Убегающий пассажир надрывался, но увы такие разношерстные показания охранников сбили с толка. В темноте что-то гудит и орут о том, что стоит поднимать тревогу из-за побега шлюхи? Что? Это было всего на всего минутное замешательство, но его нам хватило что бы прямо через стену ввалиться в Декатлон. После пробития пришлось снова зажечь свет что бы хоть как-то ориентироваться в кромешной тьме.
— Макс! Грушу то, за что переехал? Я всегда себе такую хотел! Да ёмаё!
— Если выживем, я тебе подарю такую же, а то и получше.
— Поймал на слове и перчатки.
— И перчатки.
Разметав стеллажи со спортинвентарём, мы протаранили стеклянную витрину и вывалились в центральный коридор. Снося лотки стоявшие по середине зала, я начал таранить колонны одну за другой. Опоры падали одна за другой не в состоянии выдержать многотонного удара, а сверху на нас сыпался стеклянный потолок. Завораживающее зрелище, как будто миллион снежинок способных разрезать тебя пополам падают сверху. Добрались до зоны с фонтаном, не успел повернуть левее и протаранил бортик, застоявшаяся вода хлынула на грязный кафель.
Наконец мы добрались до Хофа. Что бы въехать внутрь мне пришлось задеть соседний магазин с тряпками, начисто его срыв. Стекло задребезжало, а со второго этажа послышались крики просыпающейся армии, но это уже было не важно. Мы ворвались внутрь и начали перемалывать всё подряд. Или точнее сказать всех подряд? Первый этаж Хофа некогда заставленный кастрюлями и прочим барахлом, не слабо изменился. Теперь там не было стеллажей, вместо них красовались двухярусные кровати. Которые мы сметали на своем пути создавая позади кровавое месиво из щепок и разодранной плоти.
Многие солдаты еще спали, другая часть проснулась и в одних трусах неслась по бывшему торговому залу в поисках оружия или спасения, каждый выбирал сам что ему милее. А нам с Захаром были милее опоры.
После каждого удара в опору, потолок ощутимо вздрагивал и проседал. Когда же мы срубили пятую стойку, часть потолка обрушилась за нашими спинами и в зал вывалились полуголые вооруженные люди численностью не меньше сотни. Кто-то пытался в нас стрелять, но большинство получили увечья из-за того, что мебель, стоявшая на втором этаже, пришла в движение и придавила горе вояк.
Я развернул по большой дуге наш танк и снеся еще пару опор начал жатву. Хрустяще чавкающая масса наматывалась на гусеницы, те же кому не повезло умереть сразу, вопили как будто попали в ад, и не мудрено, ведь их тела были раздроблены до состояния пыли. В панике люди стремились выбежать из нашей импровизированной арены смерти, но увы после того, как я протаранил арку у входа, крыша вместе с частью стены обвалилась и запечатала выход, спастись теперь можно было, только забегом в сторону парковки.
От отчаяния в нас начали кидать гранаты, много. Штук пять гранат разом полетело со всех сторон. Ожидаемо они отскочили от кабины и улетели обратно в торговый зал. Взрывы нам только помогли. Осколки косили противников как фумитокс косит комаров. От взрывов начался пожар. Захар пару раз блеванул на пол от чего дышать в кабине стало не чем, и меня самого начало подташнивать. Но несмотря на тошноту, Захар орал песню Арии «Машина смерти, сошла с ума, она летит, сметая всех! Вы увернулись, в последний раз, прошли по тонкой полосе!». Захар пел дрожащим голосом, видимо его это успокаивало.
Гоняться за выжившими не имело смысла, и я поехал сбивать оставшиеся колонны, чтобы обрушить второй этаж Хофа нам на головы, так как куча выживших постреливала в нас, без особого успеха, ибо все пули попадали в крышу, а дядя Петя её значительно усилил. Выбраться со второго этажа ГБРовцы не могли, так как проход ведущий к фудкорту рухнул, а вниз из них никто не хотел спускаться, жить то хочется.
Снеся последнюю балку, нам обрушить второй этаж не удалось, ибо вместе со вторым этажом упала и крыша. Если кто и выжил, то численность выживших стремится к двум, ко мне и Захару. Наш танк увяз в руинах.
— Сдавай назад!
— О, без тебя же я не догадался, спасибо.
В раскачку машина потихоньку расталкивала обломки, а по нашему куполу скрежетал металлический остов крыши. Туда, сюда, туда, сюда! Выехали! Парковка была полна народа и не желая размениваться по мелочам мы снова нырнули внутрь здания через фудкорт. Топлива в баке больше половины, еще хватит победокурить. Круговые колонны валились одна за другой, красивая лепнина выстреливала ошметками во все стороны, столики, кожаные диваны, металлический монстр перемалывал всё на своем пути. Через пять минут работы фудкорт прекратил своё существование, и мы помчали громить всё до чего могли добраться.
Как игла входит в ткань, так и мы прошивали стену за стеной, выскакивали на улицу, и снова вонзались в бетонно стеклянную плоть торгового центра. В очередной раз выскочив на парковку, нам скормили три бутылки с зажигательной смесью. Фаершоу началось. Видимость свелась к нулю, только пламя, лижущее наш бульдозер заполняло всё поле зрения.
— Захар! Открывай бойницы! Смотри куда ехать!
— Да Команданте! Направо рули!
Размолотили ДНС, М видео, Эльдорадо. Ранее элитная техника перемалывалась без сожаления. Протаранили стену в Ашан и тут Захар заорал.
— Стой твою мать! Тут жратвы на десять жизней хватит! Давай назад!
Сдали назад и поехали дальше крушить торгово-развлекательный комплекс. Сейчас здесь развлекались только мы, причем на грани жизни и смерти, да и торговле здесь больше не вестись еще очень долго.
Три часа спустя мы уничтожили всё, кроме Ашана и части Декатлона. Град представлял собой одни огромные тлеющие руины.
— Всё, пора возвращаться! Дело сделано.
Выехали на парковку, и наш боевой конь заглох…
Вокруг машины боязливо сползались полураздетые люди, вооруженные до зубов. Правда было их уже не много. Кто-то хромал, кто-то был окровавлен с ног до головы. Полюбуемся хоть на выродков перед смертью.
Но смерть не наступила, по крайне мере не сразу. Из толпы вышел наш пассажир.
— Доездились суки? В сторону мужики! Пусть погреются напоследок.
— Да давай пристрелим их и всё на этом.
— Ты охренел? Они наших положили сколько? И ты хочешь их вот так от мучений избавить? Нет, устроим им ад на земле. Свали с дороги.
Окружившая нас стая попятилась назад. Пассажир залез на наш танк, ему подали две канистры одну за другой, и он начал нас поливать. На этот раз всё было немного хуже, чем в предыдущий, так как под днище танка тоже налили порядочную лужу. Пассажир спрыгнул и пару раз чиркнув спичкой поджег лужу. Столб пламени взмыл в небо окутав наш будущий гроб. Через заказанную мной вентиляцию пламя ворвалось в кабину. Я вскочил на сидение и заткнул дырку рюкзаком от противогазов, один из противогазов кинул Захару.
— Одевай кхе, кхе. Задохнемся на хрен.
Дышать сразу стало легче, но из-за жары, идущей снизу, температура в кабине подскочила до уровня парилки. Пот катил ручьем. Из простреленной дыры в заднем стекле внутрь врывалось пламя, и порой на пол капали огненные слёзы. А за окном слышались радостные улюлюканья, и только порой новая порция бензина сбивала на долю секунды пламя, чтобы разгореться с новой силой. Если бы не противогазы, мы бы уже угорели от этого дыма в первые же минуты.
— Оне ушитель.
— Чё?
— Оне ушитель озьми!
— Чё ты несешь Захар? — из-за противогаза решительно было невозможно понять ни слова.
— Уди а хрен!
Захар оттолкнул меня и с боковой стойки сорвал огнетушитель, который я ранее не замечал. После чего направил его в сторону догорающего рюкзака и пару раз дернул спусковой клапан. Тугая струя порошкового состава ударила по пламени и пламя под нами погасло. В кабине стало пусть немного, но приятнее. Кислород всё же внутрь так и не поступал, и поэтому голова начала немого кружиться.
— Захарка, прощай, ты хоть и был доставучим говнюком, но ты крутой мужик и настоящий друг.
— Щиво?
Не успев пояснить, я потерял сознание.
