Контейнер уже вывели на более низкую орбиту. Я стоял возле шлюза, помогая Райли надеть скафандр. Пристегнув шлем, хлопнул его по плечу.
— Маячок теперь встроенный, но постарайся в этот раз не теряться.
Он поднял руку в знак согласия и запустил закрытие внутренних створок.
Когда я дошел до общего зала, Райли уже включил ранец и быстро удалялся от корабля.
— Скорость сбросил успешно, нахожусь рядом с контейнером, готов к перебоске, — доложил он через несколько минут. — Запускайте видео с дрона.
Выбрав наиболее удачный ракурс, с которого хорошо был виден как сам модуль, так и каменистая посадочная площадка, я запустил трансляцию на скафандр Райли. Через несколько секунд на площадке возник наш контейнер.
— В точку! — произнес я в микрофон. — Теперь зонд Мелиссы. Даю видео из зала с «искрами».
Несколько минут ничего не происходило. Райли тоже молчал. Я уже начал беспокоиться, когда возле одной из светящихся полусфер появился треножник зонда.
— В «здания» нелегко проникнуть, — Райли тяжело дышал, как будто только что выжал штангу. — Они как будто отталкивают разрыв в сторону.
— Тогда существ касаться не будем? Возвращаешься?
— Нет, — усмехнулся Райли. — все равно дезинфекцию проходить. Давай попробуем.
Прошла минута. Другая. Третья…
Резкая боль впилась мне в виски, в глазах потемнело, и не чувствуя ног, я мешком рухнул на пол.
Часть 3
Будущее. Глава 5
Свет. Если подумать, с него и началась наша Вселенная. Ни звезд, ни планет: только рвущееся из небытия пространство, пронизанное испепеляюще ярким светом. До сих пор эхо первых тысячелетий звучит в каждой точке вселенной, наполняя ее своей энергией. Свет абсолютен, тьма относительна. Но должно было появиться слово, чтобы назвать свет светом и отделить его от тьмы. Должен был возникнуть наблюдатель, чтобы из облака вероятностей квантовой пены выделить привычные нам простые цепочки причин и следствий.
Выплыв из беспамятства, я открыл глаза. Резкий свет плафона отозвался в голове затухающей болью, и я сел, чтобы от него избавиться.
— Что с тобой? — спросил знакомый голос и мой взгляд сфокусировался на встревоженном лице Ольги. — Очередной приступ?
— Не знаю… — я провел под носом рукой и посмотрел на ладонь. Крови не было. — Вряд ли. Что с Райли?
— Нормально все с ним… — Ольга бросила растерянный взгляд на информационный экран. — Возвращается.
— Он смог коснуться колонии существ?
— Да, Мелисса даже что-то говорила про реакцию. Но я побежала к тебе и все прослушала.
— Ладно, посмотрю в записи, — сказал я вставая.
Собравшиеся вокруг люди начали потихоньку расходиться.
— Может, сначала в медблок? — без особой надежды предложила Ольга.
— Конечно, в медблок и без всяких «может», — не терпящим возражений тоном заявил возникший непонятно откуда Акихиро.
Пришлось идти обследоваться.
Приборы нашли повышенный уровень кортизола в крови, артериальное давление слегка выше нормы и необычную электроактивность мозга. В целом же оценили мое состояние как «удовлетворительное».
— Признаков начинавшегося или подавленного распада нет, — резюмировал Акихиро. — Думаю, можно списать обморок на накопившуюся усталость и повышенный уровень стресса. Со сном в последнее время были проблемы?
Я усмехнулся.
— После того как удавалось добраться до кровати, проблем не было.
— Серьезнее нужно относиться к своему здоровью, Артем, — покачал головой Акихиро. — Тебе давно не двадцать пять лет. Я выдам витаминов и снотворного, но если спать как студент во время сессии, толка от них не будет.
На этом мы и расстались. Таблетки я честно донес до каюты и убрал в ящик с мелкими вещами. Пусть действуют оттуда.
Вернувшись в общий зал, взял у Мелиссы запись эксперимента и просмотрел пропущенную мной часть. Вот все три колонии на миг потускнели, а потом начали судорожно переливаться змеящимися ярко-синими всполохами. Постепенно всполохи стали затухать. Спустя пару секунд Райли отрапортовал, что, кажется, смог коснуться существ через разрыв, но быстро потерял контакт. Последующие попытки открыть разрыв внутри «здания» ни к чему не привели. Вскоре всполохи совсем затухли и колонии вернулись к своему привычному виду.
— Он же не мог коснуться сразу трех колоний? — на всякий случай уточнил я у Мелиссы.
— Да, Райли касался только одной, — кивнула она. — Я потом у него спрашивала. Но среагировали все три, причем одновременно. Значит, колонии обмениваются информацией и делают это быстро.
— Свет?
— Это первое, что приходит в голову. Тут бы очень помог твой поиск по видео. Когда вы с Ву его доделаете?
— Постараемся закончить до завтра.
Вот так и появляются бессонные ночи…
* * *
На следующее утро усталый, но довольный собой, я демонстрировал Мелиссе результаты обработки отснятого за предыдущие дни видео.
— Пока сделали только два прогона. На первом выделяли короткие последовательности импульсов, не длиннее секунды. На втором искали более длинные — от одной до пяти секунд. Учитывались изменения яркости, цвета и форма светового пятна.
Я вывел на экран похожую на щетку гистограмму.
— Регулярно повторяющихся коротких сигнатур нашлось более семидесяти. Не знаю, насколько они информативны с точки зрения существ, возможно, это просто аналоги наших звуков. Какой-то системы в их появлении пока найти не удалось, но, возможно, у твоих ребят это получится.
Дав Мелиссе налюбоваться на частую гребенку сигнатур, я переключился на второй график. Со своими двенадцатью столбцами он выглядел гораздо скромнее.
— С длинными последовательностями интереснее. Стабильно повторяющихся нашлось немного, зато две из них явно связаны с поведением существ.
Проведя рукой по экрану, я подсветил четвертый слева столбец.
— Эта серия импульсов регулярно проигрывается в процессе формирования колонии. Когда ее нет, новые существа обходят колонию стороной, не пытаясь присоединиться к «куче».
— Как она выглядит? — заинтересовалась Мелисса. — Можешь показать?
Кивнув, я запустил промаркированные тегом #L4 фрагменты видео. Серия легко различалась и невооруженным глазом: нарастающее фоновое сияние, иногда ярко-желтое, иногда почти белое, частая мелкая дробь голубых вспышек и в конце продолжительный всполох, обычно белый, но иногда желтоватый.
— Странно, что мы не заметили ее раньше, — задумчиво произнесла Мелисса. — Попробуем использовать в опытах. А вторая?
— Вторая, наоборот, появляется перед распадом колонии. Она не такая явная: серия коротких зеленых и оранжевых импульсов с переменными интервалами.
Подсветив соседний столбец, я показа эту серию на паре фрагментов видео.
— Интересно… — протянула Мелисса. — Спасибо! Попробуем с этим поработать.
— Ву обещал до вечера подтюнить распознавание, — на всякий случай предупредил я. — Но то, что есть, тоже неплохо справляется.
Оставив Мелиссу разбираться с результатами поиска, я добрался до своей каюты и, выключив свет, с удовольствием растянулся на койке. Посплю пару часов, а потом надо заглянуть к Райли, поговорить насчет «зоопарка»
Определенно мне что-то снилось. Но остатки сна растаяли без следа, когда я почувствовал, уже ставшее хорошо знакомым, бесцеремонное прикосновение прямо к мозгу. Охнув от неприятных ощущений, я сел на кровати и почти сразу мир вокруг меня начал терять целостность. Хотя нет, целостность терял я. Меня разметало по пространству, я старался полностью занять его собой, тянулся к звездам, туманностям, рассыпался в космическую пыль. Пока не наткнулся на Нечто, вставшее между мной и звездами непреодолимой стеной, не пускавшее меня дальше. Оно ждало от меня какой-то реакции. Я касался его своими частицами, пытаясь понять, чего оно хочет. Какие эмоции испытывает. Настроено дружески поболтать, или, наоборот — хочет сожрать меня, высосав из занятого пространства? Но контакта не выходило. Я не понимал Нечто, Нечто не понимало меня. А тем временем мои частицы, оставленные без присмотра, потихоньку просачивались через поставленный барьер, одна за другой теряясь в пространстве. Так я скоро разлечусь весь, перестану быть собой, растаю как дым под порывом ветра.
