Полутора месяцами позднее его нашли двое сталкеров в стороне от Агропрома-2. Казанова и Бай только что вышли с опытного поля, которое через много лет назовут Долиной Забвения, и сразу заметили распростертое тело человека. Сначала решили, что это — кто-то из сталкеров. Но у найденного не было при себе никакого более-менее серьезного оружия, кроме пистолета «Макаров» и запасной обоймы.
Казанова предложил оставить все как есть — все равно не жилец. Бай, который осматривал бесчувственного человека, не согласился. Что-то он увидел в этом незнакомце, что-то зацепило сталкера, которого в Зоне все звали не иначе как Счастливчик. У Бая было звериное чутье на людей, и он убедил Казанову попытаться вместе доставить раненого за Периметр.
К тому времени, когда Арвид — а это был, конечно же, он — очутился на койке военной санчасти UNFOR'a по протекции Бая, знакомого, кажется, со всеми в Зоне, Казанова с Баем успели дважды рассориться вдрызг. Но когда двое напарников все-таки доперли «этого никчемного доходягу» в безопасное место, они уже вновь были друзьями не разлей вода.
С тех пор Казанова с Баем провернули немало славных дел и делишек, а Осип — так назвался спасенный незнакомец — стал верной собачонкой Бая. Потом жизнь Бая круто изменилась, а с нею — и Осипа. Один окончательно утвердился за Периметром как удачливый делец, другой — как его правая рука.
О своих бывших делах в Агропроме-2, опытах на «звероферме» и Роберте Арвид старался не вспоминать. Он твердо решил начать новую жизнь и поднакопить деньжат на спокойную старость.
Но прошлое иногда напоминало о себе. За Периметром с некоторых пор объявился умный и жестокий контролер, по слухам, обладающий редкой ментальной мощью. По некоторым признакам Арвид сразу вычислил в нем своего бывшего приятеля Роберта, еще до мутации обладавшего недюжинными познаниями и способностями к прикладной зоопсихологии.
Раз в три-четыре месяца Арвид исчезал на трое суток, скрываясь в своем схроне, местоположение которого знал один лишь Бай. За это время иглы, пучками росшие из позвоночника бывшего физика, достигали максимальной длины, после чего выпадали сами, причиняя Аспиду нестерпимый зуд.
Об этой особенности своего подручного тоже было известно лишь Баю. Именно он первым обнаружил иглы на спине Арвида в день, когда нашел его вместе с Казановой. Уже тогда умный и сметливый Бай понял, что перед ним — очень необычный человек, которого неплохо бы держать при себе. Так, на всякий случай.
И Арвид впоследствии доказал, что Бай не ошибся в нем. Он стал единственным человеком, кому патрон доверял целиком и безоговорочно.
У самого же Арвида такого человека в жизни не было. До того дня, когда он, в очередной раз отлеживаясь в своем тайном «госпитале», с удивлением обнаружил на пороге схрона девушку со светло-русыми волосами в камуфляжной форме UNFOR'a.
Познавший в буквальном смысле на собственной шкуре, что такое радиация, Арвид давно уже поставил на себе крест по женской части. Но судьба, и прежде весьма скупая на подарки, приготовила ему совсем иной сюрприз.
У Анны — так звали девушку — было лицо Алдоны.
Фигура Алдоны.
Голос Алдоны.
И даже ее барахлящий ПДА, истошно сигнализирующий своей молодой хозяйке невесть о чем, тоже напомнил ему Апдону. У той ведь всегда были нелады с бытовой техникой, и Арвиду приходилось бесконечное число раз чинить фены, завивальные щипцы, утюг, электрочайник…
Девушка Анна стояла на пороге схрона и молча улыбалась Арвиду. А тот с болью в душе, забыв о нестерпимом зуде спины, смотрел на нее и не мог найти ни одного слова, приличествующего такой встрече.
Потом за спиной Анны неслышно возник Бай, как всегда чем-то озабоченный. Он оглядел Арвида с головы до ног, удовлетворенно цыкнул зубом и сказал:
— Извини, старик, что приходится тебя беспокоить. Но, как я понимаю, это дело больше не терпит отлагательства?
«Дело», отложенное самой судьбой на четверть века, сейчас глядело на Арвида во все глаза и нахально улыбалось. А Бай, старый хитрец — и как только она нашла и охмурила этого дамского угодника! — уже хозяйственно выкладывал из пакетов на стол вино, закуски, фрукты, минеральную воду.
Закончив сервировку, он строго глянул на Арвида, все еще как громом пораженного, приятельски подмигнул девушке и сочувственно хлопнул по плечу своего верного телохранителя:
— Ничего не попишешь, старик. Родительский день!
You know parents are the same no matter time nor place
They don't understand that us kids are gonna make some mistakes
So to you, all the kids all across the land
There's no need to argue, parents just don't understand.
«Parents just don't understand», Lil' Romeo
Сколько Анна себя помнила, она всегда хотела увидеть отца. Найти его, посмотреть ему в глаза, чтобы он тоже увидел ее — молодую, красивую, умную. Увидел и понял, как он жестоко ошибся — и с мамой, и с ней, Анной.
Нельзя сказать, чтобы это стало делом ее жизни, но с некоторых пор жизнь девушки и впрямь подчинилась странной, но такой красивой и притягательной идее. Впервые увидеть отца и заглянуть в его глаза.
После школы она пошла на лингвистику. Потом — отделение военных переводчиков, первый опыт работы с командованием миротворческих сил в Косово. У нее был латышский акцент, наиболее ярко проявляющийся в минуту волнения или душевного непокоя. Поэтому в России многие считали ее иностранкой, шведкой или датчанкой, на удивление хорошо знающей русский.
С первых дней европейского совершеннолетия она стремилась попасть в Чернобыль, куда, по рассказам матери, двадцать лет назад уехал отец. Судьба улыбнулась ей, связав с «Отрядом 24».
Так называлось научно-техническое подразделение Анфора в Чернобыле-4. Попав туда всеми правдами и неправдами, Анна удивительно быстро и без особых проблем прошла «курс молодого бойца» применительно к работе в Зоне. Ей, очаровательной вольнонаемной сотруднице, командование пошло навстречу: у девушки был аналитический ум, умение охарактеризовать свойства того или иного артефакта одной-двумя емкими фразами и потрясающее, совсем не женское хладнокровие. Притом что она могла всецело подчинять себя делу, исполнению конкретной поставленной задачи.
Все это время она упорно искала следы отца. Кто- то ведь должен был иметь хоть какие-то данные о молодом ученом, добровольце-ликвидаторе, как она всегда представляла себе его — мужественный, волевой юноша на фоне ослепительно-белого пламени реактора.
Дурацкая картинка, но она никак не могла вытравить ее из души. Даже когда по заданию командования стала изучать материалы секретной группы, занимавшейся разработками пси-оружия где-то в глубине Зоны, неподалеку от бывшего НИИ «Агропром». Из группы начал посылать сообщения некогда внедренный и до времени законсервированный агент Ликантроп. Его донесения показались Анне чрезвычайно интересными.
Именно в донесениях Ликантропа она обнаружила первые упоминания об отце и с упорством ищейки бросилась по следу. Военные помогли, свели с влиятельными дельцами, кормившимися от Зоны и знавшими всех и вся по обе стороны Периметра. Поэтому, пройдя по следу до конца и однажды появившись на пороге тайного убежища своего отца, Анна не рассчитывала на бурные проявления родительских чувств с его стороны или хотя бы на элементарную теплоту. К тому времени она уже неплохо представляла себе, что это за человек.
Встреча с отцом вызвала у нее чувство усталости и опустошенности. Не было ни разочарования, ни обид — просто в душе возникла крохотная черная дырочка пустоты, куда со свистом улетели многие мечты и надежды ее одинокого детства. Мать была права, предупреждая, что отец, даже найдись он, вряд ли изменит своей натуре.
— Сухой, черствый рационалист, для которого его работа и собственные интересы превыше всего на свете, — эти горькие слова из уст матери всегда казались Анне краткой эпитафией недолгой родительской любви.
Но теперь Анна отчасти понимала отца. Они были с матерью совершенно разными, чужими друг другу людьми. А вот у дочери натура оказалась скорее отцовская. Это стало ясно, когда Анна потребовала от отца ознакомить ее со всей подоплекой его прошлой работы в Агропроме-2.
Особенно ее интересовали возможности мобильного «синтезатора» кодовых частот массового ментального воздействия на живые организмы. И в частности — их сравнительные характеристики на фоне аналогичных пси-возможностей контролера средней силы. А также опыты по моделированию биологических объектов — Защитников на основе «человеческого материала».
Под «человеческим материалом», как поняла Анна, имелись с виду гуманоидные формы жизни, обитающие на территории Зоны. Это, как правило, бывшие сталкеры, впоследствии зомбированные или мутировавшие в темных.
Потребовала — и ошиблась.
