Во внутреннем кармане неожиданно громко завопил Кенни Вест; вздрогнув, Владимир сунул руку в карман и достал трубку, ещё полсекунды ушло на то чтобы включить… ну, Нэнси, кто ж ещё, она как всегда не вовремя!
– Хау ар ю, дарлинг! Ты уже приехал? Почему ты не звонишь? – как ни в чём не бывало, вот ведь сука, ведь разругались с ней перед отъездом вдрызг, швыряла в меня пиццой и вопила что я тупой и самодовольный идиот, как все русские, что чтоб я сдох скорей в этой своей фром Сайбериа, что… много что орала, а чего ради? – только что в преддверии больших потрясений в мире собрался домой, а не остался выполнять её хотелки, чёртова Барби! С собой ведь звал – ну, как же! К медведям, из благополучной Америки, «где никогда ничего не случается!»; stupid chicken, painted sheep!..
– Что надо, Нэнси? Я занят сейчас!.. – автоматически перешёл он на английский.
– Чем занят? Ебёшь свою очередную тёлку?? – тут же пошла на обострение она.
Владимир не успел ответить – как бы подтверждая, что Нэнси как всегда не вовремя, из-за угла ресторана показался кавказец… Среднего роста, плотный, в чёрной обтягивающей водолазке и с красным вспухшим лицом, на котором сквозь щетину моргали и слезились заплывшие узкие как щёлочки глаза. Вдобавок ширинка у него была расстёгнута, и вся принадлежность – гордость джигита, – наружу, явно собирался на свежем воздухе обоссать угол ресторана, и пофиг что тот на одной из центральных улиц, и пофиг что ещё недавно в него без галстуков и костюмов не пускали… Пока он моргал сквозь слёзы, соображая, Владимир тут же узнал его – это был тот самый, что мимоходом двинул ему в нос сегодня в аэропорту, – просто так, пОходя.
Что-то сообразив, хотя и явно не узнав утреннего потерпевшего, он тем не менее раскрыл рот, и, продолжая держать руки на гениталиях, заорал:
– Магомет! Салман! …
Владимир и так сразу понял, что тот сейчас совсем не сбирается извиняться за своё поведение утром; сунув трубку обратно в карман, он действовал быстро и энергично: схватив кавказца за голову обоими руками, он с силой, разворачивая его лицом к стене, приложил его лицом об штукатурку, качественно, изо всех сил, так, что у того в лице что-то хрюкнуло, и отлепившись от стены тот повалился на спину, широко раскинув руки. Владимир по дзюдоистской привычке автоматически поймал его за рукав и подстраховал падение, не дав тому грохнуться затылком об асфальт, – и тут же себя за это выругал: нашёл, типа, кого страховать!.. Субъект теперь лежал на спине, раскинув руки и не двигался, из расстёгнутой ширинки торчали гениталии, а на разбитом вспухшем лице из приплюснутого ободранного носа в две струи хлынула кровь, чёрная в свете фонарей, и струями каждая в карандаш толщиной, быстро заливая и лицо, и шею, и грудь лежащего.
«Самбиста обидеть может каждый – не каждый успеет извиниться!» – вспомнилось откуда-то глубокомысленное изречение, и, повернувшись, он бросился бегом за ресторан, и дальше, вглубь двора. Продолжение знакомства с Магомедом и Салманом сегодня в его планы совсем не входило, да и завтра тоже. Потому он мчался, стремясь скрыться в сумерках; но на удивление погоня была. Высыпавшие за угол кавказцы, загомонив, перепрыгивая через недвижимое тело своего земляка, устремились за ним в погоню, явно собираясь взять реванш за такой неудачный для них вечер.
Но продолжение вечера было для них столь же неудачным. Легко лавируя между автомашинами, которыми был заставлен двор жилого дома за рестораном, он бежал легко и свободно, вообще не чувствуя дыхания; они же ломились галдящей толпой, спотыкаясь и сталкиваясь с препятствиями в сумраке. Пробежав двор, он нырнул в арку и теперь бежал по улице, время от времени оглядываясь на преследователей, – что догонят они его он не опасался, не с их физухой; он опасался пистолетов. Но то ли пистолеты были только у тех, кто остался у ресторана, то ли у них кончились патроны, но никто не стрелял, только бежали, хрипло матерясь и обещая всяческие экзотические кары. За что, собственно??
Пробежав ещё немного и в очередной раз оглянувшись, он отметил что преследователи растянулись на добрые двести метров, видимо в порядке персональной тренированности. Ближайшим бежал длинный кавказец в нарядной кожаной курточке, которого Владимир видел в вестибюле, с появлением которого в зале собственно весь экшн и начался. Теперь, страшно вытаращив глаза и выхаркивая на ходу ругательства, он делал героические усилия чтобы настичь беглеца, – а Владимир, собственно, пока даже ещё и не вспотел. Мимоходом подумал, что в силу изменившихся в Мувске условий существования надо бы кожаные туфли от Миотти сменить на кроссовки, причём желательно с прочными носами; что на центральных улицах, – ты подумай – ни одного полицейского! Прячутся они при происшествиях, что ли? Что пора эту гонку прекращать, – нет, сделать вечернюю пробежку всегда полезно, но и одеваться нужно соответствующе, и такой эскорт ну совсем ни к чему, нескромно, пАнимаИшь… И потому он внезапно остановился, и развернувшись, ринулся навстречу к пытавшемуся его настигнуть кавказцу. Неожиданно для того расстояние сократилось почти мгновенно, он только успел выдохнуть:
– Я… твою… маму… , – как получил мощный пинок в промежность, согнулся и зажимая пах обоими руками по инерции ещё пробежал несколько шагов, всё больше наклоняясь вперёд, – и тут же отступивший на несколько шагов Владимир коротко и сильно врезал ему коленом в считай подставленное вперёд лицо, да ещё и придержав его за затылок. Удар получился, парень тушкой повалился на спину; отставшие преследователи ещё громче загалдели и наддали темпа; а Владимир, развернувшись, также ускорился в прежнем направлении. Хамьё, быдло, скот, ишак горный, обязательно маму нужно помянуть…
Когда метров через пятьдесят он обернулся, его уже не преследовали, догоняльщики кучковались возле своего лежащего товарища, сквозь разноголосицу проклятий слышалось отчётливо только
– Автамат, автамат нада! Стырылять всех, всех!! Аааа!!! Шайтан, … – и дальше на своём, неразборчиво.
Ну и ладно. Прогулка по приезду – новое знакомство с родным городом получились ничего себе, тут было о чём подумать. Дальше шёл уже шагом, выбирая неосвещённые улицы. Отойти подальше, и можно ловить машину.
Авто поймалось через полчаса, – с транспортом было совсем туго. Ночной Мувск больше не радовал световой рекламой, не зазывал сияющими витринами дорогих магазинов, улицы освещались почти только светом из окон, уличные фонари не работали. И это в центре! – что же на окраинах? Более того – многие витрины оделись в решётки, как было, рассказывал отец, в 90-е. Ну, это не новость, в Штатах вот предпочитают стальные жалюзи… Впрочем, здесь жалюзи тоже есть, ага; решётки – это видимо повседневный и бюджетный вариант.
С калымящим на извозе частником-бомбилой сторговались на такой сумме, что раньше за такую можно было съездить в Оршанск, – а что делать? Сел рядом с ним, пора привыкать к отечественным заположнякам, тем более что пожилой водитель и явно опасался ночного пассажира. Но желание подзаработать было сильнее. Зато таксист по дороге к коттеджу поведал все последние новости: что некоторое время назад был путч, вернее – «восстание народных масс, возмущённых произволом насквозь коррумпированного режима», как с сарказмом выговорил он; что после переворота немного получшело с бензином: пусть за большие деньги и не везде, но заправиться можно; что ввели карточки… нет-нет, не карточки для нормированного отпуска, контроля и во избежание спекуляции, а именно продуктовые карточки по прописке, по которым выдают продукты. Бесплатно. Да, как в войну. Военный коммунизм, во-во. Только выдают нечасто, не везде и с такими очередями что многие, у кого подкожный жирок хоть какой-то сохранился, предпочитают не связываться, – себе дороже, для здоровья вредно. Почему для здоровья? А ты попробуй часа четыре отстоять на жаре за литром растительного масла, – там уже не о здоровье, а о жизни речь пойдёт… И, бывает, мрут в очередях, а как же! Стоит какая-нибудь старушка, стоит, потом брык – и перекинулась. Может специально так делают, чтобы поменьше на талоны люди рассчитывали. То есть на карточки. Даже наверняка специально так делают! А как же. Распоряжение Нацбанка – приостановлена деятельность всех коммерческих банков, вклады заморожены. Банки обязаны выплачивать только пенсии и заработную плату. Но вроде как обещают улучшения – вот уже центральные маршруты запустили, автобусные. Говорят скоро метро запустят. Как думаю? Не знаю я… Хотелось бы верить, конечно. А, называется сейчас «Новая Администрация». Или «Народная Администрация», – и так и так правильно будет. Да, на них сейчас большие надежды, – всё же вояки, у них порядка должно быть больше. Главный – генерал армии Родионов. Крутой мужик! Могут… не, должны наладить, да! А тож это было невозможно! Сегодня так, завтра эдак, не жизнь какая-то, а пляски на вулкане! Сейчас наладят. Предприятия, те которые «жизнеобеспечивающие», перевели на казарменное положение, – теперь семьи работников при предприятиях живут… Зато у них паёк усиленный, и охраняют, это большое дело по нынешним временам. От кого охраняют? А от гопников, не слышал что ли? Вот я и вижу что издалека. Собирается шантрапа в стаи да и бесчинствуют. Что хотят то и делают. Я как-то научную передачу смотрел, там даже теоретическую базу под это подвели: во-первых, говорят, смена модели социального поведения в связи с изменившимися моральными установками общества; во-вторых вспышки на Солнце, электромагнитные эти выбросы, индуцирующие, значит, социальную агрессивность. Не, не учитель, автомастер я, просто запомнил. По-моему так просто распустили их. Распускали, распускали – и вот распустили вконец. При Сталине-то, небось… Да, у меня самого сын. И дочка, да. Не, дома в основном сидит, в компьютерные игры дуется, – я уж и рад, пусть хоть так, чем в стаях шакалить. В этот играет… в Варкрафт. Шляются стаями… Главные у них эти – «авторы» называются, от слова «авторитет», тьфу! Но сейчас за уличный разбой ввели, говорят, смертную казнь. Администрация ввела, Новая. И правильно. И, говорят, за перепродажу-спекуляцию тоже введут… тут я не знаю. Кто это решать будет? Если я, к примеру, тебе бутылку водки продам не по магазинной цене – а в магазине водки давно нету, – это спекуляция или нет? Вот и я не знаю. Так что, меня расстреливать за это?? Кстати, надо водки? А девочку, в смысле – женщину? Тоже нет? Ну как знаешь. Покушать? Ну, где ж сейчас… Не, ночных магазинов нету. Почти. По закрывались. Если только Парадиз… Но там цены! Пофиг, говоришь? Ну, крюк получится, доплатить… Договорились. Фонарик? Тухлый номер, не ищи сейчас – нигде не найдёшь! Точно тебе говорю. Ты чё! В мире же что творится? Всё – встала и забуксовала мировая наша фабрика – Китай! И только сейчас дошло, что всё промпроизводство у нас – китайское! Сколько этого барахла лежало, да тех же фонариков! – никому не надо было! И стоили копейки. Как свет начали отключать – так они сразу в магазинах и кончились. Новых поставок-то нет! Днём ищи – или на рынке, на вещевом, но там дорого. Или в «Гекторе», говорят, есть, – но там ещё дороже. Или у знакомых поспрашивай, – некоторые догадались нахапать во-время. Или у меня купи. Мой. Да, недёшево, а я о чём? Ну, смотри сам. Точно девочек не надо? В смысле – женщин?
