Выступление прошло вполне гладко, на вопросы какие-то ответил, намекнул на денежное довольствие клановцам, за что поймал очень недобрый взгляд Петренки. Всё по плану.
Три Тяжёлых разговора не ждали. Надо было ковать железо, пока горячо. Умный аналитик Наливайко предостерегал от потери темпа. Главное, говорил он, чтобы основные фигуры не почувствовали, что ничего не меняется, а это ощущение приходит исключительно быстро. Пара дней и всё вроде уже и как было. Сейчас они ещё готовы к переменам, боятся, но ждут их.
Первым был Петренко. Резанов посетил его всё в той же палате медсанчасти группировки, застав в момент активной фазы лечения артами. Ну а как ещё — у него они есть, человек он небедный.
— Доброго здоровия, пан полкан.
— Здоровья пока не прибавляется. Всё твой этот со своим ядом! Ничего ни хрена не работает!
Петренко был неправ. И швы затягивались вполне внятно, и никакого действия на его кабанье здоровье пара нейтральный инъекций никак не могла повлиять. Но главное — это верить. Вот он сейчас и верил.
— Так вроде на поправку, смотрю. Есть важное дело. А именно: общественность собралась и требует ревизии склада. Я дал добро, но без тебя открывать запретил. В комиссию назначены Колобок и Остапенко.
— Какого х… Хотя понятно откуда всё. Остап — человек Наливайки. Ты мне вот что скажи. Хер бы с этим складом, — Петренко был не то, что недоволен, он был взбешён, но самоконтроль держал, — ответишь правду?
— Мне с тобой работать, полковник. Мне нужны деньги, а ты мой ручеёк. Так что пока мы с тобой в одной лодке… Я ведь про дела с Халецким ничего нашим не сказал, ты оценил?
— Так-то да, — заместитель держал арты в руках, то и дело чуть сдвигая их по бедру. Потому что они начинали сильно жечь кожу, если долго их на одном месте держать, — кто за Наливайкой стоит? Ты с ним? Мне как дальше? Я же понимать тоже должен!
— То люди таааам — Резанов показал глазами вверх, — это СБУ. Наливайка и Космач убрали Таченку. Так понятно?
— Понятнее некуда…
— Мне сделали предложение, от которого я не мог и не собирался отказываться, потому теперь так. По ревизии ты тоже понял?
— Понял. Что дальше, командир? — последнее слово далось ему явно очень тяжело. Да, прав был связной, этот товарищ нам совсем не товарищ. Опасен он.
— Дела эти все будут как оклемаешься. А по ситуации скажу так. Я пока не всё ещё видел, не всё понял. Тебе надо оглядываться, как с больнички выйдешь. Бунчук квад получает сейчас. Это оттуда требование, я подписываю на него приказ сегодня. Ревизия многое определит. Тут я тебя не прикрою, звиняй!
На том и расстались. Пусть подумает, понервничает. К завтрему ему сюрприз будет. Так что тут всё в рабочем состоянии, заряжено и ожидает реакций.
Второй разговор был непрост. Потому что не с запуганным подранком-Долговцем, а со старым лисом Барменом. Новый хозяин базы зашёл в Бар 100 Рентген и, совсем как Призрак, смандячил вредную морду, услышав традиционные рыдания о загибающейся Земле: музыка и слова народные, в смысле Олега Яворского.
— Фёдорыч, здрав буди. Ну говно же.
— Э, здаров. Что в смысле?
Тут главное настрой сбить. Упырь подвальный сто рентген, то есть процентов, конечно, знает зачем зашёл молодой генерал со своими дрессированными псами.
— Я тебе подарок сделаю. Хорошо? — продолжаем вышибать неприятеля из реальности.
— Подарок? — старый Панас совсем не знал что отвечать.
— Ну да, а то тебя же зарежут!
— Чего…
— Меломаны. Ну то есть те, кто не хочет больше слушать эту песню нудную. Ты пронимаешь? — Резанов перегнулся через барную стойку и близко вперился в глаза обалдевшего Бармена. Пока тот не пришёл в себя, продолжил:
— Я к тебе кстати по делу. Надо обсудить доходную часть. У нас тут намечаются изменения определённые.
— А, ну так бы сразу и сказал, пойдём до хаты. Ну, то есть внутрь, посидим выпьем. Эй, Гарик! — Панас Фёдорович чуть пришёл в себя.
Разговор был сдобрен вкусной едой, красным вином, свежей, откуда бы вот только она, зеленью и неплохим кофе в мелких фарфоровых чашках. По результату стало понятно, что Панас нового генерала за дурака держит. Клялся, что Таченке не больше 2000 евров отдавал по месяцу. В хороший сезон так и все три. По оценке Резановского начштаба месячная сумма прибыли Бара была между 25 и 40 тысячами, а в скользкие ручонки бывшего генерала падало не менее десятки. Видом своим Резанов продемонстрировал недоверие и отсутствие интереса к предложенной сумме, а на словах уверил Бармена, что всё останется как было. Но, глядя на это, даже круглый дурак понял бы, что новый босс недоволен. И вопрос этот уже готов был сорваться с языка старого барыги Панаса, как генерал опередил его, снова сбив с толку.
— А подарок да, забыл. Это аудиосистема и пара флешек с тысячей песен. Чтобы тебя не убили, ты же мне столько денег принесёшь!
Последняя фраза получилась вообще очень напряжённой. Недобрая такая фраза, двусмысленная.
Третьим в очереди был Арни. Тот самый главный промоутер Арни, о котором стали подзабывать. Лет несколько назад его первобытное развлечение гремело на всю Зону. На Арене до смерти или, что гораздо чаще, до тяжёлых ран, бились бродяги с монстрами и друг другом. А нынче все умные стали, дураков на Арене и в Зоне повыбили. В ЧЗО нынче за деньгами шли, а не за адреналином. Развлечение потихоньку приходило в упадок.
К этому перцу Резанов не пошёл — людей до него отправил. Теперь молодой, но уже раздобревший директор цирка сидел перед генералом. Резанов особо не интересовался ни им, ни его делами. Только спросил сколько по месяцу. Арни ответил типа в смысле? Как всегда. Всё Петренке отдаёт.
Тогда пришлось посмотреть на него пристально. Так, что товарищ смутился и задёргал ногой.
— Сколько?
— Ну сейчас не сезон для псов. Ваши таскать тоже перестали совсем. Мне с чего брать? По пять сотен выходит так, немного нервно заявил приглашённый. Ага, то есть Долг виноват, что нет монстров для гладиаторствования и потому денег шиш. Ладно.
— Ты себе присматривай дело. Эти деньги нам тут не нужны, — не гладя на него проронил Резанов и отвернулся, доставая с полки какую-то папку. Все своим видом дал понять, что разговор окончен. Что-то пытавшегося спросить и возразить Арни Злой с Угрюмым моментально и несколько невежливо оттащили за дверь. Так. Вроде Тяжёлые Разговоры oкончены. Но нет. На пороге нарисовался Мишка Громов.
— Здравия желаю товарищ генерал. Разрешите обратиться.
Ну, на такое отказа быть не могло, так что Резанов разрешил. Миша в своей манере начал жаловаться. Вот же прохвост! Валентин в общих чертах уже продумал построение разговора с техником клана. Но то, что он явится сам и сломает подготовленный алгоритм именно таким началом новый лидер не ожидал. Ведь именно с фразы «Жалуются на тебя» хотел он начать разговор. А тут вон что — опередил его Михаил.
— И поэтому нет никакой возможности стандартизировать процедуру! — закончил посетитель. Резанов понял, что от обилия впечатлений и неожиданного напора всегда меланхоличного инженера-оружейника, пропустил часть его речи мимо ушей, отвлёкся на свои мысли.
— Поясни кратко. Не вполне понял рассуждений, — использовал армейскую уловку генерал.
— Так из-за разнобоя в калибре и образце патрона! Я не успеваю работать на четыре-пять разных систем. Инструмент нужен разный, комплектующие к семействам типа G и COLT универсальны, но и те — не полностью. А с семейством АК никак не совместимы. Там гайки и болты с разными шлицами и диаметрами! А сколько АК старого образца ещё наши таскают!
— А сколько? — всё-таки сумел включиться в реальность Резанов. А дело говорит Громов. Именно это пару раз с мужиками обсуждалось — пересортица в патроне. А по поводу шлицов и гаек, этот он уже, конечно, фантазирует.
— Да десятка полтора точно. Состояние стволов ниже среднего, с каждым приходится нянчиться. Их бы на хе… Ну в общем на склад или там куда отправить. А от меня требуют, приходят, скандалят. Хотя ты то знаешь… — упавшим голосом вдруг закончил Миша. Видимо, вспомнил. Как вымазживал оплату за дополнительные работы у Резанова, когда тот был командиром квада.
