— Хорошо, — отозвалась девушка.
Я повернул направо и отправился вдоль стены. За моей спиной виднелся огонек керосиновой лампы, которую в руках держала Даша. Я шел, но ничего кроме кирпичей не было видно. Спустя пятьдесят метров, возникло ощущение, что стена закругляется влево. Еще через пятьдесят метров, я понял, что так оно и было. Огонек девчат, был аккурат в противоположной стороне круглого помещения. Я шел дальше, стена все забирала влево. Девчата стали приближаться. Все ближе и ближе. Наконец, я оказался возле них.
— Что случилось? — спросила Даша, взглянув в мое лицо.
Я молчал. Как так могло получиться, что мы зашли в тупик? Где я просчитался? Почему нигде нет никакой двери? Я устало опустился на пол и спрятал лицо в ладонях. Сил не было даже на то, чтобы ругаться или истерить. Весь путь оказался напрасным.
— Миша? — снова подала голос девушка.
— Прости меня, Дашуля. Но кажется, мы зашли в тупик.
— Нет, не может такого быть! — вскрикнула девушка. — Где-то должен быть вход! Я уверенна!
— Мы в круглом помещении, из которого не ведет ни одной двери. Одни кирпичи!
— Может, вход как-то спрятан? — не унималась Дарина.
— Ага, и нужно нажать на несколько кирпичиков и из пола поднимется лифт! — передразнил ее я. — Милая, такое только в кино про Джеймса Бонда бывает. В российских бункерах никто такой чепухой заниматься бы не стал. Скорее всего, как это бывает, по документам проход был доделан, а по факту, деньги разворовали, и теперь мы никак не попадем в город, — мрачно закончил я.
— Не верю! — замотала головой Даша и направилась вдоль стены по моему маршруту.
Она намотала один круг, потом другой. На третьем за ней увязалась Дарина. Я уже намешивал себе кофе, когда услышал голос ребенка, многократно усиленный эхом.
— Мама, а это что за смешная лестница?
Я выронил чашку и со всех ног бросился через весь зал к огню керосиновой лампы. Сердце в груди бешено колотилось.
— Какая лестница? — не сразу ответила Даша, я тогда уже был около них.
— Ну вот! — девочка указывала куда-то вверх.
Я поднял голову и грязно выругался под осуждающий взгляд Даши. Прямо над нашими головами начиналась пожарная лестница, ведущая куда-то ввысь. Нижняя часть ее была закреплена на высоте двух с половиной метров, поэтому мы ее никак не могли увидеть. А вот догадаться поднять голову вверх, конечно ума не хватило!
— Дарина, солнышко! Ты ж моя умница! — я схватил ребенка на руки и подбросил над собой под ее радостный визг.
Спустя пару минут, мы были готовы к подъему. Лестница была с ограждением, что делало ее относительно безопасной. Но все же я немного переживал за Дарину. Помочь ей подняться вызвалась Даша. Они забрались на нижние ступени и начали перебирать руками и ногами. Я поплелся следом за ними. Тяжелее всего было держать лампу. Но, спустя полчаса, мы оказались на небольшой огороженной металлической платформе. Перед нами была дверь с табличкой «выход» над ней.
Я дернул за ручку, и дверь со скрипом подалась мне навстречу. Дальше вел какой-то узкий ход. Для того чтобы идти по нему приходилось нагибаться. Еще, складывалось ощущение, что дорога немного загибает вверх. И чем дальше мы побирались, тем сильнее становилась вонь нечистот. Судя по всему, мы проходили где-то недалеко от канализационного коллектора. Вдоль прохода виднелись многочисленные решетки. Наконец, мы вышли в крохотное помещение. Над нашими головами возник обычный канализационный люк, из-за которого доносились многочисленные голоса людей и смех детворы.
Дрожащими руками я уперся в крышку люка, напрягся и сдвинул последнее препятствие в сторону…
Часть II
Цена жизни
Получив подарок от жизни, посмотри, нет ли на нём цены.
Сергей Балашов
Глава 1
Меня разбудил будильник. Лет десять назад такие вещи меня раздражали сильнее всего. Я даже не успевал открыть глаза, а руки уже сами отключали надоедливый рингтон. Но с некоторых пор для меня не было более желаемого звука с утра, чем незатейливая мелодия, звучавшая на стареньком смартфоне, который удобно использовать, как будильник.
— Миша, выключи его! — Даша недовольно заворочалась рядом.
Я неторопливо потянулся на чистых простынях, взял в руки телефон с тумбочки и отключил. Потом чмокнул свою девушку в щеку и отправился на кухню, ставить чайник. Проходя мимо детской, мельком посмотрел, как там Дарина. Ребенок нежно посапывал в своей кроватке.
Спустя пятнадцать минут я сидел на кухне, не спеша потягивал ароматный чай и смотрел в окно. К сожалению, все запасы кофе быстро закончились, а новых взять было абсолютно не откуда. Окна нашей квартиры выходили на парк, который в это время суток был почти пустым. Только один сосед, который работал в местном аналоге Росгвардии, наворачивал круги, бегая по дорожке. Впрочем, как ходили слухи, от него жена недавно ушла к его же другу. Видимо, таким образом он остужал пар.
Я глянул на себя. За те восемь месяцев, что мы провели в объекте под номером 754/7, я немного потерял свою былую форму и даже заплыл.
— Надо бы снова начать делать зарядку, а то с такими успехами и тебя жена бросит, дружище, — пробормотал я сам себе под нос, глядя, как сосед делает подъем с переворотом на турнике.
Суббота. В этот день занятий в школе не было. И это радовало не только нашу маленькую Дарину, но и Дашу, которая устроилась в учебное заведение учителем младших классов. Впрочем, обучала она не тот, класс, где была наша дочурка, а другой. Девчата могли сегодня спать столько, сколько им захочется. А мне пока было не до выходных. Конечно, раньше дети летом вообще не учились, но после всех мировых событий, в городе решили, чтобы дети без дела не слонялись, пускай лучше учатся.
Как только выяснилось, что я по профессии детский зубной врач, очередь на прием выстроилась сразу на несколько месяцев вперед. Очередь не только малышей, но и взрослых. До меня на месте дантиста трудился ЛОР. Просто потому, что специалиста не было, а остальные врачи просто боялись взяться за это дело.
Закончив завтрак, я, стараясь двигаться неслышно, оделся и отправился на работу. Идти мне пришлось как раз мимо парка, в конце которого находилась небольшая площадь, административные здания, кинотеатр, неизменный памятник вождю мирового пролетариата и моя больница. Выйдя на площадь, я на мгновение остановился, смотря на сцену, стоявшую на противоположной от памятника стороне. Каждую субботу здесь проводились всевозможные концерты и выступления.
Перед глазами сразу всплыли воспоминания того дня, когда мы вошли в город. Это была тоже суббота. Мы откинули люк, выбрались и оказались аккурат под сценой. Потом мне рассказали, что ее здесь установили еще до войны. Никто ее с места не сдвигал. Даже не было необходимости залазить под нее. Кажется, это и было причиной, что совет города так и не нашел входа в подземный тоннель.
Оказавшись под сценой, на первое мгновение, я даже растерялся. Над головами внезапно раздалось рычание громкой музыки и топот многочисленных танцоров. Сквозь доски просвечивали лучи света. Немного поплутав, я все-таки нашел люк, ведущий на сцену и, без промедления, открыл его.
Когда мы всей семьей появились на сцене, сначала перестали двигаться люди на площади, потом, видя их реакцию, артисты на сцене. Некоторое время еще громыхала музыка, но потом стихла и она. В тишине со стороны здания полиции в нашу сторону побежали несколько человек. Их было не видно, но эхо от топота ног, звонко раздавалось по всей округе.
К такому приему, признаюсь, я готов не был. Поэтому, щурясь от яркого света прожекторов, неуклюже помахал всем рукой и изобразил некоторое подобие улыбки. Вышло, похоже совсем плачевно, так как на лицах людей застыл какой-то нереальный ужас. Наверное, со стороны мы действительно выглядели странно. Город жил своей жизнью, и тут из-под земли вырисовываемся мы, грязные чужаки, вооруженные до зубов.
