— Степаныч, что-то случилось? Чего такой дерганый?
— Макс, ты опять в хамуте спишь что ли? Слышал стрельбу ночью?
Мимо нас прошел патруль полицейских. Один из ментов пристально уставился на нас. Взгляд был не добрым. Степаныч тут же осекся.
— Ладно Макс, бывай, если что приходи. А сейчас у нас дела. Всё пока.
И они с Егорычем тут же дали дёру в ближайшие дворы. Испугались что за краденный велик примут? У ментов думаю сейчас более важные дела есть. Решил не гадать, сложил самокат, кое как запихнул его в рюкзак и поехал обратно.
Ближе к полдню в юго-западном всё поменялось. На улице была тьма сомнительных личностей. Видел пару человек с наколками на руках. Несмотря на мрачность их вида, они веселились. Бухали, что-то курили через пластиковые бутылки, орали песни, тискали местных дам. Проезжая один из дворов заметил, что там человек сорок накачиваются до беспамятства и орут «Владимирский централ». Бухих и в северном хватало, но пьянство носило локальный характер, а тут праздник на весь район закатили. Интересно что празднуют?
Войдя в квартиру, я обнаружил Пашку приматывающего мешки с тряпьем и припасами к велосипеду. С обоих сторон велика висели баулы, заполненные до отказа. Велосипед чем-то напоминало байкерский мотоцикл с заполненными кофрами.
— Макс, вернулся? О и велик при тебе. Отлично. Вон мешки, веревка, давай складывай тряпье и приматывай к велику. Вздремнем часов шесть и будем выдвигаться. Кстати! Нашел в своем хламе шеврон, будет фамилию твою отражать, бери.
Паша протянул мне шеврон, на нем был изображен череп. Забавно, но нашивать я его не буду, ибо это придаст мне излишней серьезности. А серьезные парни часто притягивают проблемы, оно мне не надо. Запихнул шеврон во внутренний карман куртки и пошел собираться.
Как только стемнело, мы заперли квартиру, выкатили велики из подъезда и направились в центр. Почти успешно. Не успели мы доехать до конца дома, как раздался громкий голос, и компания пошатывающихся личностей вывалилась из-за угла.
— Паштет ёманарот! Сколько лет, сколько зим? А ты чё там? Подарки нам приготовил?
Голос Лёхи я сразу же узнал. Судя по силуэтам, вместе с ним порядка десяти человек. Мы слезли с великов, а я тут же запустил руку в карман куртки и нащупал перцовый баллон.
— Лёх, иди своей дорогой, нам неприятности не нужны.
— Хренасе. Вы слышали мужики? Не нужны ему неприятности. А когда меня пресанул, они видимо тебе были нужны. А сейчас не нужны, само миролюбие. Ты сука в прошлый раз меня не дослушал. Так я сейчас договорю.
— Лёх, мы пошли, хорошего вечера вам.
— Заткнись падла! Не перебивай меня. Хрен куда вы от сюда уйдете. По крайне мере здоровыми. — прошипел Лёха — Я под Крестом хожу, а Крест такой хрени не прощает. Ты чё думал, можно пресануть меня и остаться безнаказанным? А вот хрен ты угадал. Мандец тебе.
Подручные Лёхи, как и в прошлый раз оказались не с пустыми руками. Арматура, ножи и это только то, что я разглядел в темноте. Не мешкая ни секунды, толпа ринулась вперед, выкрикивая нечленораздельные ругательства в нашу сторону. Меня тут же накрыло и трясясь как банный лист, я вытащил баллон из кармана и зажал до отказа кнопку. Перцовый спрей лился в темноту заставляя мат перерасти в крики боли. Залил человека три, остальные отшатнулись назад. Меня дернули назад, и я полетел вместе с великом.
— Валим от сюда! Брось ты нахрен этот велик!
Паша поднял меня, и мы рванули в соседний двор. Секунд десять замешательства и за нами погнались семеро. Я успел пробежать метров пятьдесят, а позади послышался выстрел. Твою мать. Стреляют? В нас стреляют? Сука! Да какого хрена? Как я вообще тут оказался?
— Макс, за угол, за угол быстрее!
Мы нырнули за угол и продолжили забег. На бегу ружье колотило по спине, весомо колотило. Паша на бегу сдернул с себя Сайгу и развернувшись пальнул два раза наугад в темноту.
— Сука! Паштет! Я тебя на куски порежу и скормлю твоему дружку! Сивый, обходи их.
Куда обходи? Мы бежали от двора ко двору, петляя как зайцы, сердце взрывалось в груди. Ноги уже горели от усталости, но адреналин заставлял двигаться. Двор, еще двор. А стрельба сзади становилась всё интенсивнее. Мы влетели в очередной двор. Нас встретила толпа пьяных лиц. Это оказалось именно то место, в котором маргиналы устроили праздник. Я видел его, возвращаясь в Пашину квартиру. Мы рысью промчались через толпу, Паша в кого-то врезался, мужик упал и приложился головой об асфальт, на нас начали орать со всех сторон. Во двор влетела банда Лёхи.
— Братва! Хватайте их! Хрена вы стоите?
Толпа зашевелилась, но из-за того, что все были дико пьяны, это создало только трудности для Лёхи. Пьянь путалась под ногами и мешала пройти. Но при этом кто-то из пьяньчуг начал палить, выбегая из двора пара пуль выбили кирпичную крошку из стен дома. Близко мать его. Очень близко. Ходу, ходу! Паша дал еще залп. Попал! Позади кто-то заорал от боли.
Я попытался на бегу сдернуть своё ружье, и чуть не задушил себя оружейным ремнем. На бегу хотел как Паша лихо пальнуть в темноту, повернулся, нажал спусковой крючок и ничего не произошло. Клац, клац. Тишина. Твою мать! Ну и как я в темноте на бегу предохранитель найду? Нужно было в спокойной обстановке ружье осмотреть. Так мы бежали вплоть до моста на улице «девятого января». Нас ждал участок в пятьсот метров. Участок с открытым пространством.
— Макс, беги на середину моста и прячься за любой тачкой, я тебя прикрою, потом я побегу в твою сторону, ты меня прикрывай. И запомни! Выстрелил, перебежал сразу к другой тачке, снова выстрелил и снова переместился. Не сиди на одном месте, убьют! Понял? Пошел!
Не успел я ответить, как Паша юркнул за угол здания и оттуда открыл огонь. Бегущие за нами в ответ разразились ответной стрельбой. А я уже бежал, по пути стараясь нащупать предохранитель. Нащупал, переключил, середина моста, упал за сгоревший уазик. Выстрел в небо, чтобы оповестить Пашу о том, что я на месте, сместился влево к новому автохламу, выстрел в темноту. Палил выше головы, не стараясь в кого-то попасть. Я то и в тире был не лучшим стрелком, а стараться попасть в цель какую не видишь, идиотизм чистой воды. Поэтому создавал видимость того, что обстреливаю противника, по сути, палил в молоко, надеясь не задеть Пашу. А Паша был прав. Как только он прекратил стрельбу и ломанулся в мою сторону, противники тут же переключили огонь на меня. Пули свистели то над головой, то попадали в сгоревшие тачки, где меня уже не было. Черный силуэт Паши пробежал мимо меня и на ходу прокричал.
— Жди! Не вставай!
Я перезарядил магазин и продолжал палить в темноту, спустя вечность позади прокричали
— ПОШЕЛ!
И я не пошел, я полетел сломя голову через этот чертов мост! Нахрен этих зеков! Нахрен этот день! Нахрен я поперся в юго-западный? Добежал до Паши и побежал дальше, он, прекратив стрельбу устремился за мной. Лёха со своими подельниками не вошел даже на мост, а мы его уже пересекли. Стрельба слышна была отдаленно. Пробежав еще квартал, меня сбили с ног, и я со всего размаха плюхнулся на пузо стесав все ладони об асфальт. Паша так же упал мордой в пол.
— Лежать суки! Тронете стволы, мозги вышибу обоим!
Нам заломили руки за спины и застегнули на них браслеты. Всё, добегались. Теперь точно на ремни порежут.
Глава № 6 — Театр страданий
Со стороны моста были слышны крики, которые утонули в автоматных очередях. После мат раздался с новой силой, угрозы расправы и проклятья летели над городом, постепенно затихая. Меня протащили мордой по асфальту и подняли на ноги, кто мои пленители я не видел, т. к. они шли позади, отвешивая мне пинки, когда я пытался повернуться больно били прикладом промеж лопаток. После пары ударов моё любопытство исчезло. Паша шел рядом со мной, и надрывно дышал, видимо досталось посильнее чем мне. Надеюсь, хоть не зацепили пулей. Шли около получаса. И в итоге пришли к театру оперы и балета, который располагался напротив администрации. На входе нас встретил караул из четырех человек.
