- Кому-то здесь неймется, - посмеивается он, обращаясь к Тугому Воротнику, но тот, залившись краской, лишь напряженно пыхтит.
Я делаю глубокий вдох и стараюсь выглядеть спокойной.
- Вы, ребята, выставите себя полными дураками перед мистером Блэквелом, когда я скажу ему, что знать не знаю ни о каких формулах и препаратах.
- Это уже не наши проблемы, - говорит Лысый и толкает меня в спину в направлении самолёта. Ничего не поделаешь - приходится идти с ним. Я обдумываю возможность перевоплощения, но оно длится всего несколько минут, и, когда я снова стану видимой, здесь просто-напросто негде будет спрятаться.
Я хватаюсь за соломинку...Можно призвать какое-нибудь животное, снующее поблизости. Я окидываю взглядом пустынную площадку. Уцепиться особо не за что. Думаю, я могла быНаколдовать сильный ветер. Но так и не успев выработать план, я поднимаюсь по лестнице в самолет навстречу мужчине в униформе пилота, пропускающего нас на борт.
- Получил моё сообщение? - спрашивает Лысый.
- Да. Мы готовы к отлёту, - подтверждает пилот. Я стараюсь унять дрожь, но в желудке всё переворачивается, и, кажется, меня сейчас вырвет. А ведь мы еще даже не взлетели.
Деннис учил нас, что самолеты были одним из зол человечества. Они загрязняли атмосферу и расходовали органическое топливо. В Сиэтле я встречала в газетах термин «углеродный след». Если бы Деннису было известно это определение, он непременно бы его использовал.
В ЭБ я видела изображения самолётов. Я знаю, что пилот сидит в кабине, расположенной в носу самолёта. Что пассажиры сидят рядами сзади. Но в этом самолёте только шесть сидений, и те больше похожи на мягкие кресла, разделённые столиками. Я останавливаюсь в растерянности. Тугой Воротник тыкает пальцем в одно из сидений.
- Садись сюда, - говорит он, толкая меня в светло-коричневое кресло, которое пахнет свежевыделанной кожей, и, как только пилот закрывает дверь самолёта, вытягивает ключи от наручников, - сбежать отсюда не получится, но ты и так можешь быть еще той занозой в заднице. Если пообещаешь быть паинькой, я их сниму.
- Обещаю, - говорю я только потому, что все равно ничего не придумала.
Даже теперь, без наручников, я не знаю, что предпринять. Тем временем Тугой Воротник пристёгивается ремнями безопасности и я делаю то же самое. Но вдруг, кое-что припомнив, отстёгиваюсь обратно и говорю:
- Мне нужно сходить в туалет.
- Ей нужно сходить в туалет, - орет он Лысому, беседующему с пилотом через створки кабины, перекрикивая оглушающие звуки ревущего мотора и вращающихся винтов.
- Ну, так в чём проблема, пускай идет, - кричит Лысый в ответ, взглянув на него, мол, что за дурацкий вопрос?
- Это здесь, - говорит Тугой Воротники, поднимаясь с места, и провожает меня до двери в хвосте самолёта. И замирает в ожидании, просунув большие пальцы в шлевки брюк.
- Ты что, собираешься топтаться под дверью, пока я буду писать? - спрашиваю я вызывающе. Провоцируя его.
- Нет, - отвечает он с пристыженным видом и садится обратно на своё место.
Я протискиваюсь в туалет и, удостоверившись, что дверь заперта, роюсь в карманах в поисках бумажки, оставленной для меня Уитом. Это обрывок карты с подписью: "...ю-Мексико". Дюймом выше Розуэлла синими чернилами нарисован круг. В самом низу до боли знакомым почерком Уита написано: "Всё не так, как кажется".
МАЙЛС
- Для Джуно опасно находиться рядом с этими людьми? - спрашивает Уит.
Я смотрю на него, скрестив руки в оборонительном жесте.
- Вы с похитителями Джуно работаете на Блэквел Фармасьютикал? - Уит продолжает допрос, но, видимо, у меня и так на лице всё написано, ведь он кивает с выражением: «Так я и знал!». На заднем сидении нервно ёрзает один из секьюрити.
- И с каких это пор Мюррей Блэквел нанимает подростков делать для него грязную работу? - подстрекает он.
Я молчу, как рыба. И только красноречиво посылаю его взглядом ко всем чертям. Но, кажется, на него это не действует. Потому что смотрит он так, словно давно прочёл мои мысли и точно знает, кто я такой. И тут я замечаю, что держа руку на рычаге переключения передач, он легонько касается пальцами моей куртки.
- Да вы же Читали меня! - заявляю я.
- Что за вздор ты несёшь? - возражает Уит, но его взгляд говорит о том, что именно это он и делал.
- Может, поедем уже? - подгоняет сзади Стероидный.
Пока Уит заводит машину, я дергаю ручку в попытке открыть дверцу. Но оказывается, что она не заперта. Без особых раздумий, я выскакиваю из машины, жестко приземляюсь на тротуар, и волна боли пронизывает правое плечо. Перекатившись на руки и колени, я резко вскакиваю на ноги и бросаюсь в сторону «Дейри Куин».
Я слышу ругань, но не смея обернуться, проношусь через парковку и влетаю в открытую стеклянную дверь. Захлопнув её за собой, я вижу как Уит что-то кричит, и Стероидный останавливается на полпути. Здоровила поворачивается в мою сторону и, бросив уничижительный взгляд, складывает руку пистолетом, направляя на меня указательный палец. И типа стреляет. Затем он возвращается в машину. И Джип с визгом отъезжает, оставляя на асфальте только след от шин.
- Чем могу помочь?
Я оборачиваюсь и вижу молоденькую девушку за кассой. Пошарив по карманам, я вытягиваю горсть мелочи. Все, что у меня есть - сдача от нашего несъеденного завтрака, купленного Джуно.
- Что можно взять за доллар двадцать девять? - спрашиваю я.
- Воды, - отвечает она пренебрежительно.
Я оглядываюсь на улицу. Они стопудово уехали, но кто знает, не вернутся ли. Так что у меня два варианта: зависнуть в «Дейри Куин» за стаканчиком воды, на случай, если они все-таки вернутся, или же рискнуть и попытаться добраться до своей машины.
- Не надо, - говорю я, - не хочу пить. Она закатывает глаза, и я выхожу из кафешки.
Через двадцать минут я с удивлением обнаруживаю, что ключи от моей машины всё ещё валяются на земле, куда я их бросил, когда Реддинг и Портман врезались в Джип. Пакет с нашим завтраком - по-прежнему на приборной доске, где его оставила Джуно. А её рюкзак так и лежит на заднем сидении.
Меня переполняет чувство острой тревоги, но как только я вспоминаю, что папины прихвостни схватили Джуно, оно сразу же сменяется гневом. Пусть хоть пальцем посмеют её тронуть. Я лишь тешу себя надеждой, что отец будет обхаживать её, пока думает, что она может быть полезной. Но я-то знаю, Джуно помогать ему не станет. Даже знай она формулу, или рецепт сохранения молодости, чёрта с два проговорится.
Я вспоминаю ее гневное лицо и не могу сдержать улыбку. Не хотел бы я оказаться на месте отца перед разъярённой Джуно. Если Портман и Реддинг везут её в Лос Анжелес, как я предполагаю, она придет просто в бешенство. Сейчас её цель - Нью-Мексико, и чем дольше отец будет удерживать её, тем сильнее она рассвирепеет.
Но тревога возвращается, когда я вспоминаю, каким жестоким может быть мой отец, когда не получает желаемого. У него есть целая корпорация, деньги, подчинённые. А что есть у неё? Её земная магия. Я завожу машину и пристёгиваюсь. В Лос-Анжелесе произойдет смертельное лобовое столкновение, не иначе. И я должен быть там, чтобы его предотвратить.
Как только я выезжаю с места стоянки, на капот приземляется что-то черное, загораживая мне обзор через лобовое стекло. Я останавливаюсь и вижу, что это По широко размахивает крыльями, чтобы привлечь внимание. Я отстёгиваю ремень и вылетаю из машины.
- Какого чёрта ты здесь делаешь? - спрашиваю я и сразу сам всё понимаю. - Ты шпионишь для Уита, да? Ты... ты предатель!
Ворон истошно каркает и подходит поближе, чтобы заглянуть мне в глаза.
Понятно, что он был лишь невольным инструментом в руках Уита, но мне всё равно хочется вцепиться в его маленькую пернатую глотку.
- Почему бы тебе не сделать полезное дело и не найти Джуно? - говорю я. Он наклоняет голову в сторону, словно принимая мою претензию во внимание. Затем громко каркает и улетает на север - в направлении прямо противоположном от места, куда везут Джуно. Кажется, я не настолько «близок с Йарой», чтобы воспользоваться услугами почтового ворона.
Я возвращаюсь в машину. Как меня вообще угораздило вляпаться в эту чехарду? Ах, да. Папа. Папина алчность. И девчонка, которая хранит, а может и не хранит тайну препарата, дарующего бессмертие.
Встряхнув головой, я пытаюсь настроить приемник на какую-нибудь радиоволну. Но мне удаётся поймать лишь кантри и ретро. Впереди долгая дорога в Лос-Анжелес.
ДЖУНО
Запомнив точное местоположение нарисованного круга, я спускаю карту в унитаз. Смываю песок с расцарапанных ладоней и вытираю окровавленные коленки куском смоченной туалетной бумаги. И только тогда возвращаюсь на своё место и пристёгиваюсь. Тугой Воротник следит за каждым моим движением. Я бросаю на него сердитый взгляд, и он хватается за журнал, чтобы не смотреть на меня.
