— Подумать вам надо было прежде чем к нам на матушку Землю влезать. Надо было сперва поизучать нас получше, потом прикинуть хуй к носу, стоит или не стоит, а потом уже начинать эксперименты над нами ставить, а?
— Оно конечно, только если бы мы к вам не влезли, как бы мы вас изучали?
— Тоже верно. — со вздохом заключил Толян, и поразмышляв немного, добавил — Раз вы влезли к нам, не позаботившись о последствиях, значит вы это сделали не для нашего блага, а для своего. Ведь так, начхим?
— Чтобы я ответил на этот вопрос, разведчик, ты сперва объясни мне, что такое благо. А заодно и что такое счастье, и в чём между ними разница. Только не конкретно, а вообще, в принципе. Можешь объяснить?
— Наверное нет. — уныло ответил Толян. — Я же не философ.
— Ну видишь. А у нас, у озёрных, вообще таких понятий нет. Всё что могу тебе сказать, а дальше думай сам. И вообще, хватит философии! Я сейчас отправляю Петровича в полёт, минут через десять он уже будет у вас. Так что быстро собирай манатки и лети в Кубинку. С собой кого возьмёшь?
— Лёху возьму. Пусть маленько проветрится.
— Лёху — это правильно. Кстати, ты как думаешь, кто ему помог волчье ухо отрастить?
— Хочешь сказать, озеро помогло?
— Ну, не совсем озеро. Химера в Лёхе завелась. А мы её маленько подрихтовали, чтобы она полезную вещь сделала и сразу сдохла. С тех пор Лёха стал наш, озёрный. Только он и сам не знал, что он наш проект, пока с нами вплотную не столкнулся, и мы ему всё объяснили. И с Васькой так же, только Ваське мы сразу объяснили что к чему, и клешню тоже сами ему подсадили.
— Да, Жень, всё ваша бригада умеет. И народ переморить лихорадкой ради его же пользы, и уран с плутонием подболтать так что они теперь с ветерка взрываются. И ухи вы волчьи у людей отращивать умеете, и клешни… И души переселять, и драконов в озере выращивать. Непонятно только, зачем вся эта морока с драконом. Не верю я, что ты не можешь сам в Кубинку сгонять и солдатикам помочь. Или прямо из озера до них дотянуться… Если не хочешь, так и скажи!
— Толян, есть у тебя херовая привычка наезжать! Никого наша бригада не переморила. Просто аккуратно утилизировала тела, а души собрала во временный коллектор. Хорошо что успели это сделать, а то у вас тут через пару сотен лет был бы лунный пейзаж. Вы же, блять, даже не понимаете, какие вы уроды! Всё что вы делаете, вы делаете через жопу, потому что думаете только про свою выгоду, которая прямо сейчас, а на все отдалённые последствия забиваете болт. Дотянуться отсюда до Кубинки я не могу — слишком далеко. Что касается твоего предложения сгонять самому, то я думаю, лучше не пробовать.
— Ёпт, Женька, как же тебе не хочется булками шевелить…
— Ну давай, Толян, я пошевелю булками, хули мне, трудно что ли? Тока ничё, что я вот щас как вылезу из озера и попрусь в вашу Кубинку, а ваш земной шарик от этого извернётся в бублик? Как тебе будет такая новая физическая реальность?
— Ни хуя себе! Жень, ты тогда смотри, давай там поаккуратнее!
— Вы бы лучше сами были поаккуратнее, тогда бы и нашей бригаде не пришлось на вашу поляну заходить и думать тут, как исправлять ваше говно. — ворчливо заметил Женька Мякишев.
Вместе с ходом времени меняется значение вещей
Тит Лукреций КарЖизнь проходит навеки без всякой надежды на возвращение
Джордано БруноДетерминизм необратимого процесса может и должен заключаться имен-но в том, что по состоянию в данный момент принципиально нель-зя восстановить прошлое.
А.М.ХазенНаилучшим вычислителем системы уравнений является физическая система, для которой они, собственно, и были составлены.
Ричард ФейнманЗавершив свои туалетные дела, адмирал Шерман вернулся в кабинет профессора Гупты чтобы поблагодарить его за помощь и попрощаться.
— Admiral, what are the Navy regulations when a serviceman wants to get married? — неожиданно задал вопрос профессор.
— It depends if the marriage takes place on the U.S. soil or overseas.
— It's the U.S. soil, admiral. To be even more specific, it's the state of California.
— If this is the case, professor, a serviceman should take the same course of action as civilians do. He and his fiancee need to apply for a marriage license and marry according to the California law. Why are you asking?
— My daughter Shruthi and sergeant Erikson have decided to get married.
— Are you serious, professor?
— Yes, I am. I noticed that they were attracted to each other from the moment sergeant Erikson came in.
— Have they had enough time for such an important decision?
— They've been together all the time while we were having our therapy session.
— Wow! It did not take long! And she's not scared to die of Fever if she becomes pregnant?
— Well, you know, Shruthi lost her entire family to Fever, so she's been scared to get married again and take another loss. But while talking to this young man, she suddenly had a vision that if she marry him, she won't die and their children won't die either. I believe her, she is clairvoyant.
— Did she fall in love with the sergeant?
— I know my daughter. I saw her eyes when she was making his coffee.
«Fuck! I knew it!» воскликнул про себя Дуэйн, но вслух ничего не сказал.
— Olaf, that was a fast move on, even for a marine! — только и сказал адмирал. — Are you sure you love this woman?
— Affrimative, sir! I officially ask your permission to get married, sir!
— Shruthi, what about you? Do you love sergeant Erikson?
— Yes, admiral. I love him with all my heart! Will you give Olaf a permission to marry?
— He does not need my permission. Just go to a courthouse of your choice and get your marriage license.
Какая всё же это удивительная штука — любовь! Не только в кино, не только в театре или в их бледном невзрачном и лживом отражении, каковым является реальная жизнь, а даже и таких неподходящих для этого местах как апокалиптический роман, в котором человеку не то что кого-то полюбить, а и просто дожить хотя бы до середины повествования ой как нелегко, она внезапно зажигается от электрического соприкосновения рук и взглядов мужчины и женщины, горячо и ярко, и заставляет давно разуверившегося в любви автора книги остановить своё перо в досадном и в то же время радостном изумлении — ну надо же!
Н-да, всякое бывает… Не только автор этого повествования, но даже и всезнающий Женька Мякишев не думал и не гадал, что визит адмирала Шермана к доктору по душевных хворям приведёт к такому неожиданному побочному эффекту. И что интересно, у автора, будь он даже самым последним циником, ни за что не поднимется рука хладнокровно вымарать из рукописи это неожиданно вспыхнувшее чувство, совершенно некстати связавшее двух второстепенных героев романа незримой волшебной нитью.
Любовь — это такой редкий цветок в нашем повседневном лепрозории, что убить её — это абсолютно немыслимое святотатство даже в реальной жизни, а уж в книге и тем более. Пусть она ещё не раз обернётся лишней головной болью. Пусть придётся до умопомрачения думать, как вписать эту ненужную и банальную интригу в сюжет и выжать из неё что-нибудь полезное. Да что там… Пусть сгинет всё на свете, но любовь должна жить! И поэтому из всех поворотов сюжета следует выбирать тот, в котором побеждает любовь.
«Это ж просто охренеть от таких поворотов…» подумал автор, и поскребя в затылке, погрузил пальцы в клавиатуру. С первым же тычком по клавише повествование, застывшее на последнем кадре, дрогнуло в раздумье, а затем полным ходом решительно двинулось вперёд.
«Это ж просто охренеть от таких поворотов…» подумал Дуэйн. «You can die in a fling, you get married in a fling… You can take off your body and put it back on like a fuckin' uniform! Or you can suddenly turn into a chimera… блядские химеры… ещё чуть-чуть — и сожрали бы меня, суки…» Дуэйн теперь довольно часто думал по-русски. «Если бы Женька не крикнул «jump!» мне бы точно пиздец!»
Душа капрала Робинсона, притаившаяся в малой части адмиральского тела, живо вспомнила недавнее приключение, едва не закончившееся трагически, и в её воображении ярко всплыли ощущения леденящего холода, исходящего от ритмично и волнообразно извивающихся щупалец химер.
«I still can't get rid of that horrible freezing feeling when they tried to suck me in.» — Дуэйн внутренне поёжился. — «In fact, I feel like it's getting worse! What's going on? I'd better check it out right now. Better safe than sorry, let alone, dead…»
Дуэйн осторожно покинул тело адмирала и плавно взмыл вверх. Он легко просочился через кафедральный потолок и крышу здания и завис над кампусом в слегка вечереющем, но всё ещё ярком калифорнийском небе. Внизу мягко сияли сочными оттенками терракота красно-коричневые прямоугольники черепичных крыш. Фронтоны многочисленных корпусов, прорезанные чередой испанских арок, напоминали бесконечные волны, возможно те самые которые будущий аспирант профессора Григорьева наблюдал в море вместе со своим отцом. Время застыло в этих каменных волнах, источая обманчивое чувство покоя, в глубине которого едва уловимо прослеживались ритмичные плавные движения щупалец химер.
Тонкие шлейки пешеходных дорожек бежевого цвета прорезали широкую площадь, устланную изумрудным газоном, и сходились в центре в аккуратный круг, в который были вписаны цветочные клумбы со сложным орнаментом. Центральная клумба с ярко-красной буквой S посредине на нежно-жёлтом фоне и четыре цветника в виде прямоугольных секторов вокруг неё при взгляде с высоты складывались в изящный фигурный медальон.
