Он сделал еще взмах, и меч полоснул по спине.
— Практически сразу после моего пробуждения, меня потащили в какую-то комнату, я сопротивлялся, и поэтому меня вырубили электрошоком. Меня положили на койку и зафиксировали ремнями.
Новый взмах и новый порез.
— Надели на голову шлем и стали крутить эти фильмы, сначала это были лишь неразборчивые картинки, но потом я стал понимать смысл.
Его движения ускорились, и Самеди стал напоминать дирижера, только вместо палочки у него был меч.
— Меня обучали, показывая историю, математику, биологию. Это длилось по несколько часов в сутки, а после меня бросали обратно в камеру с ужасной головной болью. Затем мне нацепили ошейник на шею, и затащили в более просторную комнату. Там был другой парень, одетый как я и с таким же ошейником. Это был Уриэль он сидел в углу, я впервые увидел живое существо, которое не причиняло мне боли и натащило куда-то.
Под Крисом капля за каплей набралась уже целая лужа крови, а число порезов пошло уже на десятки. Но он внимательно слушал, ведь это была, и его история то же, а боль? К боли он практически привык.
— Нам сказали лишь одно слово «Деритесь», и когда они не получили желаемого пустили разряд тока через ошейники, каждые пятнадцать минут они повторяли это снова и снова пока не достигли желаемого. Правда, после этого я впервые увидел Воронова, он зашел в камеру, и постарался объяснить кто я. Правда, в присущей ему религиозной манере. После успешных эксперимента, где мы чуть не убили друг друга, он все же протащил наверх идею с социальными проверками. Узнать, как мы действуем в социуме и прочие.
Порезы стали глубже, но жизненно важные органы и участки тела он не задевал.
— Я впервые увидел всех своих братьев и сестер, по началу мы даже не знали, что говорить, как общаться, как вести себя. Это только потом мы осознали, что в отличие от других мы не желаем друг другу зла. Нас заставляли драться друг с другом и дальше, иногда группами. Но нам это не мешало, мы считали это нормальным.
Крис выкрикнул от боли, когда меч перерезал сухожилие бицепса.
— Однажды ночью Воронов собрал нас всех вместе, и отвел нас в комнату, где вместо одной стены было прозрачное окно. За стеклом, были младенцы, он объяснил нам, что там такие же, как мы, только маленькие вас создали такими, а нас создали уже в подростковом возрасте, чтобы экспериментировать. Второй раз в жизни я почувствовал себя не одиноким, я был рад, что на свете есть кто-то такой же, как мы, те, кто поймут нас и примут. А еще я был рад, что вас не ждет участь подопытных крыс, да вы будите экспериментом, но если с нашей группой пойдет все хорошо, нашу участь вы не разделите.
Не отключится, становилось все тяжелее, видимо сказывалась потеря крови, хоть регенерация у Гладиуса и была ускоренной, но справится с таким количеством ран, было просто не возможно. Но все же ему приходилось оставаться в сознании, как бы заманчиво не было грохнуться в обморок.
— Но все пошло далеко не хорошо, Уриэль не выдержал он начал деградировать, терять свою личность в чужих воспоминаниях. Удивительно, но это предавало ему сил, ему удалось убить пять охранников, и тогда они подорвали ошейник на его шеи. Нас посчитали не удачным экспериментом, и мы были обречены на уничтожение. Так все бы и произошло, если бы не Воронов с его верой, он спас нас вывел из здания перед взрывом. Других же спасти не удалось, они погибли, все кроме тебя. Люди создали нас, экспериментировали, а когда, не выдержав их проверок, похожих больше на пытки один из нас сломался, они решили, что в праве стереть нас. Уничтожить целую расу… Это был просто геноцид!
Произнося последние слова, сорвались на крик и «Скат» пронзил насквозь живот Кристофера, который моментально рухнул на алый от его крови пол.
Дышать было невероятно тяжело и больно, при каждом вдохе раздавался булькающий звук. Габриэль подошел к лежащему вниз головой Крису, и перевернул его ногой вверх. После чего встал на колени у головы.
— Ты не пережил все это, — глядя в единственный глаз парня произнес он. — Ты вырос среди людей, считал их своими, дрался за них и в итоге погибнешь вместе с ними. Но знаешь, у людей есть хорошая поговорка, — он дотронулся указательным пальцем до повязки — Глаз за глаз, зуб за зуб. Хотя это цитата из Ветхого Завета его нам читал Воронов.
Встав, он отряхнул штаны, хотя это было бесполезно, они пропитались кровью.
— Счастливо оставаться, расскажешь как-нибудь, как рухнул Эдем, — Самеди развернулся и сделал несколько шагов к лифту, Крис это слышал. — Да, забыл сказать милая повязка, и может быть, мы еще встретимся под черными звездами, — бросил на прощание он.
Все было кончено, битва проиграна, и Эдем будет разрушен за грехи и из-за жажды мести. Крис дотянулся до рукояти меча, но сил что бы вынуть его не хватило. Да и зачем? Сражается, он уже не мог, враг невероятно сильнее его и сейчас спускается в лифте. Запущенный механизм уже не остановить, скоро все обратится в обломки и в пыль и его квартира, где он жил год, и его дом вместе с садом цветами и яблонями, не останется ничего. И все из-за того, что ему не хватило сил, и теперь он лежит посреди эпицентра не в силах даже пошевелится. Крис будет вынужден, пережит с городом его последние мгновения, и умереть вместе с ним. Хотя была слабая надежда, что у Плискина все получилось, но всех это не спасет.
Кристофер слишком глубоко вздохнул, и тело свело судорогой от боли. Он повернул голову и взглянул на город, отсюда с высоты он казался спокойным, таким, каким он помнил его всегда. И видеть его другим, не хотелось, все же именно здесь он прожил короткие мгновения счастья в своей жизни. Как же давно это было парк с механическими лебедями, запах яблочного пирога, первые распустившиеся цветы в вазе на столе. Столько мелочей, которые делали его счастливым, и все это было связанно с этим местом.
И вот теперь, когда жизнь Криса разлетелась, исчезнет и последнее напоминание о ней. Крис опять потянулся к рукояти, все же Эдем простоит немного дольше, чем длится его жизнь. Пальцы нащупали кнопку, которая отличает за электроразряд, в таком состоянии это должно было поставить точку.
Нажимая кнопку, он уже знал, что его ждет знакомая тьма, без сомнений и сожалений и боли. Ведь именно тьму заслуживает любой монстр.
