной раз одолжив деньги на погружение?
Родители учили меня испытывать благодарность за свою судьбу, я старался жить полноценно и наслаждаться каждым глотком воздуха. Прогулки в виртуалку были для меня лишь одним из множества развлечений, которое отнюдь не затмевало собой всю остальную мою жизнь. А вечно неудовлетворенный и побитый жизнью Джером, лишенный матери и живущий в нищете с пьяницей-отцом, напротив, рад был избрать себе иную участь. Несмотря на его неуемную энергию и изобретательность, Джерри, пожалуй, мог бы стать виртоманом, имей он, конечно, на это деньги.
— Все в порядке, дружище? — спросил я, хлопнув Джерома по плечу.
Вздрогнув, друг резко взглянул на меня и в его взгляде скользнула инстинктивная неприязнь, но уже секунду спустя в карих глазах Джерома прояснилось, и он улыбнулся, казалось, устыдившись своей вспышки негодования.
— Просто терпеть не могу, когда меня прерывают на самом интересном месте, — объяснил он.
— Где ты был? — поинтересовался я.
— Где-то километрах в семидесяти от Москвы. Там фон десять тысяч микрорентген в час — защитный скафандр едва выдерживал. И мутанты перли со всех сторон — едва успевал косить их из «минигана».
— Мутанты? — переспросил я. — Ты же говорил, что любишь, когда все реалистично.
— А что тут нереалистичного?! Знаешь, какая дрянь развелась на пустошах под радиоактивными лучами? Ну, а про «миниган» — согласен, чушь, конечно. Удержать эту махину в руках с ее реальной отдачей невозможно. А с другой стороны — в экзоскелете, пожалуй, что и можно. Как ты думаешь?..
Мама написала сообщение, что приедет сегодня на девятичасовом автобусе, так что я, попрощавшись с ребятами, пришел домой, поужинал и засел в своей комнате, окунувшись в Интернет. Моя страничка в социальной сети пестрела от сообщений, постов в хронике и лайков от моих новых приятелей, с которыми я познакомился в летнем лагере. Это были ребята и девчонки моего возраста или чуть старше, со всего мира — от Новой Зеландии до Аргентины. До знакомства с ними я и вообразить себе не мог, какими на самом деле разными могут быть люди и их образ жизни.
Папа воспользовался своими дипломатическими связями, чтобы выбить мне место в международном лагере «Юнайтед» на побережье северной Антарктики. Это было волшебное место, настоящий рай, где каждое лето собирается молодежь со всех уголков Содружества и дружественных ему общин, чтобы совершенствовать свои знания в английском языке, проводить время в веселых играх и соревнованиях, а главное — заводить себе друзей из далеких стран и расширять свой кругозор. Я пробыл в лагере 24 дня и, хоть и соскучился по дому, друзьям и родителям, не хотел уезжать — настолько там было здорово и интересно. Впечатлений от этой поездки мне хватит на весь год.
Мне удалось искупаться в закрытом бассейне с настоящей морской водой и даже погрузиться в него с аквалангом. Поднимая тучи пыли, с бешеным ревом я прокатился по антарктической степи на спортивном квадроцикле. Вступив в кружок юных робототехников, я вместе с товарищами по команде смастерил дрона, который перед всем лагерем участвовал в соревнованиях с дронами, построенными командами-соперниками, и занял почетное третье место. Австралийские парни научили меня играть в регби, и я здорово поупражнялся в этом виде спорта, получив немало синяков, но еще больше позитивных эмоций. Красивая рыженькая девочка с веснушками, британка по имени Дженет, которая поначалу вела себя несколько высокомерно, кажется, влюбилась в меня и плакала, когда мы уезжали. Я обещал ей переписываться и обязательно приехать в следующем году в то же время.
