Крепко ухватив предплечье Ивальда, конунг резко, в три движения полосонул кончиком ножа, вырезая на коже защитную руну. Потекла кровь, Ивальд завыл, но взгляд его, которым он нашарил своего вождя, стал осмысленным. Торбранд надрезал вновь, добавляя к заклинанию еще одну руну, и лишь после этого отпустил руку воина.
Ивальд, яростно прошипев несколько односложных соображений по поводу альвов, способов их размножения и смерти, неловко поднялся на ноги, поднимая двустволку. Торбранд уже в прыжке возблагодарил Одноглазого, бросаясь к Хельги. Росчерк ножа, кровь раума, и в глаза возвращается свет, отгоняющий боль и ужас.
Хлопнув ошалевшего юношу по плечу, Торбранд нырнул в кабину, где обезумевший Хальвдан уже разбил себе голову о железный край дверцы. Из последних сил, прижимая крепкого и тяжелого викинга к полу, Торбранд сорвал с его руки рубаху и вновь погрузил клинок в плоть. Хальвдан слабо сопротивлялся, пытался выбраться в десантный отсек и что-то бессвязно нес, стучась лбом об пол. Руны окрасились кровью, и вот он сел, выползая из-под жреца.
— Очнулся? — Торбранд не торопился убирать нож.
— Что это было?!
— Все потом! Быстро за руль!
— Торбранд, — крикнул из-за спины Рёрик, — они продолжают идти! Мы уже убили почти сотню мертвецов, но скоро они заставят нас тратить последние патроны!
— Хальвдан! Увози нас отсюда, и быстро!
«Слейпнир» взревел и подпрыгнул так, что стоящие у бойниц кеглями попадали друг на друга. Стремительно развернувшись на месте, бронетранспортер вывернул вокруг колодца к краю площади, где мертвецов было поменьше, и двинул по улице. Хладнорёбрые были везде. По переулкам и огородам стекаясь к площади, где еще горел костер викингов, они шли по городу сплошным потоком. Машина, виляя по узкой улице, начала сбивать тела.
— Закрыть окна! — прокричал Рёрик.
И тут попадавшие под колеса мертвецы принялись умирать. Взрывы один за другим подбрасывали машину, в бампер то и дело билось что-то живое и плотное. Более не разбирая дороги, восьми колесный конь рванулся прямо по живым трупам, наматывая гнилую плоть на колеса. Те шипели, плавились, сгорали, но бронированную машину остановить не могли.
Оставляя за собой широкую просеку в стенах наступающих мертвецов, «Слейпнир» выскочил из города, нещадно встряхивая болтающихся в десантном отсеке людей, и, пролетев последний городской дом, неожиданно врубился в еще более плотную и многочисленную толпу хладнорёбрых, такими же мотыльками спешивших к костру на своих немощных ногах.
Разбрасывая хрупкие тела, бронемашина заворочалась среди окружавших ее зомби, давя и нещадно ломая. Все пространство перед городком, до самых холмов, откуда вечером спустились северяне, было покрыто шатающимися «трупами».
Прожигая колеса и броню, «Слейпнир» рванулся дальше, укладывая под себя целые десятки врагов. Копыта били без пощады, жерновами перемалывая слабые руки и ноги, зомби бормотали, стонали, шептали и умирали. Невольно содрогнувшись, Ивальд представил себе, что могло бы произойти, не прибери тогда Арнольв с брони запасную канистру с горючим…
Раумов нещадно болтало, швыряло и било о стены — подпрыгивая на кочках, славная российская техника летела вперед. Но вот скорость упала, дорога стала чище и пошла под уклон.
Через хаос сорванных с крепежей вещей и людей Торбранд пробрался обратно в кабину. Они вырвались, оставив город и сотни живых трупов далеко за спиной. Вырвались, чтобы с высокого лесистого холма съехать прямо в разобранную экскаваторами долину, по центру которой и лежал «Исток-3».
С виду обычная долина, в которой когда-то велись весьма крупномасштабные разработки не то угля, не то минералов, не то газа. Осторожно, словно по заминированному полю, «Слейпнир» начал спуск к логову Сурта.
Погруженная в ночную тьму долина, скелеты добывающих машин, призраки живших тут когда-то людей.
Бронетранспортер медленно пробирался через расползшиеся горы слежавшейся породы, нащупывая старую дорогу. На пути вставали остовы грузовиков, вагончики, в которых на круглосуточных сменах ютились рабочие «Гранита», воронки от взрывов и даже старый танк с развороченной башней.
Во время последней войны сюда послали подразделение Федералов с целью уничтожения северной части комплекса и относящихся к нему оборонных точек добычи ресурсов. Был бой, потом спецназ заминировал подземелья, подключив к цепочке взрывов потенциал подземных центров управления крылатыми ракетами, на все эти годы породив легенду о том, что катакомбы и коридоры «Гранита» мертвы. Никто, даже самые прозорливые аналитики столицы, не мог и предположить тогда, какую именно жизнь породят погибшие подземелья…
— Он ждет нас, — сказал Торбранд в пустоту, и очертания подъездных конструкций четче обозначились во тьме.
Не считая гулкого урчания двигателя бронетранспортера, над долиной царила тишина.
Когда до въезда на бетонированную площадку территории шахты оставалось не больше пятидесяти метров, Хальвдан остановил машину. Зашелестев бумагами, раумы сгрудились вокруг конунга. Хальвдан, забрав у командира пару человек, через нижний люк покинул бронетранспортер для осмотра внешних повреждений.
— Вход, контрольные пункты, тут спуски для грузовых машин, эскалаторы и многоэтажный серпантин, — Торбранд пальцем чертил бумагу, — лифты доступа к любому подземному уровню, но не знаю, насколько они сейчас функциональны… Вентиляционные системы, аварийные лестницы. Вот шлюзы, которые нам нужны.
— Ты рассчитываешь прорваться в комплекс на «Слейпнире»? — Рёрик склонился еще ниже. — Проходы были тщательно уничтожены взрывами Федералов…
— Ты же видел рост этих тварей, Рёрик, — вмешался Арнольв, — это же настоящие великаны! Как вы думаете, какой нужно проделать проход, чтобы такой йотун смог покинуть подземелье?
— А может, они выходят на поверхность в другом месте? — подал неуверенный голос дверг. — Увеличили сам комплекс, построили новые уровни…
— Возможно, — не отрывая взгляда от карты, согласился Торбранд, — но попробуем мы именно парадный вход.
Нижний люк открылся, пропуская внутрь Хальвдана. Кривя губой, он вздохнул:
— Наш «Слейпнир» ранен… Второе колесо по левому борту окончательно съедено кислотой, остальные покрышки повреждены меньше, но взрывы неплохо истрепали и их… — Раумы зашевелились, морща лбы. — Нужно снимать диск, дальше пойдем на семи ногах… Броня посеклась, но держит, крепко досталось нашим щитам и даже зацепило стволы на башне…
— Проклятые хладнорёбрые…
— Мы смогли бы спуститься по подземной дороге, не повредив окончательно машину?
Хальвдан отрицательно покачал головой и развел руками.
— Если только хотим бросить ее внизу, а домой возвращаться пешком.
— Значит, — Торбранд сложил карты, — решено! Всем собираться, мы выступаем пешком в обход центральных лифтов по серпантину… Герд, тебе придется остаться.
— Это еще почему?! — вспыхнула она, выдвигаясь вперед, но Торбранд спокойно удержал взгляд.
— На драккаре всегда остается кто-то, способный сохранить его для возвращающихся, не правда ли? Или тебе персонально объяснить причины именно такого выбора? Собираемся!
Вместо ответа возмущенная Герд полезла наверх, в стрелковую башню, чтобы не создавать в салоне лишней толкотни.
Опять отсек наполнился щелканьем затворов, предохранителей и курков. В последний раз проверялись липы, застежки, карабины, крепежи мечевых перевязей, подбородочные ремни шлемов и касок.
Арнольв любовно сложил вместе обрез охотничьего ружья, полуразряженный автомат и свой короткоствольный полевой гранатомет, любовно названный замысловатым кённингом «Великанша бурана лезвий», что в переводе с языка северной поэзии означало просто «Секира». Вынул из вещевого мешка моток изоляционной ленты. Через минуту на глазах у изумленных раумов все три единицы огнестрельного оружия были смотаны в единую, поистине устрашающую конструкцию. Поглаживая получившееся чудовище, Арнольв не без усилия вскинул пушку себе на плечо, демонстрируя полную готовность. Люк открылся, впуская в отсек запах гари и давно гниющей плоти.
Рифленые подошвы украшенных одинаковыми узорами ботинок ударили в сухую пыль, и раумы отработанно рассредоточились вокруг бронемашины. Снимая с бортов уцелевшие в битве щиты, северяне старинными крепежами вешали их себе за спины. Оставшаяся внутри Герд один за другим захлопывала все возможные люки. В последний раз осмотрев уходящих в подземелье мужчин, она что-то прошептала, и вот основной шлюз закрылся, оставляя раумсдальцев лицом к лицу с сердцем Утгарда.
Поднимая на ходу шлейфы коричнево-серой пыли, воины растянулись в широкую цепь и молча, реагируя лишь на жесты вожака, двинулись ко входу в шахту, прижимая приклады к щекам. Строй быстро обошел основной вход слева и двинулся дальше вдоль холма, куда уводила пробитая кустами то здесь, то там асфальтовая дорога. Двенадцать человек остановились лишь перед огромным, значительно больше своего первоначального размера, черным провалом автомобильного въезда в «Исток», старательно расчищенным и манящим холодной пустотой.
