— Майкл, видишь вот того парня у дерева, — сказал он, показывая пальцем на подростка с молочно-медным оттенком кожи, стоявшего во дворе. — Это Микеле Чандр. Тот самый ребёнок. Я взялся быть институциональным родителем, и мы выбрали друг друга.
Майкл с искренним удивлением смотрел на Паоло.
— Но как же, он же музыкант…
— Нет, — перебил Паоло, — ему больше нравится математика. И я бы хотел, чтобы всё это осталось между нами. Вся эта ситуация…
— Понимаю, — ответил Майкл.
Если бы Паоло сказал Майклу, что по ночам надевает женские платья и танцует в кабаре, Майкл и тогда бы не удивился так, как сейчас. Они никогда не говорили с ним про детей и теперь Майклу показалось, что он пропустил что-то важное.
— И да, — добавил Паоло, — он очень хочет познакомиться с тобой и твоим проектом. Я вас представлю.
*
Для Микеле знакомство с Майклом станет одним из самых важных вех в жизни. Ещё вечером он напишет на страницах дневника: «В субботу мы встретились с коллегой папы (или они друзья?). Мы с ним почти как тёзки. Он кажется ребёнком. С ним классно. Жаль, у меня нет таких друзей». В тот день ему уже исполнилось тринадцать лет. Он перешагнул важную черту взросления. Новые ощущения, новое восприятие мира. Первые мысли о том, что детство вот-вот пройдёт. Чувство ответственности за весь мир. Именно такие ощущения испытывал Микеле, когда произносил слова:
— Нужно обязательно закрыть этот сервис, чтобы люди перестали знакомиться со своими идеальными копиями.
Майкл внимательно выслушал и произнес:
— То есть, ты считаешь, что алгоритм Мемры нарушает некое природное совершенство?
— Да, — кивнул подросток.
— Но ведь он построен так, чтобы люди находили идеальных партнёров.
— Верно.
— Не понимаю, —удивился — Майкл.
— Мемра находит идеальную пару с точки зрения самой пары. Но как насчёт социума? Насколько два идеальных партнёра буду идеальными для других людей?
Майклу понадобилось время, чтобы переварить эту фразу:
— А какое дело другим до моих отношений?
— Потому что мы люди. Мы есть, пока есть такие же как мы.
— Мы есть пока есть такие же как мы? — повторил Майкл сам для себя. — Откуда ты это взял?
— Ниоткуда. Сам придумал. — сказал Микеле и после паузы добавил, — Я могу задать глубоко личный вопрос?
— Валяй.
— Человек, с которым ты прибыл, он для тебя — идеальная пара?
— Джим? — уточнил Майкл. — Конечно, нет.
Микеле ожидал совсем другого ответа, он посмотрел на Майкла как порой смотрит исследователь на новое неизведанное ему явление:
— Это как?!
— Вот так.
— Ты что, его не любишь?
— Нет.
Микеле чуть не подпрыгнул от неожиданности, как если бы в личной тайной лаборатории открыли новый вид кишечной палочки с признаками интеллекта.
— Расскажи мне об этом! — закричал Микеле, схватив Майкла за руку.
Майкл ощутил себя в новом качестве, до сих пор ему неизвестном. Оказалось, что его ничем не примечательная жизнь может вызывать восхищение и неподдельный интерес. Ему казалось, что уж чья, чья, а жизнь Чандра была больше наполнена самыми разными событиями. Странное рождение, нелепые контракты, ненависть сверстников, отвращение взрослых. Человек ещё не успел родиться, а его уже ненавидели почти все и непонятно за что.
Майкл посмотрел на перевозбуждённого мальчика и спросил прямо:
— Что тебя так восхищает?
Чандр забавно улыбнулся большими пухлыми губами:
— То, что очень многое непонятно в людях.
— Тебя это радует?
— Ну да, мне же не нужен телескоп, микроскоп, космические корабли, всё, что мне интересно, есть прямо здесь!
Майкл бездумно поводил веткой по песку.
— Не нужен ни микроскоп, ни телескоп, — повторил он вслух. — Люди порой так далеки друг от друга, что ни телескоп, ни космический корабль, ни квартира, ни дети, ни влюблённость, ни любовь не способны сблизить их по-настоящему.
*
Если бы во всемирную сеть уплыло заседание суда земель Северного Рейна-Вестфалия, то Лулу могла претендовать стать самым настоящим мемом. Молодой человек, источник текущих её проблем, как раз давал обвинительные показания.
— Скажите, как давно вы знакомы с Лулу Ланг?
— Пол. Полгода, — ответил молодой человек.
— Вы являетесь менеджером отдела закупок?
— Да, — парень неуклюжим движением постарался поправить галстук, на котором виднелось пятно от вишнёвого штруделя. И всё бы ничего, да галстук был голубым, а пятно походило на чёрный квадрат Казимира Малевича. Это создавало цветовой диссонанс. Лулу смотрела на галстук и пыталась сдержать улыбку.
— А Лулу Ланг — сотрудник вашего отдела?
— Точно, — мужчина закрыл пальцем пятно.
— Расскажите, каким образом над вами было совершено сексуальное насилие.
Молодой человек, который был на голову или две ниже Лулу и раза в два тоньше, поёжился в кресле.
— Ну она постоянно говорила о моём… — молодой человек посмотрел в сторону, — я хочу сказать, — и в другую сторону, — как это.
— Вы про пенис?
— Про что?!! — возмущённо напуганным голосом спросил пострадавший.
— Пенис.
Выпучивая глаза словно надувной змей молодой человек произнёс:
— Член, — он сглотнул и с хрипом продолжил: — У меня член, ваша честь.
Судья с лёгким недоумением посмотрела на пострадавшего.
— Допустим, член, — констатировала судья, которая потеряла нить допроса. — И что случилось с вашим членом?
Пострадавший тоже потерял нить допроса и ответил:
— Он есть!
Лулу закрыла рот рукой.
Судья посмотрела на экран, чтобы вернуть заседание в рабочую колею.
— Значит, подсудимая Лулу Ланг говорила о вашем пе… члене?
— Да.
— И что именно она говорила?
Молодой человек напряг память:
— Она сказала, чтобы я его оторвал.
Судья снова посмотрела на пострадавшего удивлёнными глазами, которые задавали немой вопрос.
— И как вы отреагировали на слова Лулу Ланг? — спросила судья.
— Конечно, отрывать я ничего не стал, — объяснил пострадавший.
— А после?
— И после тоже отрывать не стал! — с негодованием ответил молодой человек.
Судья спокойно переформулировала вопрос:
— Суд имеет ввиду, как вы отнеслись к Лулу Ланг. Как вы отреагировали на её слова.
Молодой человек убрал палец с пятна и ответил:
— Я её игнорировал.
— Что произошло после?
— Всё повторилось, — ответил пострадавший.
— Расскажите, пожалуйста, подробнее.
— Она пришла на работу, я пришёл на работу. Она указала пальцем на мой, мой член и сказала: «Удали это».
— Как вы ответили на её реплику?
— Я возмутился! Сильно возмутился! Я сказал, что ЭТО не её дело!
Молодой человек, имя которого растворится в истории быстрее, чем сойдёт пятно с голубого галстука, допустил две непростительные ошибки. Первая ошибка состояла в том, что он был склонен набирать в свой штат только женщин, пользуясь связями матери, которая, между прочим, подарила ему великолепный голубой галстук с крохотными золотистыми звёздами, одна из которых безвозвратно погасла за пятном вишнёвого штруделя. Эта, несомненно, дурная традиция рано или поздно должна была дать губительные плоды. Вторая ошибка господина, или, как говорили в тех краях, «хера» молодого менеджера, состояла в способе привлечения женского пола.
Свою задачу управления отделом закупок менеджер видел следующим образом. Дано: высота офисного стола — восемьдесят сантиметров. Максимальная высота сотрудниц один метр и шестьдесят пять сантиметров, что на шесть сантиметров меньше «хера»-пострадавшего-менеджера. Задача: требуется рассчитать линию взгляда сотрудниц отдела при условии, что они сидят за рабочими столами, а господин менеджер ходит по офису. Все расчёты сводились к тому, что как ни крути, а взгляды женщин будут устремлены в область ширинки. А раз так, то молодой человек решил, что использование небольшой бутафории с целью визуального расширения органа мужской гордости будет способствовать эстетическому наслаждению отдела.
